Рай, Ад — выдумки для идиотов, ведь после смерти душа попадает в такую клоаку, для которой ещё не придумали название. Чистилище — самое подходящее слово, но даже оно не отражает полноту ужаса и отчаяния, которые ты испытываешь, оказавшись в этом месте.

Здесь нет кипящих котлов и чертей, поджигающих пятки, здесь нет ничего, что можно вообразить. Даже описать происходящее в Чистилище практически невозможно, ибо ты лишён органов чувств и воспринимаешь всё на ментальном уровне.

Попадая сюда, у тебя остаётся всего два варианта: проявить слабость и умереть окончательно; или же погрязнуть в бесконечной борьбе за свою душу. Причём борьба, по сути, бессмысленна, ведь обратного пути в мир живых не существует…

Так я думал, пока однажды не услышал голос Создателя. Сперва подумал, что мне померещилось, но как только он закончил говорить, поведение других обитателей Чистилища изменилось самым радикальным образом.

Если раньше почти все души просто блуждали в ожидании окончательной смерти, то теперь они начали набрасываться друг на друга в попытках уничтожить всех соперников. А виной тому Создатель, который пообещал второй шанс тому, кто останется в «живых».

И тогда началась такая жуткая бойня… Истинное звериное неистовство обуяло всех обитателей Чистилища. Каждый хотел вернуться в реальный мир и начать всё с нуля. Более уже никто не хотел умирать без боя.

Крови, разбросанных внутренностей и отрубленных голов не было, ведь души дрались иным образом. Победа в схватке зависела исключительно от воли к этой самой победе и силы духа, которую ещё называли стержнем.

Я по-прежнему ничего не чувствовал, но понимал, что убиваю одного человека за другим. Одного за другим. Одного за другим…

И так на протяжении целой вечности… А может быть, и дольше…

Но чем меньше душ оставалось в Чистилище, тем более яростные противники мне попадались. Сражения становились всё сложнее и сложнее, но конца видно не было. Но о том, чтобы сдаться, я даже не думал!

Я никогда не сдавался и всегда добивался своего тем или иным способом. Однако здесь нельзя было победить за счёт уловок или хитрости, а поэтому я буквально проламывал лбом стены, дабы получить этот грёбанный второй шанс…

После очередной схватки я вдруг почувствовал умиротворение и спокойствие. Ярость, сочившаяся со всех сторон, куда-то ушла. Сам смысл борьбы перестал существовать, словно его никогда и не было.

Возможно, именно таким и должен был быть Рай… Безмятежным и вечным…

— Поздравляю, — я во второй раз услышал голос Создателя. — Ты единственный, кто остался и тем самым оказал мне неоценимую услугу… Здесь было слишком тесно.

— Кто ты? — подумал я, а слова каким-то невообразимым образом прозвучали, словно были произнесены вслух. — Надо же… Я могу говорить?..

— К сожалению для тебя, ты не сможешь осознать, чем я являюсь. Моя сущность лежит за гранью твоего понимания.

— Ты Бог?.. — предположил я, всё ещё пытаясь осознать происходящее.

— В твоём понимании да.

— Что это за место? Почему души попадают именно сюда? И что с ними происходит после того, как здесь они умирают?

— На последний вопрос ты и так знаешь ответ — перестают существовать. А что касается других вопросов… — Создатель вдруг замолчал. — На них ответы ты не получишь. И виной тому структура твоего сознания.

— Они тоже лежат «за гранью моего понимания»? — уточнил я.

— Верно.

— Ясно, — коротко бросил я. — Ты и правда дашь мне второй шанс? Я начну жизнь с нуля?

— Всё так. Правда, твой мир уже давно погиб, но я позволю тебе родиться в другом. Он ещё молод и буквально напичкан тем, что вы называете аспектами «счастливой жизнью».

— Другой мир?.. Сколько же времени прошло с тех пор, как я сюда попал?..

— Вечность, — ответил Создатель. — Ты довольно близок к осознанию истинного значения этого слова. За это «время» родилось и погибло бесчисленное количество миров. Но тебе повезло дожить до момента…

— До какого момента? — мне пришлось нарушить нависшую тишину.

