— Не возражаете, если я украду ещё немного вашего времени, господин комиссар? — лукаво осведомилась она. — Мы могли вместе прогуляться до «Золотого орла». Не то чтобы я всерьёз чего-то опасалась, но имея дело с заговорщиками и убийцами… В компании боевого мага мне было бы гораздо спокойнее.

— Раз так, проводить вас — мой долг, — согласился Кель’рин. — Идёмте!

Нетрудно было понять, что аристократке просто хочется обсудить что-то, не вводя при этом в курс дела капитана тайной стражи, верховного судью и его свору помощников, из-за чего ей пришлось дожидаться вечера. Отказывать ей в этом разговоре сейчас бы не только невежливо, но и просто глупо.

До ворот Дворца Шайин’сай дошла в молчании и заговорила, только когда они вышли в город.

— Думаю, эти маги сделали ошибку, когда напали на вас в ответ на вызов к Его Могуществу, — начала она. — После такого каждый поверит, что они виновны в мятеже. Кстати, надеюсь раны, полученные в схватке с господином Альфином не причиняют вам неудобств?

— Ерунда, не стоит внимания! — отмахнулся Кель’рин. — Котёнок поцарапал бы меня сильнее, чем этот заговорщик.

В отношении проткнутой осколком ноги это действительно было правдой, он полностью залечил её в тот же день. А вот головные боли после удара другого осколка по шлему преследовали молодого мага до сих пор, и что с ними делать, он просто не знал. В прошлый раз, когда ему приложили по затылку рукоятью меча, от аналогичных неприятностей его каким-то образом избавила Нарин’нэ, но использованная ею тогда техника так и осталась загадкой.

— Рада это слышать! — улыбнулась в ответ Шайин’сай. — И, раз уж наши враги оказались не страшнее котят и победа над ними близка, я бы хотела поговорить о будущем. Вы ведь не против, что я называю эту победу нашей? В конце концов, я тоже внесла в неё свой вклад.

— Иными словами, вы хотите поговорить о награде.

— Как грубо! — вслух возмутилась аристократка, но оттенок искры с головой выдал её неискренность. — На самом деле я хотела бы узнать, после того как я выступила на вашей стороне, готовы ли вы считать меня своим другом? Я имею в виду не только лично вас, но и Его Могущество, и… — она на мгновение умолкла, поджав губы, — вашего капитана.

— Прошу вас простить госпожу Исан’нэ за её манеры, — сказал Кель’рин, угадав причину заминки. — Она воин. Пусть она и не слишком вежлива, но если вы заслужите её доверие, она будет убивать за вас без колебаний.

— Надеюсь, что буду удостоена такой чести… — поморщилась Шайин’сай. — Но если вы просите, я, разумеется, её прощаю. Однако я так и не получила ответа на мой вопрос.

— Регент не забывает тех, кто служит ему. Уверен, он будет готов выразить вам благодарность, когда всё закончится. Вы всё ещё хотите сделать ему предложение касательно вашей сестры? Или просить пост в тайной страже?

— Я бы хотела попросить у тебя совета. Как у друга, — вновь без причины перешла на «ты» аристократка. — Пойми правильно, я не пытаюсь оспаривать то, что распространяемые заговорщиками слухи об истинной сущности господина Тай’нина — наглая ложь. Но скажи, Кель, разговор с ним насчёт Хэлин в принципе может иметь смысл? Я имею в виду, не может ли оказаться, что причиной возможного отказа станет не Хэлин’сай и не Ан’ау’сай как таковые?

— Мне сложно ответить за Регента на такой вопрос, — осторожно ответил он. — А единственный совет, который я могу дать — не делайте ваше предложение в присутствии госпожи Исан’нэ. Я подозреваю, что оно будет ей неприятно, а боевая магия — очень быстрая штука.

— Вот как? — ответила аристократка и некоторое время шагала, молча разглядывая мостовую. — Что же, мне остаётся только выразить свою глубочайшую признательность. Думаю, вы сказали мне даже больше, чем собирались. А что насчёт вас?

— Меня?

— Я не слишком хорошо знаю, как это принято в вашей среде, но мне кажется, что нашу небольшую интригу можно было бы назвать совместной кампанией против общего врага! — она вновь послала Кель’рину лучезарную улыбку. — Так что, включаете ли вы меня после всего этого в число своих друзей?

