Когда выскочили на берег, он потянул меня влево, как оказалось, под небольшой насыпью можно было незаметно укрыться от всякого, кто мог бы гнаться за нами. Мое состояние было не совсем обычным для такой ситуации. В момент выброса адреналина чувства напряглись, а вопросы отошли на второй план. Я просто сидела и тяжело дышала.

Данил долго внимательно прислушивался. Когда убедился, что вокруг тихо, обмяк и откинулся спиной на земляную стенку насыпи. Постепенно, когда я успокоилась, десяток вопросов готовы были сорваться с моего языка. Как, почему, от кого мы бежали. Что за странные сны меня посещают, почему я здесь, в конце концов… Я заметила легкую улыбку на губах Данила. Теперь, когда опасность миновала, он снова стал собой. Спокойным, уравновешенным и слегка насмешливым. Вместо ответа он поднял ладони к глазам, и еще прежде, чем я что-то осознала, я увидела мягкий зеленый свет, отразившийся на пальцах. Данил откинул линзы в темноту и теперь сидел, глядя прямо перед собой, а от его глаз исходило мягкое, зеленоватое свечение.

Почему-то именно сейчас, когда следовало испугаться больше всего, я только рассмеялась. Пусть вокруг меня творится какая-то чертовщина, я хотя бы не сошла с ума и не выдумала все сама. Мой спутник изумленно следил за тем, как я продолжала смеяться, хватаясь пальцами за ветки. Хлопая себя ладонями по коленям и откидываясь назад.

Когда он понял, что у меня истерика, просто аккуратно притянул к себе. Так мы и сидели, обнявшись, прямо на земле у реки посреди ночи. Мне многое предстояло узнать, но сейчас на меня внезапно накатила волна спокойствия и умиротворения. Я позволила себе довериться ему и больше ни о чем не думать. Да и о чем я могла размышлять? Мои стандартные жизненные схемы разлетелись вдребезги. Мир вокруг оказался совсем не таким, каким мне его представляли с детства. Мне предстояло все узнать о нем заново, но, казалось, времени у меня было предостаточно.

Вместе с расслабленностью пришли слезы. Не горькие, а исцеляющие. Данил смотрел, как они дрожат на моих ресницах, скатываются по щекам и неожиданно мягко прижался губами к моим губам. Наш первый поцелуй запомнился мне именно таким — соленым и сладким одновременно.

Когда мы, наконец, оторвались друг от друга, я услышала за спиной легкое покашливание. Мы разом резко обернулись — кашляла веточка. Да, именно веточка, как мне показалось сначала. Секундой позже я разглядела, что веточки-руки и веточки-ноги крепятся к более толстой ветке, на самом верху которой блестят два круглых, черных глаза. «Веточка» снова откашлялась и вежливо со мной поздоровалась. Теперь, настала очередь Данила смеяться, ведь глаза у меня, буквально, полезли на лоб.

Я сидела за столиком кафе, сосредоточено стуча по клавишам стоящего передо мной ноутбука. Неподалеку Арина протирала вилки и ложки белоснежной махровой тряпкой. Ее движения были ритмичными, но, замедленными. Было видно, что работает она на автомате. Мысли витали где-то далеко от этого места. Я поймала ее взгляд, и мы чуть заметно улыбнулись друг другу. В наших глазах была тайна. Я знала, что она тоже знает.

В зале больше никого не было. Туристы на пляже, Аня с Кириллом ушли на прогулку, а Данил уехал в город по делам. Я писала статью. Точнее, пыталась писать. Сейчас мне было о чем подумать помимо этого. Мое мировоззрение за последние пару дней претерпело крупные изменения.

Когда я убедилась, что не сошла с ума, мне потребовалось некоторое время, чтобы привыкнуть к новому миру и его обитателям. Слава Богу, у Данила хватало терпения в сотый раз заново объяснять.

Содержание той самой легенды, пусть и частично, но, правда. Эти люди действительно обладают сверхспособностями. Я много раз слышала о таком, но, как говорится, лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать. Их много и живут они кланами неподалеку от крупных пещер по всему миру. Теперь понятно, откуда в прессе периодически появляются сенсации о новых экстрасенсах, а в тематических передачах на ТВ участники. Привыкнуть к тому, что они могут читать мысли, было непросто. Честно говоря, я до сих пор к этому не привыкла!

