– Не будут ли любезны достопочтенные человеки сообщить мне, где находится моя подруга Алёнка? – спросил он.

Реакция «человеков» на простой вопрос опять, как и в посёлке, оказалась странной. Оба побледнели так, что это стало заметно через многолетнюю грязь. У одного подкосились ноги, и он повалился на траву, другой попятился, пока не споткнулся о первого. Затем оба вскочили и бросились прочь сквозь заросли колючей ежевики.

Это уже начинало надоедать.

– Эй! Вы забыли ваш ножик! – крикнул Дракон. – И вообще, некрасиво уходить вот так, не попрощавшись! Или, может, вы англичане?

Он пошёл на запах и вскоре был на поляне, где лежала связанная Алёнка.

Добрыня медленно шёл по дороге, ведя коня за уздечку и рассматривая следы на земле, когда услышал треск веток.

– Наконец-то я тебя догнал! – воскликнул он, вскочил на коня и повернул вдогонку за людоедами, думая, что догоняет Чудище Поганое.

Впрочем, так оно и было. Только чудищ было двое.

Вдруг конь встал на дыбы и попятился: навстречу из чащи вышел огромный человеческий скелет. Кости матово блестели железом, глаза кроваво светились.

«Кощей!» – догадался Добрыня. Он выхватил меч и бросился вперёд. Верхом он был почти вровень с противником.

Тот был довольно неуклюж. Пытался схватить юношу голыми руками, но уворачиваться было несложно. Однако удары причиняли костям никакого вреда. Только на мече появились зазубрины.

«Надо бить по глазам», – решил кузнец.

Он уже изготовился нанести удар, когда скелет коснулся его плеча. Добрыня окаменел.

Кощей снял его с коня и отнёс в свою пещеру, затем направился вслед за разбойниками.

Верный конь пробрался в пещеру за хозяином. Юноша был оставлен небрежно прислонённым к стене. В той же позе, как сидел на коне, с мечом в руке, только глаза закрыты. Конь некоторое время жалобно ржал и трогал его губами, потом убежал в лес.

Белбог сжал кулаки:

– С этим Кощеем пора разобраться!

– Не торопись, – сказал Дажбог. – Не ты его породил, не тебе и убивать!

– Сколько же он будет людям жизнь портить?

– Сколько надо, столько и будет. Только кажется мне, что недолго.

С девочкой всё было в порядке, если не считать испуга и верёвок на руках и ногах. Верёвки Дракону удалось развязать языком и зубами.

Алёнка обняла его шею:

– Ой! Я так испугалась! А мой язык будто сам по себе заговорил что-то, я и не помню, про какую-то сестрёнку, а они поверили и убежали! Спасибо тебе, миленький Дракончик, ты меня спас.

– От кого? Я не чую здесь запаха хищников.

– Ты спас меня от этих людей. Они хотели меня съесть.

С Драконом что-то случилось. Как будто он внезапно наскочил на невидимую стену. Ноги его подкосились, и он осел брюхом на траву.

– Что с тобой? – Алёнка забежала вперёд и посмотрела Дракону в глаза.

Он словно бы не слышал. Смотрел мимо неё и не двигался.

– Ну, вставай, надо идти дальше!

Дракон встал и пошёл.

– Подожди, дай мне залезть! Стой!

Зверь остановился. Алёнка заняла своё место:

– Пойдём.

Он опять двинулся вперёд, размеренно переставляя лапы.

Девочка пыталась разговорить друга, но ничего не получалось. Его как подменили. Он всё время молчал, не отвечал на вопросы, только послушно выполнял Алёнкины просьбы. Девочка очень переживала за друга, плакала, но не знала, как ему помочь. Одно было ясно: нужно искать Бабу-ягу.

На берегу она подобрала пойманную рыбу и направила Дракона через реку в том месте, где он раньше показывал брод.

Найдя удобную полянку, Алёнка попросила друга остановиться и развести костёр. Зверь застыл неподвижно. Она сама собрала сухих веток, освободила правую морду Дракона и попросила его подуть. Дракон подул, и ветки разгорелись.

«Он выполняет только очень простые просьбы», – поняла девочка.

Ночью драконья лапа не нагрелась, как обычно, и было холодно.

– От этой девочки исходит очень мощный поток любви. Я боюсь, она может не выдержать, – сказала Лада.

