Следуя партийным установкам, ГИЗ всерьёз озабочено конечной ценой на выпускаемую продукцию — сейчас бы такая инициатива точно не помешала. Издательства были обязаны реализовывать государственную концепцию о том, что массовая книга должна быть дешёвой и доступной. Одновременно с этим необходимо было выполнять план не только по наименованиям, но и по реализации напечатанных произведений.
В этих целях ГИЗ устанавливает для оплаты авторского листа со стихами ставку в 200 рублей, при необходимом количестве в 750 строк. Для прозы его стоимость выше — 425 рублей. Маяковский обращается к заведующему литературно-художественным отделом Госиздата Г. Б. Сандо-мирскому[179]: «… при норме расценок, предлагаемых Гизом, мне для отработки договорных сумм пришлось бы писать в год не менее 10 поэм по 100–150 строк ежедневно — иначе говоря, это предложение перейти на халтуру — предложение для меня неприемлемое» (Маяковский В. В. Поли. Собр. соч. Т. 13. С. 129).
Начиная с 1918 года поэт пробовал себя в самых различных сферах: писал киносценарии и пьесы, рисовал плакаты, сочинял стихотворные лозунги и частушки, десятки фельетонов и очерков, создавал первую советскую рекламу. В октябре 1919 года 26-летний Владимир Маяковский пришёл в художественный отдел Российского телеграфного агентства при Всероссийском центральном исполкоме Советов (РОСТ). Вместе с талантливым плакатистом, учеником Константина Коровина Михаилом Черемных они создали совершенно новый жанр в революционном искусстве и, пожалуй, один из самых эффективных методов пропаганды.
В период военной разрухи у РОСТА не было ни достаточных денег, ни технических средств, ни типографского оборудования для массового производства агитационных плакатов, поэтому специальные трафаретчики должны были изготавливать за ночь 25 копий с оригинального рисунка, затем ещё 50, затем созданные заготовки уже появлялись в людных местах в Москве или отправлялись в другие города. Благодаря такому решению агитплакаты создавались практически сразу, тираж каждого достигал трёхсот экземпляров.
«Техника размножения и рассылки „Окон“ была молниеносной, — вспоминал Михаил Черемных. — Получив оригинал, трафаретчик должен был на следующий же день уже принести готовыми 25 экземпляров, на второй день — ещё 50, через несколько дней бывал готов весь тираж, доходивший до 300 экземпляров. Трафаретчик работал обычно с семьёй или с небольшим коллективом. Первые копии, полученные от трафаретчиков, сейчас же рассылались в самые отдалённые отделения… Позднее кроме копий посылали и трафареты, чтобы „Окна“ размножались уже на местах».
«Дождик, дождь, впустую льёшь…» Рисунок А. М. Родченко, текст В. Маяковского.
1923 г. ГММ
По словам самого Маяковского, «диапазон тем огромен. Агитация за Коминтерн и за сбор грибов для голодающих, борьба с Врангелем и тифозной вошью, плакаты о сохранении старых газет и об электрификации…» Срочные телеграфные вести, изданные декреты, карикатуры на врагов революции становились темами ежедневных выпусков.
