Все эти соображения Кель’рин максимально сжато пересказал Исан’нэ, едва они остановились у дворцовых ворот.

— Уверен, что мальчишка тебя не обманывает? — подозрительно спросила она, едва он закончил.

— Нет, — сразу же признался молодой маг. — Я… Не проверял его на честность. С одарёнными сложно, а мне ещё нужно было держать Альфина. И потом, после того взрыва до сих пор болит голова, трудно сосредоточиться. Могу наделать ошибок.

— Если бы не шлем, болеть было бы нечему, — ухмыльнулась капитан. — Ладно, пошли. Покажем их Таю, а потом… У нас будет куча времени, чтобы вытрясти всё из каждого.

Как ни странно, к Регенту их не пустили. Точнее, попытались не пустить — гвардеец из роты Оргранга, стоявший на страже у дверей малой приёмной, заступил им дорогу, едва они приблизились, и сообщил, что Его Могущество велел любым посетителям ждать. Исан’нэ предсказуемо рассвирепела. Кель’рину оставалось только наблюдать за их противостоянием с беспокойством ожидая, когда она истощит свой и так мизерный запас терпения и вместо того, чтобы убеждать часового пропустить её, невзирая на приказ, решит попросту убрать его со своего пути.

Конечно, на фоне загораживающей дверь мощной фигуры северянина поджарая и, пусть и довольно рослая по меркам Приречья или Черногорья, но всё равно едва достающая макушкой до кончика носа воина из Таёжного Края, Исан’нэ выглядела не слишком внушительно. Тем не менее любому, кто видел её в деле, было очевидно, что её не остановил бы и десяток охранников, пожелай она войти без разрешения. Часовой, судя по окрасившейся в цвета неуверенности искре, тоже прекрасно это понимал, однако продолжал с внешне невозмутимым видом закрывать собой проход. Конец спору положил сам Регент, видимо ощутивший происходящее снаружи.

— Храгир, пропусти! — скомандовал он, собственноручно открывая дверь. — Ис, моя вина. Забыл сделать для тебя исключение, прости. А этот гвардеец просто хорошо исполняет приказ.

— Уважаю твою верность, воин, — Исан’нэ тут же стёрла бешенство со своего лица и одарила часового лучезарной улыбкой, лишь немного уступая в приветливости Шайин’сай. — С такими, как ты, нам не страшен никакой враг!

Гвардеец молча вытянулся, приложив кулак к груди.

— Как прошло? — непонятно к кому обращаясь, поинтересовался Тай’нин, осматривая арестованных.

— Альфин оказал сопротивление, но мы справились, — доложила капитан тайной стражи. — Двое его людей убито, Кель’рин ранен…

— Тяжело?

— Опасности для его жизни нет. Он… Я была беспечна. Недооценила противника, позволила ему применить странное оружие и чуть было не погибла. Взрывающийся предмет, как тогда, с камнями Хель’рау на учебном поле. Кель’рин закрыл меня собой и защитил от осколков…

— Сделал всё-таки своё дело… — чуть слышно пробормотал Регент и повернулся к молодому магу. — Благодарю! — коротко сказал он и, совсем как Исан’нэ, добавил: — Я не забуду.

— По поводу оружия, которое применил Альфин, — продолжила доклад соратница, — Кель’рин успел на обратном пути расспросить его ученика. Тот рассказал, что это такое. Там…

— Ис, давай с этим потом! — Тай’нин поднял руку в запрещающем жесте. — У меня тут интересный разговор с гильдмастером. Я хочу сперва его закончить, расскажешь всё позже. Кель’рин?

— Да, господин регент!

— Ты как, с ног не падаешь? Я прикажу вызвать одарённых тебе в помощь, а пока будь с солдатами и арестованными здесь. Как разберусь с Парвисом, займусь вами.

Упомянутый разговор с арестованным Лан’нау гильдмастером Гильдии Магов, к которому Регент вернулся, забрав с собой Исан’нэ, продолжался ещё довольно долго. Облегчило ожидание только скорое прибытие пары магов-гвардейцев, на которых удалось без ущерба для дела свалить охрану что вновь очнувшегося мастера алхимистики, что его ученика. Так что к тому времени, как дверь в приёмную наконец-то открылась вновь, Кель’рин даже успел немного отдохнуть.

Первым от Тай’нина вышел сам Его Мудрость Парвис Эвиссон. Бегло оглядев ожидающих в коридоре людей, он послал Альфину странный, полный сочувствия пополам с какой-то неловкостью, взгляд и уже открыл было рот, чтобы что-то сказать, когда в дверном проёме показался Лан’нау.

