— Ты это видела?

«Афина зарегистрировала неожиданное поведение вашего разрушительного голоса. Афине нужно время, чтобы проанализировать запись произошедшего».

— Запись? Текстом?

«Афина способна воспроизвести любое событие, виденное глазами Ники».

— Ого, — Ника задумалась. — Это хорошо. Что за сообщение? От Нерея? Как?

«Афина объясняет: члены команды могут обмениваться сообщениями внутри группы на расстоянии не более десяти километров».

— Ты об этом не говорила. И про записи тоже, — Ника прошла к стене, внимательно разглядывая появившуюся вмятину. Трещин, идущих по поверхности вверх, она не заметила, и выдохнула.

«Афина приносит извинения. Эти функции раньше были общедоступны, все пользователи знали про их существование, у Афины не было инструкций от разработчиков выводить к ним пояснения».

— Афина, напомни мне вечером еще раз просмотреть все, что ты умеешь, — Ника вздохнула. — И выведи сообщение.

«Ника! Оказывается, мы сможем так переговариваться. У нас все в порядке, мы вышли на шахту и нашли место для схрона — Таврион ругается, что оно ненадежно, но лучше мы не найдем. Это глубокая расщелина в скалах. У шахты всего пара кригеров, так что проблем не предвидится — мы стащим немного руды нам на копья и доспехи, и вернемся. Надеюсь, что скоро снова выйду на связь.»

— Это хорошо, — Ника улыбнулась. — Я же могу написать ответ?

«Афина сообщает: да».

— Афина, записывай. Нерей, я рада. Будьте осторожны. Мне удалось найти еще одно свойство разрушительного голоса, я надеюсь, что это поможет нам. Тренировки идут хорошо, завтра пойду охотиться за оленями, чтобы добыть кожи.

«Афина записала ваше сообщение и отправила его».

— Спасибо.

Ника вернулась к тому моменту, как тренировочный залп разрушения, за последние полутора суток ставший рутинным, сорвался. Ее голос буквально стал снарядом, который к тому же срикошетил в стену.

«Афина сообщает: вам необходимо сделать перерыв и подкрепиться».

Ощутив вспышку раздражения, Ника сделала волевое усилие и направилась к спальнику. Рост показателей завораживал, и постоянные напоминания об отдыхе и еде вызывали злость, ведь времени в обрез, а задачи почти невозможные.

«Афина напоминает: отдых необходим для быстрого прогресса, а невнимательность от недосыпа или недоедания снимает у вас 20 % эффективности».

— Да знаю я. Ты уже все уши прожужжала, — Ника плюхнулась на спальник. Она не любила перерывы, потому что возвращались мысли, вопросы, сомнения. Чем дольше она думала про их план, тем больше «а если» возникало.

А если досмотрят при входе в город? А если не удастся вывезти реликты в Эрзо? А если не удастся сделка? А если не удастся отбить Эрзо?

Ника усилием заставила себя прекратить — выдохнула медленно, вдохнула резко и глубоко, словно вышибая неуместные сейчас тревоги. «Я ничего не могу сделать с этим», — повторяла она про себя. — «Но я могу тренироваться. Чтобы тренироваться, надо есть и отдыхать».

— Афина, расскажи сказку, — внезапно попросила она вслух.

«Афина предлагает выбор: какую именно вы хотите прочитать? Есть сказка про Золушку, про Мальчика-с-пальчика, Русалочку, Белоснежку…»

— Давай про Мальчика-с-пальчика, — наобум выбрала Ника, удивляясь названиям.

***

— Всего три охранника, — тихо проговаривал Таврион.

— Не спеши. Представь, что мы на охоте. Что первое нужно сделать?

— Наблюдать и выжидать, — Тавриону не нравилось это. Времени в обрез, а они тратили его на сидение в кустах.

— Надо выяснить их маршрут. А еще, — Нерей поморщился. — Не забывай о рабочих. Дождемся темноты.

— Рабочих? Они же техниты, — Таврион повысил голос.

— Да. И они привыкли.

Нерею не хотелось дискутировать, да и тема больно уж неприятная. Но таково свойство человека — привыкать, а потом называть привычное удобным. Таврион попыхтел себе под нос, но промолчал и затаился, и Нерей выдохнул.

