Когда полтора десятка вооружённых всадников остановились и спешились возле них, грузчики лишь скользнули по ним равнодушными взглядами, мальчишка принялся с восхищением разглядывать снаряжение Кель’рина, а вот наёмник, видимо гораздо лучше оценивший происходящее, изрядно струхнул. В принципе, он и правда имел для этого все основания.

— Исан’нэ, это тот человек, который был в трактире с Ран’хо, — указал на него молодой маг. — Скорее всего, он в деле.

— Поняла, — коротко кивнула она.

По её знаку шестеро солдат нырнули в узкий проход между домами, чтобы перекрыть заднюю дверь, а остальные обступили стоявших около парадного входа людей.

— Тайная стража, государственное дело! — вроде бы и не громко, но так, что все вокруг обратили на неё внимание, объявила Исан’нэ. — Не убегать, не сопротивляться. Ослушников убью на месте! Рэй’хо! Разоружи этих, — ткнула она пальцем в ученика и охранника. — Возьмём их с собой.

Наёмник затравленно огляделся по сторонам, но бежать всё же не решился и позволил десятнику забрать меч и кинжал. Мальчишка тоже безропотно отдал висевший у него на поясе небольшой нож, хотя все присутствующие прекрасно понимали, что его главное оружие осталось при нём.

— Не строй из себя героя, — на всякий случай предупредил его Кель’рин. — Ты не боевой маг, нападёшь на солдат — умрёшь. Не делай глупостей и останешься жив.

— Я пожалуюсь на вас мастеру, — обиженно проговорил ученик.

— Он-то нам и нужен. Он здесь?

— Кель’рин, не трать время, я его отсюда чувствую! — окликнула Исан’нэ. — На втором этаже, у окна. Пошли! — позвала она и первой устремилась ко входу. Молодому магу ничего не оставалось, кроме как последовать за ней.

Вопреки ожиданиям, помещение, в котором они оказались, войдя в дверь, ничем не напоминало алхимическую лабораторию. Обычная гостиная богатого особняка, обставленная дорогой мебелью, с картинами на стенах, камином, несколькими дверьми во внутренние комнаты и расположенной напротив входа лестницей наверх. Сам хозяин дома встретил их, стоя на венчающем её небольшом балконе в компании двух мужчин-бездарей. В отличие от своих облачённых в варёную кожу и сжимающих в руках короткие степные луки телохранителей, он был одет в обычный балахон с эмблемой Гильдии на груди и, вроде бы, не вооружён. Хотя, разумеется, от гирлянды амулетов с довольно сильными искрами и вполне способных содержать заготовки боевых форм серебряных колец вполне можно было ждать сюрпризов. Да и висящая у него на длинном ремне через плечо внушительная кожаная сумка, внутри которой он прятал левую руку, могла содержать всё, что угодно.

Несколько мгновений все молча смотрели друг на друга

— Госпожа капитан, господин комиссар! — с вызовом в голосе заговорил Альфин. — По какому праву вы врываетесь в мой дом и угрожаете моим людям?

— У меня приказ регента о твоём аресте, — злорадно ухмыльнулась Исан’нэ, — так что спускайся, снимай магические предметы и отправляйся с нами. Вы двое тоже отдайте оружие.

Наёмники неуверенно покосились на своего хозяина, ожидая приказов, но никто не двинулся с места.

— И куда же вы собираетесь меня вести? В пыточный подвал? На казнь? — спросил тот. — Я под защитой Договора, Гильдия это просто так не оставит…

— Пойдёшь, куда я скажу! — оборвала его капитан тайной стражи. — Можешь сделать это сам, или мои люди понесут то, что от тебя останется, — сказала она, хищно прищурившись и чуть склонив голову на бок. — Решай. Ты меня знаешь.

— О, я прекрасно знаю, что ты такое! — угрюмо проговорил Альфин с мрачной решимостью на лице. — Я…

Исан’нэ ударила, не дожидаясь, чего ещё он скажет. Амулеты тут же среагировали, немедленно окружив своего хозяина несколькими яркими плёнками дополнительных барьеров, выбросили навстречу защитную паутину и нити остроты, призванные сорвать атаку, однако этого было слишком мало. Ни охрана, ни сам мастер алхимистики ещё не успели толком сообразить, что на них напали, как искры двух из восьми защищавших его зачарованных предметов уже погасли. Остальные шесть хоть пока и сохранили своего владельца в неприкосновенности, заметно потускнели, и было очевидно, что продержатся они недолго. По-видимому, Альфин тоже это понял.

