Почему-то узнав ожидавшую его снаружи «помощницу», Кель’рин даже не удивился.

Увидеться с Его Доблестью Аркином Моринсоном, полковником Центральной армии на службе регента, так и не удалось. Когда Кель’рин в сопровождении «помощницы» добрался до занимаемого полковником дома, выяснилось, что тот отсутствует с самого утра и неизвестно, когда вернётся. Однако, как заявил им уже седеющий воин с медальоном ротного капитана на шее, выделенные господину магу люди ожидают во внутреннем дворе, а кошелёк с казной отряда он готов передать немедленно. Поскольку большего и не требовалось, Кель’рин взял кожаный мешочек с монетами и направился знакомиться со своими солдатами. Принимая деньги, он готов был поспорить, что первой тратой выделенных на его операцию средств уже стала покупка кружки пива для старика-ротного.

Во двор молодой маг вошёл, подражая капитану Лан’нау на гвардейских смотрах, расправив плечи, высоко задрав подбородок и придав лицу выражение напускной суровости. Образ грозного военачальника несколько портила только добродушно улыбающаяся в двух шагах слева-сзади Нарин’нэ, но с этим уже ничего нельзя было поделать.

— Командира ко мне! — попытался он рявкнуть на собравшихся в круг и, судя по оживлённым голосам, занятых игрой в кости солдат. Прозвучало далеко не так внушительно, как у приснопамятного капитана гвардии, однако игра тут же прекратилась и навстречу Кель’рину устремился человек с медной пластинкой десятника.

— Ваша Мудрость, господин Кэлрин? — осведомился он, приложив кулак к покрытой кольчугой груди, и, получив утвердительный кивок, представился: — Я Фелис, десятник кавалерии на службе полковника Аркина. По приказу господина полковника я и мои люди в вашем распоряжении!

За то время, пока длилось это краткое представление, остальные солдаты успели построиться в некое подобие шеренги. Кель’рин пробежал взглядом вдоль строя. Девять уроженцев то ли Столицы, то ли Приречья, двое южан с Побережья, трое степняков. Искры окрашены в самые разные цвета, от волнения и страха до радостного предвкушения. Все лица, несмотря на усилия их обладателей по отращиванию усов и бород, очень юные. По сравнению с ними он в свои двадцать четыре года выглядит ветераном. Молодой маг так и не смог определиться, хорошо это или плохо. С одной стороны, приятно казаться перед ними бывалым воином, но с другой, как эти мальчишки покажут себя в бою? Отряд выжидающе смотрел на него. Надо бы что-то сказать им, но что?

— Братья-воины! — наконец начал он. — Я Кель’рин из гвардии, — своё имя он произнёс максимально чётко, в слабой надежде, что хоть кто-нибудь его правильно запомнит. — Боевой маг на службе регента, ваш капитан на время выполнения специального задания. Это, — указал он рукой на свою спутницу, — Нарин’нэ, боевой маг из гвардии. Нашей задачей будет охота на разбойников…

Слова как-то сами собой закончились. Что бы сейчас сделал Лан’нау? Устроил проверку, выругал кого-нибудь за плохо начищенный нагрудник или зазубренный меч? Но кто знает, какие порядки у них в полку?

— Ну что, брат-воин, — так ничего и не придумав, обратился он к Фелису, — готовы твои парни выступать немедленно?

— Да, Ваша Мудрость! — ответил тот, зачем-то повторяя приветственный жест.

— Забудь уже про «вашу мудрость», — поправил его Кель’рин. — Не нужно меня титуловать, ты воин, а не крестьянин. Недавно в армии?

— Четыре месяца, — десятник на мгновение замялся. — Господин капитан!

А звучит неплохо! Из вчерашнего гвардейца, пусть и элитного, стоящего пары десятков обычных бойцов, сразу стать ровней Лан’нау! Эх, мечты-мечты.

— Быстро же ты стал младшим командиром, брат-воин! — внезапно заговорила Нарин’нэ. — Отличился в боях с мятежниками?

— Да… — Фелис снова прервался на полуслове, видимо не зная, как к ней обращаться.

— Можешь говорить «сестра-гвардеец», — с улыбкой сообщила она, угадав причину его замешательства.