— Разумеется! — улыбнулся в ответ молодой маг.

— Я рада, что между нами установилось такое взаимопонимание! А раз так, — она склонила голову набок, неприятно напоминая Исан’нэ, — ради его дальнейшего укрепления могу я пригласить вас к себе прямо сейчас?

— Солнце садится, вот-вот и вовсе наступит ночь! — вырвалось у него. — Вы же знаете, что говорит традиция по этому поводу.

— О, традиция! — Шайин’сай скорчила такую гримасу, словно только что съела что-то до невозможности горькое. — Как мне это надоело! Какой смысл вообще рождаться дочерью Линии, если из-за этого приходится жить в окружении запретов⁈ Думаю, нет ничего страшного в том, чтобы на время забывать некоторые из них. Некоторые вольности мы вполне могли бы легко простить друг другу, а что до тех, что неизбежно оставляют вещественные следы… В последний раз я спросила об этом Айран’но. Она научила меня некоторым забавам, вполне безобидным с этой точки зрения, но, как мне кажется, весьма увлекательным! — она соблазнительно изогнулась, подражая только что упомянутой общей знакомой. — Что скажете?

— Сожалею, но должен отказаться, — ответил Кель’рин и, ощутив волну удивления и гнева Шайин’сай, поспешил объясниться. — Я собирался сегодня зайти к другому человеку. Не имел намерения вас обидеть.

К его облегчению, аристократка быстро справилась с эмоциями.

— О, — почти тут же сказала она как ни в чём не бывало. — И кто же эта счастливица?

— Нарин’нэ, — ответил молодой маг раньше, чем сам же оценил подтекст вопроса.

— Его Могущество вам за такое голову оторвёт, — со странным выражением проговорила Шайин’сай.

— С чего бы? — пожал плечами Кель’рин и, увидев округлившиеся глаза собеседницы, тут же мысленно обозвал себя полным идиотом.

Если собрать в одно целое не раз проявлявшийся интерес аристократки к «брачной дипломатии» и чужим любовным связям, её же намёки на личную жизнь Регента, уже многими не раз замеченный факт, что тот слишком часто появляется на публике в обществе Нарин’нэ, и попробовать вообразить, какие именно выводы Шайин’сай из этого сделала… В свете этого намерение нанести сестре по гвардии столь поздний визит выглядело для неё почти немыслимой, самоубийственной дерзостью.

— Да я к ней совсем не за этим! — сделал он неуклюжую попытку разъяснить истинное положение вещей. — И Регент… Да она просто боевой маг на его службе. Один из лучших! А в свой дом он её перевёз потому, что она была на полпути в пустоту и он хотел её защитить. Да она до этого несколько лет жила в гвардейских казармах! — разгорячился Кель’рин, видя в глазах аристократки лишь насмешливое недоверие. — Шайин’сай! Эта увлечённость вашими «забавами»… Проклятие! Вы, кстати, вообще в курсе, что цель ваших собственных вечерних прогулок известна как минимум всей гостинице?

— ЧТООО⁈ — разом растеряла весь свой запас манер та. — Кто⁈ Как⁈ Айран?!! Своими руками задушу…

— Нет! — остановил её Кель’рин. — Айран’но благоразумная девушка. Чем бы вы там ни занимались, по своей воле она не скажет об этом ни слова. А вот слуги в «Золотом орле» замечают слишком много. Я сам их расспрашивал.

— Кто ещё знает⁈ — нервно поджала губы аристократка.

— Я, Ирвин. Когда вы были под подозрением, мы вместе говорили о вас со слугами. Исан’нэ, разумеется, а значит и Регент тоже. Возможно, кто-то из гвардейцев мог случайно услышать доклад, но вероятность этого невелика.

— То есть… Ты узнал об этом от слуг и рассказал Регенту⁈ — Шайин’сай в ужасе впилась пальцами в волосы, не обращая внимания на то, в какой беспорядок приводит причёску. — Да ты… Ты хоть понимаешь, что ты наделал⁈ Ты со своим бездарным прихвостнем…

— Если вы будете так кричать, о наших делах услышит весь квартал, — предупредил Кель’рин. Наверное, сейчас стоило бы попытаться её успокоить и утешить, но почему-то грозящая ей сейчас сомнительная слава не вызывала сочувствия. Скорее, ощущение закономерности. Впрочем, похоже, что возможность спасти погибающую её репутацию всё же существовала.