— Кель’рин, Гир’шан! Регент ждёт вас с этим, — объявил он и с презрительной гримасой ткнул в Альфина пальцем. — Остальным приказано ждать здесь. А вас, господин гильдмастер, прошу со мной. Ваша камера уже готова! — капитан приглашающим жестом указал направление и, позвякивая снаряжением, удалился по коридору вслед за своим подопечным.

Кель’рин проводил его взглядом и кивнул гвардейцу, приглашая идти. Поскольку мастер алхимистики, по-видимому, ещё не полностью отошёл от довольно грубого обращения с ним во время ареста и держался на ногах с изрядным трудом, они попросту подхватили его под руки и практически втащили в приёмную.

Тай’нин, как и много раз до этого, встретил их сидя на одном из стульев, а вот Исан’нэ, с довольным видом ожидавшая у самой двери, немедленно скользнула за спину арестованного и пошла за ним, держась на расстоянии вытянутой руки.

— На колени! — неприязненно бросил Регент на торговом языке, едва они прошли половину расстояния от двери до стола. Угадать, к кому именно он обращался, было не трудно.

Вообще-то, подобное требование было ещё одним плевком в сторону обычаев и придворного этикета. По устоявшейся традиции магу, как и всякому иному члену благородного сословия, не состоящему на военной службе, следовало приветствовать властителя Державы поклоном. При этом для соблюдения вежливости считалось достаточным, чтобы голова приветствующего склонилась примерно до уровня груди стоящего человека. Опускаться же на землю полагалось только крестьянам, бродягам и преступникам, к каковым, согласно договору, полноправный член Гильдии Магов мог быть причислен только после признания его вины судом Гильдии.

— Я не… — похоже, хотел было напомнить об этих обстоятельствах Альфин, но договорить ему не дали. Стоящая в шаге позади него Исан’нэ быстрым движением подняла обутую в кавалерийский сапог ногу и без предупреждения пнула алхимиста под колено. С коротким вскриком он вырвался из рук комиссара с гвардейцем и рухнул на пол. Через мгновение капитан тайной стражи снова была рядом.

— Делать, что сказано! Голову не поднимать! На вопросы отвечать быстро! — прошипела она, схватив его рукой за волосы и заставляя упереться лбом в мраморные плиты. На лице её сияла злорадная ухмылка.

Некоторое время Регент молча, с деланным равнодушием, рассматривал арестованного, и только пальцы его правой руки крепко стискивали рукоять висящего на ремне кинжала.

— Разрешаю смотреть, — проговорил он, и Исан’нэ сменила хватку, позволяя Альфину чуть приподнять голову. — Эти покушения… Зачем?

— Ты — не человек! — дерзко ответил тот.

— Я хранитель Державы, подданным которой ты являешься.

— Нежить не может править страной. Она должна быть уничтожена!

— Так сказал бы мне это в лицо, вызвал бы на поединок в конце концов, это я ещё мог бы понять… — высказал совершенно невозможное с точки зрения дуэльных традиций предположение Тай’нин. — А Нарин’нэ? Тоже нежить и должна быть уничтожена?

— Она…

— Молчать! — дал волю эмоциям Регент. — Мне следовало бы дать тебе меч. Так, для вида, ты ведь не владеешь настоящим оружием воина. А потом просто заколоть как свинью, — он мечтательно погладил эфес своего оружия. — Проклятая политика… Впрочем, будущего у тебя в любом случае нет.

— Что ты со мной сделаешь? — стараясь не показывать страха, спросил Альфин.

— Я? Ничего, ранг не позволяет. Сделает палач. После того, как твою вину признает Гильдия, конечно.

— Гильдия не… — начал арестованный.

— Всё, хватит. Запрещаю говорить! — оборвал его Регент, и рука капитана тайной стражи вновь ткнула алхимиста лбом в пол. — Исан’нэ, Кель’рин! — позвал он и перешёл на Высокое наречие. — Сейчас его отведут в тюрьму, а вы будете готовиться к суду. Надо постараться устроить всё через два дня. К тому времени все его пособники обязаны сидеть в соседних камерах, а у вас должны быть доказательства их вины. Я пришлю к вам верховного судью, вместе с ним всё подготовите, а Хель’рау поможет, если будут проблемы. И ещё, по поводу Парвиса. Кель’рин, ты ещё не знаешь, но мы с ним заключили соглашение. Он заявляет, что не участвовал в покушении на Нарин’нэ, и, если это действительно так, я готов пощадить его жизнь. Тем более Хель говорит, что съесть такую крупную рыбу, как он, будет непросто даже нам. Короче, гильдмастер обещал признать перед судом как свою вину, так и вину всех сообщников. В обмен я согласился помиловать его, заменив казнь на ссылку. У его брата есть поместье где-то на юго-востоке, и Парвис Эвиссон должен будет жить там до самой смерти. Мы оба поклялись на клинке, что каждый выполнит свою часть. Но полагаться на слово низших народов…