Кроны деревьев наполнились шелестом. Десятки невероятных существ направились в сторону поющих. Множество лап, крыльев, призрачных силуэтов устремились к месту совершения таинства. Но, стоило белому кругу света вокруг главной звезды задрожать, все тут же застыли. Начался переход. Едва слышный щелчок и свист воздуха — будто ночное пространство рассек гигантский невидимый маятник, и тишина. Сначала полная, постепенно, она наполнилась, ровным гудением. Оно плавно перешло в ритмичную песню, снова повисшую в воздухе над поляной. Все невероятные существа, что стремились сюда сегодня, заполнили ее ровно, расположившись концентрическими кругами. В центре этой сказочной круговерти стоял обыкновенный молодой человек. Высокого роста, широкоплечий, со светлыми волосами. На нем был строгий темно-синий костюм. С виду спокойный, он выдавал свое волнение, то и дело теребя плетеный браслет на левой руке. Когда вокруг звезды загорелся седьмой круг он начал оглядываться, будто ожидая кого-то. Но человек, которого он ждал, не спешил появиться.

При беглом взгляде могло показаться, что в темной чаще парит привидение. На самом деле это было пышное, белоснежное свадебное платье. Девушку забавляло стоять тут до последнего. Ее нервозность выдавала только непонятная улыбка. Наконец, когда ждать больше было нельзя, она осторожно, очень осторожно вышла на край поляны. Молодой человек облегченно улыбнулся, перед ней расступились гости этой странной свадебной церемонии. Он развел руками, показывая свой костюм.

«Уверена, что стоило именно так одеться?»

«Не спорь, я мечтала о подвенечном платье с десяти лет, а раз уж я в нем, не мог же ты заявиться в джинсах».

Жених протянул руку: «Иди ко мне». Девушка, загадочно улыбаясь, приподняла подол пышного платья и показала полупрозрачную серебристую туфельку на огромной шпильке. Ее друг едва заметно покачал головой. Она же взмыла в воздух и через одно мгновение аккуратно приземлилась перед ним.

Круг вокруг них замкнулся обратно. Стрекот сверчков стал почти невыносимо громким. Песня же постепенно затихла. Звезд на небе так много, что вокруг было светло как в сумеречный вечер. Пара чутко прислушивалась к пространству вокруг и, уловив сигнал, подняла и соединила ладони на уровне плеч. В одну секунду весь окружающий мир замер, и ночь вокруг них будто распахнулась. Здесь был не только Аманат, но и десяток других безлюдных пространств разом. Темнота дышала ровным живым теплом. Ночные светила стали еще ярче.

В этот момент от соединенных рук начало исходить легкое голубоватое свечение. Магические существа отбивали четкий, слаженный ритм. Звук нарастал, так же, как и свечение. Когда оно обняло пару голубым облаком, они медленно поднялись в воздух. Он едва слышно прошептал:

— Будь моей тенью, но голос эхом разнесся по всему лесу. Она, глядя прямо на него распахнутыми от волнения глазами, сбивчиво повторила:

— Будь моей тенью.

И начался танец Пространств…

Мир завертелся вокруг них с нарастающей быстротой. Неизменными оставались лишь их сцепленные руки и положение в воздухе. Кусочки прошлого, обрывки воспоминаний, чувства и эмоции покидая одного из них проникали в другого. Память стала единой. Сложно определить, где мужчина, где женщина.

В это мгновение они стали Едиными. Единой душой в двух телах.

Когда танец начал замедляться, их на мгновение выкинуло в совершенно другое пространство. Это длилось не дольше секунды, но оба успели запомнить неземной красоты место и сотню людей в прекрасных золотых одеждах. Изумленно смотрели они друг на друга, пока резкая вспышка не вернула все на свои места. Она хотела что-то сказать своему спутнику, но ему и так все было понятно.

Сразу после обряда лес стал обычным. Шорохи, звоны, стуки… Стоять в траве в туфельках было неудобно, и девушка сняла их, подхватила левой рукой. Осталась самая важная часть ритуала, чтобы ее выполнить, юноша принес из леса припрятанную лопату и длинный тонкий прут. Так свежеиспеченная папа прошествовали на ближайшую от Аманата поляну.

— Здесь? — спросил он.

— Давай, — кивнула она.