— Ты этого всё равно не поймёшь… Само существование этого места не укладывается у тебя в сознание… Какой смысл говорить об изменения того, сути чего ты не понимаешь?..

— А что будет после того, как я вновь умру? Или я стану бессмертным?

— Я обещал вторую жизнь, но никак не бессмертие, — парировал Создатель. — Для тебя ничего не изменится: ты вновь окажешься здесь, как и все другие.

— А в чём тогда смысл второй жизни?.. Ты говорил о перерождении, то есть я могу умереть в младенчестве, так и не воспользовавшись этим шансом. А даже если выживу, то не буду знать, что меня ждёт в конце, и наверняка…

— Ты доживёшь до сознательного возраста — это я тебе гарантирую, — заверил Создатель. — Также в качества награды за победу в нелёгкой битве я позволю тебе сохранить воспоминания. Ты будешь знать, что тебя ждёт, и сможешь выстроить свою жизнь правильным образом.

— Что ж это уже другое дело. Хотя в любом случае блуждать здесь многим хуже, даже самой паршивой жизни.

— Тут ты прав, — мне показалось, что Создатель улыбнулся, хотя я не мог знать этого наверняка. — Готов?

— А разве к такому можно подготовиться? — недоумевал я.

— Это был риторический вопрос, — голос Создателя стал отдаляться с каждым словом, а я почувствовал приятное тепло. — Постарайся не погибнуть слишком быстро, дабы у тебя было больше времени насладиться новым миром.

— Постараюсь, уж поверь! — твёрдо заявил я. — Теперь мне ясно, что я должен взять от жизни всё и даже немного больше! Я проживу её так, чтобы ни о чём не жалеть, когда вернусь сюда!

— Отличный настрой, — напоследок бросил загадочный Создатель, а затем многозначительно добавил: — До встречи…

И ведь Создатель не соврал — я действительно родился в чужом для себя мире. Да ещё и семье портного, известного на весь Санкт-Петербург. Глядя на других детей, которым повезло сильно меньше, грех было жаловаться, но если бы не одно «Но»…

Я прекрасно знал, что ждало нас после смерти, а поэтому не собирался потратить второй шанс на то, чтобы до конца дней шить одеяния для дворян и для денежных мешков, которые смотрели на моего отца как на говно.

Нет, я ещё с шести лет, когда меня стали отпускать на улицу и позволили пользовать интернетом, начал строить планы на дальнейшую жизнь. «Быстро растёт» — говорили родители, но правды обо мне они не знали. Да и было бы глупо им её рассказывать, ведь они скорее отправили бы меня к врачу, чем поверили.

Довольно быстро я связался с теми, кого называли «шпаной», но для меня это были пацаны, которым не чужд риск. Жить так, чтобы ни о чём не жалеть после смерти — это стало моим новым и основным кредо. Только ставя на кон всё, в том числе и жизнь, можно было в кратчайшие сроки добиться успеха. Другого пути, не имея шикарной родословной, у простолюдина не было. Пути на самый верх.

Да, меня, например, могли пристрелить, когда я участвовал в не удавшемся ограблении инкассаторской машины, но и потенциальная награда была немыслимой. Со второй попытки у нас получилось, и полгода мы жили как аристократы, а ведь нам тогда не было и пятнадцати.

Довольно быстро я возглавил нашу «банду» из восьми человек, где и был самым старшим. Вчерашняя шпана жила на широкую ногу и ни в чём себе не отказывала. Таков был наш путь, и мы не планировали с него сворачивать. Мы никогда не забирали последние крохи у бедняков, предпочитая грабить бизнесменов средней руки — так и риска было меньше, и куш был неплохим.

Долгое время родители ничего не знали о моей деятельности, но за полгода до восемнадцатилетия я прокололся, однако по-другому было нельзя…

Мне пришлось прийти на похороны к Мише Шустрому, который стал первым из банды, чья душа отправилась в Чистилище. За эти годы мы стали настоящей семьёй, и я был обязан проститься с товарищем. Ведь только я знал, что его ждало дальше…