Солнце клонилось к закату, тени становились все длиннее, и рабочие засобирались во временное поселение. Кригеры, рублено переговариваясь на своем гортанном диалекте, ужасно похожим на язык, которым пользовались техниты, и все так по-чужому звучавшему из их уст, переместились к стоящим ящикам с готовой для транспортировки рудой.

Таврион маялся. Стало внезапно очень интересно, не писала ли еще Ника, и как там ее прогресс, кажется, в лодыжку его укусили, и чесалось неимоверно. Похоже, еще чуть-чуть, и он захочет в туалет — в эти моменты он смотрел на совершенно расслабленное лицо Нерея, и ему хотелось стукнуть старшего товарища, начинавшего сильно раздражать.

А тот молчал. Молчал и наблюдал. Вот охранники смещаются дальше от входа в шахты, к тяжелым ящикам — оттуда брать опасно, заметят пропажу. Вот их усталые голоса становятся энергичнее и радостнее, значит, скоро будет пересменка.

— Таврион, — шепнул он. — Приготовься.

Обрадованный парень сменил позицию, подбираясь ближе к входу в шахту. Нерей остался наблюдать за караульными.

Шуршание травы окончательно стихло, и Нерей скомандовал:

— Афина, напиши Тавриону, пусть заходит.

План оказался рискованным — не дожидаясь, пока кригеров сменят отдохнувшие собратья, они решили бесхитростно вынести руду. Самым ненадежным в плане был момент с выносом ее из шахты — один-единственный вход, просматриваемый со всех сторон, и пара десятков килограмм железа, с которым и не побегаешь особо.

Нерей похолодел — подходил новый караул, еще трое высоченных воинов-учеников.

— Афина, — побледневшими губами сказал он. — Когда я скажу «теплый сегодня вечер», отправь Тавриону сообщение, чтобы уходил без меня, сразу в залу древних. А пока напиши ему, пусть сидит тихо.

«Афина сообщает: принято».

Нерей поднялся, выпрямился и закряхтел.

— О, люди! — обрадованно проговорил он, подходя, прихрамывая, ближе к костру и собирая взгляды всех шестерых. — Не подскажете, где мы?

— Шахта, — недружелюбно буркнул один из них, изучая Нерея. — Охотник?

— Охотник, — Нерей вздохнул. — Меня волки погнали. Мы на барсов пошли, я спустился со скал за припасами, наткнулся на волков. Пришлось дать деру, весь день сидеть на дереве, а потом спустился и понял, что заблудился. Хорошо, теплый вечер сегодня, не отморозил себе ничего.

«Афина отправила сообщение».

— Охотник заблудился, — гоготнул один из них. Нерей посмотрел на него с сочувствием — лицо, не обремененное интеллектом, словно бедолагу много раз роняли головой. — Охотник заблудился!

Он покатился со смеху, остальные хмурились.

— Подозрительно, — рублено буркнул один из них, приближая свое лицо.

— Да испугался я, — буркнул Нерей, якобы в стыде отводя глаза. — Волки погнали, говорю ж. Едва пересидел, пока они внизу меня караулили. Вот и… запаниковал.

— Не подозрительно, — вдруг вступился один из кригеров. — Охотник? Охотник. Мокрый? Мокрый. Один? Один.

Он развернулся к нему лицом.

— Иди, поешь. У рабочих порцию еды возьми, утром к своим вернешься.

— Спасибо, — благодарно кивнул Нерей, направляясь к временным хижинам и надеясь, что успел дать Тавриону достаточно времени.

***

— Неси сразу в залу, неси сразу в залу, — пыхтел Таврион. Руки оттягивали куски необработанной руды, сложенные в ячеистую сетку из веревки, в спину иногда чувствительно прилетало от еще одной, связанной на манер рюкзака. — Неси, блин!

Когда Таврион услышал голоса кригеров и голос Нерея, то похолодел, но послушался прилетевшего сообщения и со всей возможной прытью направился в кусты. Семейная жадность заставила его взять на пределе физических возможностей — он еще подумал, что Нерей поможет.

А тот зашагал в сторону поселения рабочих, и теперь Таврион, пыхтя и отдуваясь, тащил руду в гордом одиночестве. Наконец он заприметил высоченное дерево — метров тридцати, выдохнул, свалил поклажу под его корнями и, используя специальные крюки, полез наверх.

— Афина, — привязывая себя к мощному стволу, сказал он. — Передай Нерею мои координаты и запиши сообщение: удалось вынести много, до залы не донесу, переночую в лесу.