— Да, сестра-гвардеец! — повторил молодой десятник. — Во время последнего штурма, когда наместник Верхнего Приречья… Эээ… Бывший наместник и мятежник! Когда он бежал из города, я был в отряде, который его захватил. В стычке я заколол двух его телохранителей и убил коня под самим наместником! Командир моей полусотни заметил это и назначил на место убитого десятника!

— То есть… Как давно ты командуешь десятком? — Кель’рина охватило нехорошее предчувствие насчёт результатов похода.

— Уже восьмой день!

Да, дела… Надежда свалить обязанности командира на Фелиса, видимо, не оправдается, с таким-то опытом. С другой стороны, паренёк явно не так прост, раз сумел одолеть двоих, скорее всего не самых плохих бойцов. Если он не преувеличивает, конечно. Надо будет побольше узнать об остальных, но это можно сделать в дороге, подумал Кель’рин и дал команду «по коням». И только миновав каменную арку городских ворот, он вспомнил о деле, которым нужно было заняться с самого начала.

— Братья-воины! — смущённо повернулся он к ехавшим за ним солдатам. — Кто-нибудь знает дорогу до Гнилого Омута?

К немалому облегчению «капитана Кэлрина», проблема с поиском пути решилась легко. В Гнилом Омуте, как оказалось, уже бывали двое — Эвис, уроженец безымянной деревеньки неподалеку от цели их путешествия, и Корн, пару раз проезжавший в этих местах «по делам». Из разговора с ними удалось выяснить, что этот самый Гнилой Омут, некогда нищая рыбацкая деревушка, сильно разросся лет тринадцать назад, после того как неподалёку начали добычу железной руды, а в самой деревне построили плавильни. Ко времени, когда Эвис в последний раз там бывал, она уже превратилась в городок с населением в несколько сотен жителей. Основе тамошнего благосостояния, торговле железом, сильно мешали речные пороги, не дававшие подниматься к городу кораблям с Великой Нории, но раз или два в месяц в Норином, резиденцию наместника Верхнего Приречья и крупнейший в этих местах порт, отправлялись караваны повозок со слитками. Защитой Гнилому Омуту служил деревянный частокол да нанятая градоначальником городская стража в пару десятков копий. Был ли там армейский гарнизон, ни Эвис, ни Корн не знали, но скорее всего, будь там отряд настоящих солдат, не потребовалось бы молить наместника о помощи.

Узнав всё, что было возможно, о конечном пункте их похода, Кель’рин постарался столь же тщательно изучить оказавшихся под его началом людей. Нельзя сказать, чтобы они были совсем уж новичками, за время мятежа каждый успел побывать в двух-трёх стычках. Лошади их, низкорослой степной породы, хоть и значительно уступали его собственному коню статью и силой, были выносливы, неприхотливы и, как он понял, прикоснувшись нитями любопытства к разумам животных, находились в хорошей форме. Все всадники были одеты в добротные кольчужные рубахи, железные шлемы и вооружены копьями, мечами и щитами, а кроме того, у Корна и двух других уроженцев Степи, Равса и Трогга, за спинами висели короткие луки и колчаны со стрелами. В разговоре Трогг клялся, что может на скаку подстрелить бегущего зайца с пятидесяти шагов, но убедиться в этом на опыте возможности пока не представилось.

От своих солдат мысли Кель’рина плавно перешли к разбойникам, которых им предстояло поймать. Сколько их? Наверняка не меньше десятка, иначе с ними справились бы местные, да и отправка четырнадцати солдат во главе с двумя боевыми магами — мера в таком случае явно избыточная. Хотя, может быть, они просто искусно прятались от облав, а потом вновь нападали на беззащитных путников? Опять же, многочисленному отряду добычи в тех краях, наверное, маловато. Отдельный вопрос, как их найти. Ехать по дороге в надежде, что вся банда круглые сутки живёт в придорожных кустах? Наивно. Даже если они и там, при виде отряда всадников с двумя магами они просто разбегутся по лесам, и догнать удастся хорошо если половину. Хорошо бы найти их лагерь… Кстати, что они там едят? Угоняют скот из соседних деревень? А как узнают, когда по дороге пройдёт кто-то, достойный их внимания? Наверняка выставили где-то разведчика, который, обнаружив добычу, зовёт остальных. Или предупреждает об опасности. Если его вовремя обнаружить и поймать…