— Стреляйте! — взвизгнул он, отпрыгивая от перил, вскидывая правую руку с кольцами и одновременно левой выхватывая что-то из сумки.

Сорвавшуюся с кольца боевую форму Кель’рин уже ждал. Дурная привычка совершать ненужные для дела жесты, применяя такое оружие, которую в своё время выбивал ножнами меча из молодого мага его собственный учитель, выдала атаку, заранее обрекая её на провал. Сложная и, в принципе, рассчитанная на преодоление довольно серьёзной защиты конструкция из паутинок силы, рассыпалась в воздухе под контрударами как самого молодого мага, так и проснувшейся от угрозы Хиссан.

— Враги. Можно⁈ – тут же радостно поинтересовалась она, и он впервые ответил «да». Разрешающую мысль молодой маг сопроводил образами телохранителей алхимиста, которые ещё только накладывали стрелы.

Оба погибли, так и не успев сделать ни единого выстрела. Того, которого он решил взять на себя, Кель’рин отправил в пустоту в строгом соответствии с Принципом Рациональности Хель’кана. Аккуратно проткнув барьер, он, не тратя ни малейшей толики лишних сил, оборвал соединяющие голову с телом нервы, мгновенно парализуя противника, после чего остановил его сердце. Хиссан была не столь аккуратна. Слабенькую естественную защиту неодарённого она разбила с силой, которой хватило бы на полноценного мага, тут же с невероятной быстротой отсекла искру, но на этом не остановилась. Вызывая стойкие ассоциации с описанным в трактате «О сущности вампиров» способом питания оных, Хиссан подхватила её, не давая погаснуть, и тут же втянула в себя. И хотя этот процесс сопровождался волной удовлетворения и довольства, молодой маг мысленно вздрогнул от неприятных ассоциаций.

Убедившись, что телохранители больше не представляют опасности, Кель’рин вновь обратил внимание на Альфина. Лишившийся от атак Исан’нэ ещё трёх из защищавших его амулетов и едва успевающий отражать выпады её нитей, маг размахнулся и запустил в своих противников что-то, зажатое в его левой руке.

Брошенный предмет с первого взгляда не показался слишком опасным. Это была небольшая, чуть больше кулака, колба, отлитая из какого-то металла. Прикреплённая к ней небольшая форма нагрева выглядела настолько слабой, что даже подозрительная Хиссан не восприняла её как угрозу, но что-то в ней всё равно было не так. В конце концов, Альфин, поражение которого в магическом поединке с капитаном тайной стражи было вопросом самого ближайшего времени, едва ли метнул свой снаряд без определённой цели. При этом он едва ли мог рассчитывать, что слабый и не особенно-то точный бросок, к примеру, разобьёт голову что одетому в шлем комиссару тайной стражи, что его ловкой соратнице. Тут явно было что-то ещё.

Догадка возникла, только когда металлический сосуд запрыгал по полу совсем рядом с их ногами. Вспомнился устроенный Хель’рау доклад о странной каррской магии, булыжник в кругу облачённых в доспехи чучел и слова «нагрейте этот камень, всеми силами, сразу». Времени решать, хватит ли заложенной в предмет магии, чтобы повторить опасный опыт, не было, так что Кель’рин сделал первое, что пришло ему в голову — сгрёб в охапку не защищённую никакой бронёй Исан’нэ, закрывая её от грозящего обрушиться в любой момент потока пламени и осколков собственной покрытой стальной чешуёй спиной. Одновременно он запоздало попытался отшвырнуть опасный предмет как можно дальше от себя.

Проклятый сосуд полыхнул, успев отлететь всего на пару шагов, хлестнул по спине тугой горячей волной и заставил Кель’рина тяжело рухнуть на колено. Соратница, которую он только что сжимал в руках, мгновенно куда-то испарилась. Голова гудела, как от удара булавы, в глазах двоилось, саднили спина и затылок, а по левой штанине, как раз в промежутке между набедренником и высоким сапогом, расплывалось кровавое пятно. Вроде бы ничего смертельного. Он только торопливо потянулся даром к ранам, подавляя боль, после чего поднялся на ноги и бегло осмотрелся.