Утром, еще до того, как открыть глаза и осознать, где я нахожусь, я блаженно улыбалась. Видела какой-то сказочный и прекрасный сон. Видела во сне лето. Вытягиваясь в кровати, задеваю рукой спинку — она ледяная. Тут же съеживаюсь и укутываюсь в одеяло. Маруся, спящая у меня под боком недовольно муркает. Никакого лета, за окном январь. Внутри становится как-то пусто и холодно. Но все же ощущение из сна не отпускает меня. Непонятное ощущение беспокойства и радости одновременно. Когда мозг проснулся окончательно, я резко села в постели. Данил! Пещера!

За завтраком я задумчиво жевала бутерброд, глядя на выброшенную в середину комнаты сумку. Вчера в спешке я покидала в нее первые попавшиеся под руки вещи. Теперь же поняла, что необходимо составить план. Первым делом я решила поговорить еще раз с Аней. Неужели она совсем-совсем ничего не помнит? Открываю ноутбук. Подруга в сети. Сыщик из меня никакой, поэтому через несколько минут «беззаботного» разговора она в лоб спрашивает, что со мной случилось. Она ни разу в жизни не была в этом месте. Она не знает ни Кирилла, ни Данила. Мне удается замять тему сказав, что я пишу новый материал. Поэтому пытаюсь представить, как бы повели себя две подруги, попавшие в нестандартную ситуацию.

Нахожу видео-канал Аниной передачи и некоторое время листаю ленту вниз. Ни одного пропуска. Выпуски выходили каждый день в то время, когда мы были в заповеднике. Мысль о том, что на самом деле нас там могло и не быть, я сразу гоню из головы. Исследую сайт заповедника и близлежащих организаций. Ни одного знакомого имени или лица на фотографиях. Ни одной зацепки. Тогда я позвонила Вадиму. Намеками попыталась выяснить у него, знает ли он хоть что-нибудь о моей поездке. К сожалению, для него я тоже никуда не выезжала из города этим летом.

Прежде чем успеть осознать, что делаю, я снова взяла в руки телефон и набрала номер такси. Межгород по республике сразу забронировал мне место до того самого районного центра. Что, туда никто не едет на праздники? Эта маленькая удача приободрила меня.

Что я стану там делать посреди зимы, не имею понятия. Но и сидеть сложа руки невыносимо. Я чувствовала себя как пациентка психиатрической клиники, запертая после припадка в обитой войлоком комнате. Через сорок минут вещи были собраны окончательно, и я снова села за компьютер. До выезда было еще три часа, я успевала найти всю нужную мне информацию. Социальные сети, газетные статьи, форумы… Нигде нет упоминания о знакомых мне людях или о событиях, происходивших там. В телефоне ни одного номера. Журнал не сохранил базу звонков, совершенных в этот период.

И тут… Тут мне в голову пришла совершенно непрошенная мысль. Она напугала меня, но отделаться от нее я не могла. Раз нигде нет нужной информации, раз никто кроме меня не видел вчера трансформации рекламного щита, раз никто не помнит о том, что я вообще куда-то ездила этим летом… Может, я просто сошла с ума? И нет, и не было такого человека, как Данил или Кирилл. Не было Альбины и Арины. Я выдыхаю. Даже если и так, я должна разобраться в этой ситуации до конца, иначе покоя мне не будет.

Когда я, наконец, выехала из города, в голове наступило прояснение. Даже если это помутнение рассудка, оно удивительно логичное. Ведь, если воспринимать все всерьез, так бы он и поступил. Сделал все, чтобы я забыла о случившемся. Ровный гул мотора убаюкал меня, и я заснула. Когда я снова открыла глаза, за окном тянулся густой, заснеженный лес. Я вглядывалась в него, но ничего не могла разглядеть. Зимний день короток и, постепенно, нас окутала темнота, в которой сиротливо метался свет фар.

Я вышла у единственной в поселке гостиницы. Номера практически пустовали. Местным она ни к чему, а любители горнолыжного спорта предпочитают более презентабельные отели. Интерьер прямо скажем не очень. Я ощущаю себя героиней фильма «Служебный роман». Всюду черные, обитые клеенкой двери, старинная мебель и еще более старинные светильники. Беру самый простой номер. Неизвестно, сколько здесь пробуду, деньги стоит экономить. Пожилая женщина администратор провожает меня любопытным взглядом. Похоже, я внесла хоть какое-то разнообразие в ее размеренную жизнь.

