Самолет улетел, и снова наступила тишина. Потом сразу донеслись выстрелы из винтовок, пулеметов. Послышались голоса наступающих, треск сучьев под ногами. Тхао Кен внимательно наблюдал за всем, что происходило внизу, стараясь не пропустить появления противника перед передним краем. Вот на полянку вышла первая группа штурмовиков во главе с лейтенантом в пестром маскхалате. За ними осторожно, с оглядкой, толпой шли солдаты с винтовками наперевес.

До мин, которые установил Тхао Кен, им оставалось идти двадцать метров… десять… пять… три… Тхао Кен потянул за проволоку. В гуще цепи марионеток сверкнуло пламя, и взрыв потряс окрестности. Истошные крики, топот ног, стоны раненых — все перемешалось в одно мгновение. Когда дым и пыль рассеялись, на тропе валялось семь трупов.

Через десять минут на позиции подразделения Тхао Кена обрушился шквал огня из всех видов стрелкового оружия, в ход пошли минометы и безоткатные орудия. На месте взрывов вырастали столбы дыма и пыли, а поскольку огонь был достаточно плотным, пыль не успевала оседать на землю и вскоре плотно затянула всю высоту.

Противник снова ринулся в атаку. На этот раз штурмовики не полезли напролом, а решили изменить тактику действий. Часть из них залегла и своим огнем прикрывала солдат, наступавших на позицию, которую занимала боевая группа Виня. До окопов оставалось около тридцати метров, но наступавшие штурмовики вдруг бросились на землю. До Виня и его бойцов донесся чей-то истошный голос:

— Вперед! Отомстим вьетконговцам за убитого лейтенанта!

Все ближе и ближе становился треск веток, но ни одного солдата не было видно. По всему чувствовалось, что ползущих много — гораздо больше, чем было во время первой атаки.

Хоай Тяу, определив направление атаки противника, оказался рядом с Винем.

— Подпускайте метров на пять, — тихонько сказал он Виню, положив руку ему на плечо. — Бить наверняка, чтобы ни один патрон не пропал даром.

— Сейчас мы им покажем! — весело крикнул стоявший рядом Чыонг, поудобнее пристраивая автомат на бруствере.

Человек двадцать, одетых в полевую солдатскую форму, поднялись во весь рост почти рядом с окопами, метрах в десяти от изготовившихся к бою бойцов группы Виня. Подталкивая друг друга вперед, они гурьбой бежали навстречу своей гибели. Когда им осталось до окопов метров пять, Винь громко крикнул: «Огонь!» — и нажал на спуск.

Одновременно несколько автоматов изрыгнули из стволов десятки пуль. Чыонг не переставал стрелять до тех пор, пока магазин не опустел. Послышались крики, стоны штурмовиков. Многие сразу же повернули назад, но немало осталось и на земле, там, где их настигла смерть. Шедшие за первой группой солдаты сразу же остановились, спрятались за крутой склон высоты и оттуда, не жалея патронов, принялись обстреливать высоту. Идти вперед никто из них больше не осмелился.

Винь присел на дно окопа, вытащил из кармана замусоленный платок и стал тщательно протирать свой автомат. Посмотрев в сторону Чыонга, он с неодобрением бросил ему:

— Палил в небо как в копеечку! Ты что, забыл приказ командира?

Чыонг чувствовал свою вину, но не хотел даже себе признаваться в этом, поэтому с улыбкой ответил командиру:

— А ты видел, сколько я их положил одной очередью? Я считал. Пять!

Винь приказал двум бойцам собрать у убитых оружие и боеприпасы, которые еще могли пригодиться в бою.

Снова прилетел самолет-разведчик. На этот раз он не кружил над высотой, как раньше, а сразу снизился чуть не до земли и сбросил две ракеты, которые взорвались буквально в метре от блиндажа, засыпав вход в него. С юга прилетела четверка истребителей-бомбардировщиков и сбросила бомбы.

— Всем в укрытие! — громко крикнул Хоай Тяу.

Истребители-бомбардировщики сделали несколько заходов и, изрядно разрушив ходы сообщения и обстреляв высоту из пулеметов и пушек, улетели.

Хоай Тяу вдруг почувствовал тяжесть в груди, язык сразу пересох, затошнило. Он выплюнул сгусток крови.

В блиндаж вбежал Тхао Кен и, увидев Хоай Тяу, быстро заговорил:

— Надо бы создать небольшую маневренную группу и направить ее во фланг штурмовикам. Она нанесет удар, и это собьет штурмовиков с толку.

Хоай Тяу прикинул что-то в уме, подумал и согласился с предложением Тхао Кена.

