Кель’рин отошёл от пленника и выругался. Насколько он мог понять, мальчишка говорил правду. Или, как сказала бы Нарин’нэ, сам верил в то, что говорил. Простой деревенский пацан пошёл искать задержавшегося на охоте отца и на свою беду попал в засаду. А шпиона разбойников так и не нашли.

— Ваша Мудрость! — позвал Корин. — Я всё честно сказал, отпустите, а? Мне к отцу нужно!

Надо бы и правда отпустить. Но он теперь знает про спрятавшийся в лесу отряд, мог успеть сосчитать лошадей. Мало ли, кого он ещё встретит и что разболтает…

— Посидишь до завтра с нами! — ответил маг. — Потом сможешь идти.

— Но Ваша Мудрость! — начал было ныть пленник, но, покосившись на Барко, быстро умолк.

Вновь потянулось ожидание.

— Господин капитан, вот он, разбойник! Поймали! — из зарослей появились Фелис и Равс, ведя на верёвке очередную добычу, на этот раз — крепкого бородатого мужика средних лет. Новый пленник изрядно хромал, а его правая нога и плечо были перемазаны кровью. Не умер бы до допроса…

— Первого кулаком угостили, второго продырявили, от следующего только голову принесёте? — прокомментировал его состояние Кель’рин, изучая раны. Порез на плече ерундовый, а ногу солдаты догадались перевязать, так что смерть ему не грозит. — Ну, рассказывайте, как у вас так получилось?

— Бродил в лесу, вот, с оружием, — Фелис воткнул в землю принадлежавшую пленнику рогатину. — Тихо взять не смогли, заметил нас издали, — десятник грубо охарактеризовал пленника как человека, погрязшего в извращениях. — Начал убегать. Потом, когда Равс ему ногу прострелил, копьём отмахивался. Но мы приказ помним.

— Господин капитан, простите! — вмешался в разговор пленник. — Я ж не знал, что это ваши, думал, головорезы! Простите, я ничего дурного не хотел! Господин воин! — обернулся он к Фелису. — Вы зла не держите, что защищался, думал, смерть пришла, думал, разбойники вы. Вы зла не держите, я вас отблагодарю как смогу!

— Ты разбойник? — прямо спросил Кель’рин.

— Как можно, господин капитан? Я человек честный, в жизни ничего не украл! Господин капитан, простите, не хотел я на воинов ваших нападать!

— А по лесам ночами зачем с копьём бродишь, раз не разбойник?

— Так коза же! Коза у меня пропала, господин капитан! В лес убрела, зараза. А она же денег немалых стоит! А рогатина, так если рысь там. Она же, знаете, господин капитан, загрызёт и не посмотрит, коза ты или человек. Или волк. Нельзя в лес без рогатины, господин капитан!

— Да что ты заладил, «господин капитан» да «господин капитан»! — манера речи пленника с каждым словом раздражала всё больше и больше. — Кто ты, если не разбойник?

— Новис меня звать, господин! Я в Сосновке живу, всю жизнь считай. Крайний двор у дороги, меня там все знают, спросите любого!

Спросить любого? А ведь это мысль!

— Барко, тащи пацана сюда! — скомандовал Кель’рин. — Посмотри, ты знаешь этого человека?

— Темно здесь, Ваша Мудрость, не разобрать.

— Корин? Сирота из трактира? Корин, ты чего⁈ — неуверенный ответ мальчишки, видимо, перепугал мужика не на шутку.

Конечно, его можно понять. Боится, что солдаты, приняв за разбойника, вместо того чтобы тащить на суд, смахнут голову прямо на ближайшем пне.

— Это же я, Новис! Я ж только этим вечером в трактир заходил пива выпить, ты как раз зал подметал! Корин, ты же от меня в двух шагах был, гадёныш мелкий…

Стоп, сирота из трактира? Который ищет отца в лесу? Перехватив недоуменный взгляд мага, мальчишка вывернулся из рук Барко, бросился в кусты и рухнул, не пробежав и пары десятков шагов.

— Охранники хреновы! — с показным негодованием прокомментировал Кель’рин. — Тренировочное чучело поставь стеречь, и то прогадите. Меня бы с вами не было, искали бы его до утра. Тащите теперь обратно, только не уроните. Эй, Новис! Давай, рассказывай всё, что знаешь про этого Корина.