Летать летают, правда, невысоко, но все же. Могут исцелять раны. После того, как Данил провел рукой над моей кожей, царапины и ссадины, оставшиеся после памятной погони, сгладились. Кстати, я все еще не могла выпытать у него, от кого мы тогда бежали. Не хочет меня пугать? Возможно. Но теперь одна в темноте я никуда не хожу. Лес больше не кажется ласковым и приветливым, после того как я узнала, сколько он кроет в себе неизвестных мне до этого жителей.

Я еще очень многого не знала и в голове моей была совершенная каша еще и потому, что я теперь должна скрывать все от Ани. На мои вопросы Кирилл отвечает:

— Она еще не готова.

Ну, ок. Хорошо, что я могла объяснить свой ошалелый временами взгляд и рассеянность новыми отношениями. Подруга очень за меня рада, Данил ей нравится, хоть она и считает его немного замкнутым. На самом деле он просто бывает слишком серьезным временами, ведь у него очень много обязанностей. Помимо своего «прикрытия» в виде работы почвоведа, он должен выполнять задания клана.

Это звучит так пафосно, но на самом деле они как одна семья. Я всегда думала, что человек со сверхспособностями должен быть важным, от осознания своей уникальности, но такого тут нет. Это самые простые и доброжелательные люди, каких мне доводилось встречать. Во-первых, Арина. Она обычный человек, но в курсе всего, что происходит, так как ее бабушка из Оставшихся. Так они себя называют. После какой-то катастрофы сотни лет назад, часть людей потеряла свои способности, а часть смогла сохранить. Я еще не совсем во всем этом разобралась, ведь у нас было не так много времени, чтобы обсудить все с Данилом. Он каждый день куда-то выезжает. Но информации и новостей мне сейчас хватает выше крыши.

После знакомства с Одраденом (тем самым существом из веточек), меня еще полночи трясло. Новые существа, с которыми я познакомилась, не кажутся сказочными. Самой большой проблемой было то, что даже если у них мохнатые лапы, или рост под три метра, они обладают разумом. Теперь я здоровалась даже с рыжиком из гостиницы. Так, на всякий случай. Вдруг он на работе у Янбаева. Кстати, последний оказался важной шишкой. Он у них вроде старейшины и за всем тут приглядывает. Вообще, если исключить непонятных мне существ и необычные способности местных людей, их ритм жизни кажется вполне обычным. Не знаю, то ли работа сделала меня такой нечувствительной к чудесам, то ли мозг просто ограждает меня от шока. Но я довольно быстро ко всему привыкаю.

Данил утверждает, что у меня есть скрытые способности, благодаря которым я смогла предвидеть встречу с ним во снах. То есть, я почти как они. Я очень сильно в этом сомневаюсь, но мне приятно это слышать. Особенно когда он сказал, что наши души встретились раньше и потому, мы смогли «узнать» друг друга при встрече, пусть это было и во сне. Я старалась ничему не удивляться.

Как только у нас появлялась возможность уединиться от посторонних глаз, я начинала задавать вопросы, один за другим. Неужели, все мифы — правда? Есть ли у них основания? Данил что-то рассказывал, а о чем-то умалчивал. Я видела задумчивую полуулыбку на его лице всякий раз, когда заходила в своих расспросах слишком далеко.

Все уверены, что мы встречаемся. Но с тех пор мы ни разу не поцеловались. Да, конечно, прошло всего несколько дней, но он ведет себя со мной больше, как старший брат. Действительно, старший. Оставшиеся живут много лет, намного больше, чем обычные люди. Я еще не знаю его настоящий возраст. Кирилл, например, прекрасно помнит начало Великой Отечественной Войны и сам был на фронте. Сомневаться в подлинности рассказов я и не думаю, ведь он кажется рассудительным и мудрым человеком.

Мои размышления прервал гул мотора. Сердце начало биться чаще. Очень хотелось, чтобы это был Данил. Так и есть, я выглянула в окно и увидела знакомую макушку. Быстренько уселась обратно и сделала вид, что погружена в работу. Когда он вошел в кафе, по спине пробежали мурашки. Несмотря на то, что Данил клятвенно пообещал мне не читать мысли, я постаралась очистить голову от любой информации. Он подошел и, наклонившись, тихонько поцеловал меня в щеку. Сел напротив. Я смотрела на него пытаясь скрыть бурю чувств, вызванных его появлением.