Наспех перекусив, я укладываюсь спать. Дорога утомила меня, но, как всегда, в неизвестном месте и в одиночестве меня охватило чувство, похожее на грусть. Я чутко прислушивалась к любому шуму и настороженно вглядывалась в темноту. Стойка администратора была недалеко от моего номера, и время от времени до меня доносилось покашливание старушки, встретившей меня. Вскоре, я услышала скрип древнего дивана и поняла, что она тоже легла спать.

Чем я займусь завтра? Первым делом, нужно найти транспорт. Не думала, что потрачу тринадцатую зарплату на личного водителя, но другого выхода нет. Попытаюсь разыскать Елену Константиновну, заеду на базу и попробую что-нибудь узнать там. Нужно найти родных Данила. Кирилла, Артура, Арину — хоть кого-нибудь. Даже если это самое искусное из всех миражей, где-то у него должна быть брешь. Волшебный мир нуждается во мне, и я не верю, что он делает попыток дотянуться до меня под этим заснеженным искусственным колпаком.

Когда я заснула, мне снились руки-веточки, тянущиеся ко мне из-под шкафа. Я не боялась его, но и вытянуть оттуда не могла. Так, со всхлипами беспомощного отчаянья проснулась. За окном ярко светило солнце. Сколько же я проспала? Ого, двенадцатый час! Я спешно оделась, умылась водой, от которой несло ржавчиной, и вышла из номера. В холле было включено башкирское радио. Молодой диктор бодрым голосом читал последние новости. Старушка-администратор вязала что-то большое из ярко-оранжевой шерсти.

— Внук попросил, — объяснила она, — хочет шарф, а в магазинах у нас такой не достать.

Я улыбнулась, вспомнив свою бабушку. В этот момент на лестнице, ведущей на второй этаж, раздались шаги. Мальчик лет восьми, в ярко-голубом горнолыжном костюме топая, спускался в холл. На лице его было недовольное выражение. Я увидела, что следующая за ним высокая женщина спрятала в карман куртки навороченный телефон. Отобрали любимую игрушку, и теперь ему совсем ничего не хочется.

Он подошел к старому диванчику и с размаху уселся на него. Диван ответил ему разномастным скрипом.

— Не хочу зиму, надоело, устал! Когда уже будет лето?! - возмущался мальчик.

Но не прошло и минуты, как поддавшись на уговоры матери, покинул гостиницу. Улыбнувшись, мы переглянулись с администратором. Я заметила на столике дымящуюся чашку и бутерброд с сыром. Желудок на эту картину отозвался томным урчанием. Решив, что самое время позавтракать, я узнала у старушки местоположение ближайшего кафе (у вокзала, прямо через дорогу) и заодно спросила о знакомых, которые смогли бы сегодня и завтра повозить меня по делам. Много заплатить я не смогу, но это все же какой-то заработок.

Старушка обещала подумать. Я вернулась в номер за курткой и деньгами. На выходе администраторша окликнула меня:

— Мой внук отлично справится с ролью водителя, он все равно на каникулах. Пришлю его в кафе через двадцать минут.

Я поблагодарила ее и вышла на улицу. Потеплело. Свежий воздух приятно холодил щеки. Вокруг была невероятная красота, горы и укутанные снегом леса.

Я пила в кафе обжигающий горячий чай. Здесь нет ни официантов, ни меню. За повара и бармена работает одна-единственная девушка. Пока я жевала завтрак, она быстрыми и точными движениями раскатывала тесто. Лепила и кидала в кипящее масло пирожки с картошкой. Посетителей кроме меня не было.

Двадцать минут давно прошли, но мне не хотелось уходить из залитой солнцем комнаты. Здесь было по-домашнему уютно. Я с грустью думала о родных и о том, что этот Новый Год снова встретила вдали от них. В это время к моей гостинице подъехал видавший виды отечественный автомобиль. Из него доносилась громкая музыка, слышная даже здесь. Повариха, взглянув в окно, чуть заметно ухмыльнулась.

Молодой человек, даже не заглушив мотор, вошел в двери гостиницы, но через пару минут показался обратно. Сел в машину, нажал на газ и довольно круто развернулся на пустой площадке. Слава Богу, ни транспорта, ни людей поблизости не было. Он лихо притормозил у дверей кафе, и я поняла, что это, скорее всего, именно тот, кого я жду.