Прут оказался саженцем. Его долго закапывали, утрамбовывали землю.

— А ты взял лейку?

Подол подвенечного платья почернел, как и рукава светлой рубашки.

— Я думал, ты возьмешь.

Девушка закатила глаза. Ее муж нахмурился, отвернулся… Чтобы резко подскочить к ней и подхватить на руки. Птицы примолкли от ее испуганного визга:

— Данил, тебе двести лет, что за поведение!

— Поздняк метаться! Теперь-то никуда от меня не денешься! Ты моя тень…

На связи Лиля. Не могла же я оставить вас вот так, на полуслове? Я терпеть не могу такие книги, где все такие возвышенные, совершают важный обряд и исчезают.

А как же продолжение? Что было дальше? Начала ли я жить с Данилом в одном доме и как мы устаканили наш быт? Разбрасывают ли двухсотлетние юноши со сверхспособностями носки? И помогают ли эти самые способности мне вести хозяйство?

О, об этом Аня расспросила меня, как только Кирилл сделал ей предложение и открыл Тайну. Подруга злилась на меня не так долго, как я могла предположить.

Первым делом, когда мы с Данилом прошли обряд венчания, поехали к моей семье. Мама была в шоке… И долго пыталась узнать, нет ли у нас особых обстоятельств, которые торопят нас? Я не выдержала, воскликнула:

— О, нет, мама! Я не беременна! Просто…

— Но вы же так мало знаете друг друга. Или ты так успешно его от нас скрывала?

Поверь, мама, я знаю его тысячу лет. Будто, то есть.

Я долго не могла решить — хочу ли я жить в поселении? Ведь я так привыкла к большому городу… Но после недели в Уфе я мигом умчалась обратно в ставшие родными леса. Кстати, даже увольняться не пришлось, Вадим перевел меня на удаленку!

Говорю об этом и такая ностальгия. Ведь все это произошло десять лет назад. У нас с Данилом уютный домик в поселении, сам небольшой, а терраса огромная. Все, что я делаю, это ращу сад и пишу детские книжки. Открыла нежданно-негаданно новое призвание.

Арина уехала, Артур открыл у заповедника кафе. Да и сам заповедник сильно изменился. Во-первых, рядом построили огромный музей мирового уровня. Там разные интерактивные экспонаты и ценности. Во-вторых, самое большое чудо — дорогу до заповедника заасфальтировали! Теперь сюда примчаться можно с ветерком, не боясь за машину. Музеи в самом Шульганташе теперь напичканы разной техникой, это уже не те деревянные домики, что стояли тут в мой первый приезд.

Все это здорово, но вызывает грусть и тревогу. Потому что время идет слишком быстро. Ой, кто-то идет. Сделайте вид, что вас тут нет!

— Привет, хороший. Что-то случилось?

— Я больше не могу. Иди разбирайся с ним сама! — ой, у Данила даже уши красные…

— Ну да, ну да. Как в пещеру я, как нанимать дизайнера тоже. Да ты меня даже звонить в инстанции заставляешь!

— Лиль, это наш общий ребенок, так-то.

Что ж… Придется идти. Так я и думала! Тагир снова разворотил кучу чернозема у крыльца. Лучшего чернозема, мне его три дня везли за баснословные деньги. А тут еще и шланг рядом валялся. В общем, нет у меня материала для новой клумбы! А вместо сына настоящий чертенок. Ему три с половиной года, а энергии на троих. Что делать, развлечений у него тут не так много. Мы его почти не возим в город, не надевать же малышу линзы. Я и то еле привыкла, когда на третий год после свадьбы мои карие глаза начали становиться ярче и ярче. Тогда уже я своим все о семье Данила рассказала и хотя бы от семьи шифроваться не пришлось.

— Так, Тагир! Это что такое?

— Паскопки, мама.

— Что? А-а, раскопки?

Малыш кивает, вот ведь археолог доморощенный…

— И что ты ищешь?

— Камешки. Вот один камешек, два, три, четыре…

Глубоко вдыхаю, выдыхаю медленно, через рот.

— Ты закончил? Купаться пойдем?

Тагир мотает головой. Светлые волосы, как у папы, вымазаны. Глаза темные, как у меня. Что не мешает им быть слишком яркими, привлекающими внимание.