— Только группа должна быть небольшой, три-четыре человека, — сказал он.

— Согласен! Беру двух бойцов и выступаю, пока тихо. А ты командуй.

Хоай Тяу с ним не согласился:

— Нет, ты должен остаться здесь и командовать своим подразделением. Направь командира боевой группы с двумя бойцами, и этого достаточно.

— Да у меня уже не осталось командиров групп, которым не была бы поставлена самостоятельная задача! — воскликнул Тхао Кен.

— Хорошо, иди сам! Надеюсь, ты справишься со своей задачей, — пожав руку, напутствовал Хоай Тяу друга.

Через несколько минут Тхао Кен и два бойца выскользнули из окопов. У каждого на поясе висело по нескольку гранат, через плечо было перекинуто по сумке с запасными магазинами к автомату. Чем ниже к подножию высоты спускались бойцы, тем реже становились кусты. Теперь, прежде чем начать движение, приходилось внимательно осматриваться, чтобы противник не обнаружил их. Они подползли почти вплотную к группе солдат численностью более роты. Отчетливо слышались команды офицеров, лязг оружия. Стоявший посреди поляны офицер с погонами майора громким голосом говорил:

— Третья рота с возложенной на нее задачей не справилась. Теперь очередь пятой роты! Смелее в бой, там их несколько человек, да и боеприпасы у них на исходе!

Тхао Кен тихонько скомандовал своим бойцам:

— Длинными очередями огонь!

Говоривший офицер схватился за грудь и упал навзничь. Еще несколько человек свалились на землю, остальные, спасаясь от губительного и неожиданного огня, кинулись врассыпную по склону высоты, оглашая окрестности громкими воплями.

— За мной! — крикнул Тхао Кен и бросился вправо, не маскируясь, а, наоборот, стараясь привлечь к себе внимание солдат противника. Через несколько минут группа уже была на соседней высоте, примерно в трехстах метрах от той, где находился Хоай Тяу с оставшимися бойцами.

Тхао Кен выпустил короткую очередь из автомата — это был знак для Хоай Тяу, что группа добралась до высоты. Кроме того, этим он привлек внимание противника к себе. Расчет оказался точным. Штурмовики перегруппировали силы, отошли от высоты Голова Буйвола и теперь поливали свинцовым дождем высоту, где укрылся Тхао Кен со своими бойцами. Вслед за пулеметами противника в ход пошли минометы. Штурмовики, постепенно меняя позиции, окружали эту высоту.

Опять прилетел самолет-разведчик. На этот раз он покружил немного, сбросил две дымовые бомбы и уступил место прилетевшим на бомбежку новой цели двум истребителям-бомбардировщикам. Игра в прятки продолжалась до четырех часов пополудни. За это время еще трижды прилетали истребители-бомбардировщики, сбрасывали бомбы и уходили, уступая поле боя пехоте, которая тоже трижды, после каждого налета, атаковала высоту, но всякий раз с потерями откатывалась на исходные рубежи. Тхао Кен и его бойцы постоянно меняли место засады, подпускали штурмовиков на близкое расстояние и почти в упор расстреливали карабкавшихся по склону солдат. Во время одной из бомбежек острый осколок распорол рубашку на боку Тхао Кена, прочертил кровавую полосу на теле. К счастью, рана рана оказалась неглубокой и неопасной, и Тхао Кен поначалу не обратил на нее никакого внимания. Правда, когда он вернулся к оставшимся на высоте Голова Буйвола, его рубашка и брюки пропитались кровью. Бойцам хотелось пить, губы пересохли от напряженного боя, от голода даже подташнивало. Тут только все вспомнили, что с утра у них ни крошки еды и ни капли воды во рту не было.

В большой комнате Хоай Тяу и Чан Нонг сошлись в рукопашную с несколькими американскими офицерами. Автомат в руках Хоай Тяу стал почти бесполезным, стрелять было некогда, тем более, что можно было зацепить Чан Нонга, который с финкой в руке теснил двух здоровенных американцев. Уж в чем, в чем, а в каратэ мастера сильнее Чан Нонга не было! И на этот раз, сделав выпад в сторону, он неожиданно нанес ногой такой удар, что американец рухнул на пол. Чан Нонг кинулся ко второму офицеру, который выхватил пистолет и намеревался пустить его в ход. Короткий взмах — и финка, сверкнув словно молния, по самую рукоятку вонзилась в горло противнику. Он захрипел, выронил пистолет и стал медленно сползать по стене на пол. Почти в ту же минуту раздалась автоматная очередь, и пули прошили насквозь грудь Хоай Тяу.