Только за один январь 1921 года им были написаны более 75 текстов к различным изображениям: «Товарищи, в РСФСР власть в руках рабочих и крестьян…», «Делайте предложение!», «В России разруха», «Если даже совсем окончим войну…», «Мы власть Советов упрочили», «Главная трудность восстановления советского хозяйства…», «Они пользуются передышкой», «По 17 декабря в Донецкий бассейн отправлено…», «Белогвардейские заграничные газеты пишут…», «Заносы не дают железным дорогам жить…», «Вот куда идут деньги, предназначенные беднякам!», «Взгляд киньте на то, что делается в Индии…», «Дожмём!», «Слушай, шахтер!», «Всё, что может, даёт Коммуна шахтеру…», «Делайте лопаты!», «В Париже совещание „живых сил“», «Россия была союзница французов», «Заря Коммуны разгорается туго», «Каждый прогул — радость врагу», «На топливный фронт!», «Слушай, товарищ!», «Хочешь? — вступи», «Победа в труде», «Галлер выехал в Америку…», «В Европе кризис», «Америка и Япония лихорадочно готовятся к войне», «Думай об армии», «Россия — страна земледельческая…», «Чехарда в палате…», «Всего с начала кампании заготовлено…», «Красная и чёрная», «Деревня своих сыновей на фронт отдала», «На помощь семьям красноармейцев», «Новые силы в III Интернационале…», «Смотри, шахтёр!», «Россия развалена», «За истёкший декабрь…», «Война окончена…», «Крестьянин! Чтобы выработать для тебя…», «Горняк, ты боролся…», «Как освободиться от бед?..», «Кто герой…», «На войне опасность всегда есть…», «За 1919 год было добыто…», «Красноармеец! Если ты демобилизован…», «19 декабря прибыло в Харьков и направлено в Донбасс…», «Образец!», «Саратов. Приказ № 1042 по ремонту паровозов…», «Вместо 2280 товарных вагонов…», «Забивай, забойщик…», «Из Московского района было в 1919 году вывезено…», «Крестьянин, чтоб выработать для тебя сеялки и плуги…», «В связи с острым недостатком топлива…», «Как восстановить хозяйство…», «Без соли хлеб плох…», «Донбассу отправлено…», «Учитесь!», «Для Донбасса формируется поезд с подарками», «Товарищи, смотрите» и двенадцать «окон» к предстоящему съезду горнорабочих и т. д.
Глядя на карикатуры, люди смеялись, и наступавшие со всех сторон враги начинали казаться не такими опасными и непобедимыми. Вокруг «Окон РОСТА» группировались представители молодой художественной интеллигенции, многие из которых впоследствии стали известными журналистами, драматургами, художниками, сатириками — создателями нового репертуара для революционного театра (А. Арго, М. Пустынин, М. Вольпин, И. Грамен).
«Мы тогда чувствовали, что эти строки Маяковского, уверенно вошедшие на улицы и площади Москвы, в конструктивной органичности слились с плакатами, где всё говорило о призывной прямоте обращения к нам и врастало в перестраивающийся быт и придавало ему победную определённость»-вспоминал Лев Кассиль — фельетонист и специальный корреспондент газеты «Известия» (Кассиль Л. А. Талант, не страшившийся будней. Родченко А. М., М.: Советский художник, 1984).
Вместе с Маяковским и Черемных в РОСТе работали Дмитрий Моор (Орлов), Иван Малютин, Амшей Нюрнберг, Казимир Малевич и Илья Машков. Тексты, помимо Владимира Владимировича, писали Михаил Вольпин и поэт-песенник Борис Тимофеев-Еропкин.
Постепенно поэт стал неформальным идеологом большевистской наглядной агитации и пропаганды, выступал по этому поводу с докладами «Изобразительное искусство и производственная пропаганда» на различных конференциях и совещаниях, например 29 января 1921 года вместе с Осипом Бриком в Доме печати. «В субботу 29 января в Доме печати состоялось… многолюдное собрание представителей всех заинтересованных партийных и советских организаций, обсуждавшее доклады тт. Брика и Маяковского на тему о „Производственной пропаганде в искусстве“. Докладчики настаивали на необходимости перенесения центра общественного внимания… на производство материальных благ. В докладе тов. Маяковского указывалось на целый ряд организационных практических мер в связи с плакатной агитацией, которые необходимо провести в жизнь… В ближайшее время состоится продолжение интересной дискуссии» (Известия. 1 февраля 1921 года).
На его авторитетное в этом вопросе мнение ссылался журнал ЦК РКП(б) «Вестник агитации и пропаганды»: «Художественные плакаты на отвлечённые темы, хотя бы и прекрасно выполненные, мало достигают цели, потому плакаты следует писать не вообще о „труде“ или „прогульщиках“, а конкретно: о прогульщиках данного завода — Степане Иванове или Василии Петрове, связывая этого прогульщика с разрухой в остальной области хозяйства» (цит. по Сенюшкин Ф. Формы и методы производственной пропаганды // Вестник агитации и пропаганды. 1921. № 9–10. С. 61).
Некоторые плакаты не проходят цензуру — так, ранее изготовленный для «Окон РОСТА» № 494 плакат «Да здравствует революционная инициатива!», изображавший столкновение рабочих с полицией перед зданием заводской конторы, был забракован Государственным издательством «как погромный».