– А от её приятеля что-нибудь исходит? – спросил Велес.

– Да, он излучает добро, но как-то слабо и очень ровно, без всплесков. Как луна отражает солнечный свет.

– А что ты хочешь от животного?

– Для животного он слишком умный. Что-то тут не так.

На берег речки вышли туристы.

– Привал, – сказал Иван Иваныч, садясь на траву. – И куда делся этот кузнец вместе с конём, не понимаю.

– Наверное, он всё-таки где-то свернул с тропы, а мы этого не заметили, – предположил Андрей.

Мальчишки бросили рюкзаки и побежали к реке.

– Ого! – закричал Сергей. – Зато здесь был Дракон! Вот его следы.

– И здесь тоже! – крикнул Андрей, уйдя немного левее.

Подошёл профессор.

– Похоже, наш зверь несколько раз заходил в реку и выходил обратно, – сказал он, осмотрев следы. – Осталось выяснить, ушёл ли он на тот берег. Давайте осмотрим всё вокруг.

Туристы разошлись по поляне. Изредка то один, то другой сообщали о своих наблюдениях.

– Дерево украшено. Оборвана пара листиков, они совсем свежие, не завяли. Наверное, это сделала девочка.

– Хорошо, что Дракон не один.

– Вот здесь он ещё раз заходил в речку. Но тут же и вышел.

– Смотрите, рыбья чешуя! Ещё липкая, свежая. Он ловил рыбу!

– А вот здесь он, похоже, ушёл вон туда, в сторону скал. След только в одну сторону.

– Ну правильно! Они наловили рыбы, потом решили укрыться от ветра в скалах и поужинать.

– Чего же мы ждём? Эта девчонка одна всю рыбу съест! Идёмте скорее туда!

Но туристы не нашли в скалах ничего, кроме старого кострища. Ни вечером, ни на следующий день. Только потом они догадались поискать следы Дракона на другом берегу речки. Отстав от него, таким образом, на целый день.

– Не слишком ли много суеты вокруг этого зверя? – сказал Белбог. – Мало того что девочка убежала из дома, а Добрыня угодил к Кощею. Теперь в Родник скачет отряд Бакулы, по Скепам бродят трое пришельцев, а сам Дракон скоро доберётся до Веси.

– Скоро участников станет гораздо больше, – добавил Сварог. – Посмотри, что делается в степи.

На левом берегу Лагоды сидел мальчик в шароварах и безрукавке из овчины; его остроконечную шапку венчала кисть ковыля, окрашенная в синий цвет – знак его рода.

Позади него, далеко-далеко, бескрайняя степь сливалась с ещё более бескрайним небом. Там занимался новый день. Первые лучи ещё невидимого солнца, позолотив ватные бока облаков, начинали разгонять утренний туман. Скоро они начнут заигрывать с росинками, усыпавшими траву, и вся степь превратится в сверкающий алмазный ковёр.

Мальчик родился и вырос в степи и уже много раз видел эту красоту. Сейчас его больше волновал лес, покрывающий холмы на другом берегу.

Лес виделся ему огромным мохнатым чудовищем, которое прилегло отдохнуть у воды, да так и заснуло навсегда. Звери и птицы были как козявки, населяющие его густую шерсть. Мальчик и сам чувствовал себя маленьким и беспомощным, когда тайком перебирался на ту сторону. Погуляв немного у берега, он всегда быстро возвращался обратно. Но лес продолжал его манить, как манит прохладный ручей коня, весь день скакавшего по степи.

Лес пробуждался. Громче становился гомон дневных птиц. Описал первый круг над холмом орёл – тарбазин. Там, где он пролетал, птицы на время затихали.

На берег выскочила грациозная оленуха. Осмотревшись, она тихонько позвала маленького пятнистого детёныша. Оленёнок сразу припал к воде, смешно фыркая. Его передние ноги по колени ушли в прибрежный ил, и мама носом помогла ему выбраться. Тарбазина они не боялись.

Вдруг оленуха тревожно вскрикнула, и через мгновение берег был пуст. Послышался треск кустов, и показались два человека. Не останавливаясь, они бросились в воду и поплыли в сторону степного берега. Мальчик скрылся в траве, но вскоре понял, что можно было не прятаться. Выбравшись на берег, люди устремились дальше в степь. Они не замечали ничего вокруг. Мальчику показалось, что они и реку не заметили.