— Расскажу, господин капитан, Ваша Мудрость, всё как есть! Бродяга он, месяца два или три назад в деревне появился. Говорил, родители померли, сам шёл, куда ноги несут. Ну и осел у нас вроде, работать стал. Помогал то тому то другому, по хозяйству там, за скотиной, лишь бы есть давали. Потом к Гаверу, трактирщику, прибился, вроде слуги стал. Там кроме миски супа иной раз и пара медяков перепадала, ну и в лесу грибы брал, силки ставил, тем и жил. Парень, вроде, честный, не воровал.

— Про отца его что-нибудь знаешь?

— Да кто ж его знает, господин капитан, Ваша Мудрость. Кому до него какое дело, помер и помер.

— Ясно. Интересный парнишка… — Кель’рин отпустил пережатую артерию и слегка подстегнул сердцебиение, давая Корину возможность прийти в себя. — Ну что, мне ты говорил, что пошёл искать отца в лесу, односельчанин твой говорит, что ты сирота. Кому из нас ты солгал?

— Ваша Мудрость, я вам правду сказал! — ответил тот после долгих колебаний. — Господин Барко говорил, вы ложь можете чуять. Вы же видели, я честно всё ответил!

Оба говорят правду, подумал Кель’рин. И мужик, и мальчишка, они верят в то, что говорят, но их слова противоречивы. Подводят навыки? Или нет? Проблема в неправильных вопросах? Нужно просто найти правильные. И не забывать о своей настоящей цели.

— Новис! Отвечай коротко и ясно. Без этого твоего потока слов. Ты знаешь о банде разбойников в этих местах?

— Да, господин ка…

Правда.

— Без званий, просто отвечай. Ты встречался с ними?

— Да.

Вроде бы, тоже правда, хотя и боится.

— Как это произошло?

— Они в деревню приходили, господин капитан. Много, все с оружием. Их главный сказал, если не будем давать им мяса и зерна, то всем не поздоровится. И потом приходили, уже человек по пять, забирали…

Ещё больше страха. Догадывается, что грань между жертвой ограбления и укрывателем преступника тут очень тонка и несколько неверных слов могут стоить спины, а то и свободы. Теперь главное.

— А сам ты в их банду вступал?

— Нет, господин капитан, Ваша Мудрость, как можно⁈

— Доносил им, когда кто-нибудь через вашу деревню проезжал, чтобы его потом ограбили?

— Нет, господин капитан.

— А того, кто доносил, знаешь?

— Не знаю, господин капитан.

Не врёт. И боится уже меньше, потому что никакой вины тут за собой не видит. И последний вопрос, для проверки.

— Ты человека когда-нибудь убивал, грабил?

— Никогда, господин капитан.

Вот и всё.

— Похоже, ты честный человек. Держи, это тебе за беспокойство! — Кель’рин протянул крестьянину несколько медных монет. — И копьё своё можешь забрать. За сопротивление прощаю.

— Спасибо, господин капитан, Ваша мудрость! Эм… Я свободен и могу идти?

— Свободен. Но пока побудешь с нами. Может, ещё что спрошу. Корин, теперь ты. Разбойников встречал?

— Да, тоже в деревне, Ваша Мудрость. Только они меня не видели, прятался я. А сам их видел, да.

— В банду их вступал?

— Да я же ни копьём, ни топором драться толком не умею, на что я им?

Что-то не так, ответы правдивые, но слишком много напускной уверенности.

— Знаешь, кто рассказывал разбойникам о проезжающих через деревню путниках?

Точно, знает! Слишком быстро уверенность оказалась сметена страхом.

— Не знаю, Ваша Мудрость.

Вот это явная ложь. Слишком много страха и обречённости, что в сознании, что в голосе, даже бездарь бы заметил.

— Ответь ещё раз. Сам же говорил, я ложь чую.

Испуганный взгляд и молчание.

— Давай я тебе объясню. То, что ты сейчас делаешь, называется «укрывательство преступника». В твоём случае, ты собираешься разделить с этими разбойниками их вину и, следовательно, их наказание. Доказать свою непричастность ты не можешь, тут будет моё слово против твоего. Как думаешь, кому поверит судья, бродяге или боевому магу на службе регента? Так-то! Учитывая, сколько крови на этой банде — лично тебя ждёт пожизненная каторга.

Пленник — один комочек страха, но продолжает молчать.