— Знаю, знаю, что не прав, но не могу себя переделать.

Но к тем, чья преданность и мужество были подтверждены в боях и испытаниях, отношение было совсем иным. Тут уж его никакими силами нельзя было удержать: где бы он ни был, куда бы ни попадал, перед кем бы ни выступал, он всегда ставил их в пример. Делу надо отдавать всего себя целиком — таков был он сам и того же требовал от других. Его ординарец давно уже привык ко всем особенностям характера командующего и только изредка позволял себе поворчать.

Чан Нонг и Хоай Тяу относились как раз к числу тех командиров, которых командующий особенно жаловал.

Однако ошибся бы тот, кто подумал бы, что командующий может забыть, не заметить или простить просчеты, которые иногда допускали его любимцы.

Едва Чан Нонг и Хоай Тяу закурили, как командующий строго произнес:

— Чан Нонг, ходят слухи, что твои парни из «Венеры» преуспели в вольной борьбе? Говорят, якобы один сразу двоих уложил…

Чан Нонг даже вздрогнул: ну вот, и здесь уже знают! Эх, если бы пронесло! Тем не менее он прикинулся, что не понимает, о чем говорит командующий:

— Да нет, пока не очень. Тренируются.

— А вот мне докладывали, что ваш солдат у склада повздорил о чем-то с пехотинцами, развернулся и одним махом вышиб зубы сразу двоим. Хорошую же выучку они у тебя проходят!

Чан Нонг взглянул на Хоай Тяу, словно ища поддержки, потом, поколебавшись, все же выложил все начистоту:

— Есть у нас один такой. Винь его зовут. Боец смелый, вот чуть-чуть и подраспустился. Поначалу все шуточки были, просто подкалывали друг друга, а уж потом так вышло… Молодой да бодливый… Мы уже разобрали его поступок.

— Вы не думайте, что если у вашей «Венеры» есть заслуги, то вам все простится. Понятно? Командиры несут ответственность за все, что происходит в их подразделении. — Но тон его уже стал теплее. — Будь внимательнее и держи бойцов в строгости. Задача, которая на вас возлагается, очень ответственна и сложна. Если чувствуешь, что не по силам, — скажи честно!

Чан Нонг вскочил:

— Как бы ни была тяжела задача — выполним!

Командующий улыбнулся про себя: «Вот бестия! Парень молодец, конечно, решимости ему не занимать, но и дело предстоит сложное».

— Чан Нонг, к радистам не зайдешь? — спросил он.

Чан Нонг, покраснев, ответил:

— Если позволите, товарищ командующий. Правда, времени в обрез…

— Обратно вам только завтра отправляться. Ты иди, а Хоай Тяу посидит тут со мной, поговорим с ним еще немного.

Чан Нонг ушел. Командующий фронтом еще некоторое время давал необходимые наставления Хоай Тяу, а потом сказал:

— У меня есть сведения, что Шау Ван находится сейчас на базе «Феникс», командует там особым полком, солдат которого в народе называют штурмовиками.

— В самом деле?! — так и подскочил Хоай Тяу.

Командующий знаком велел ему сесть и продолжал:

— Тебе нужно будет наладить связь с нашими подпольщиками в тех местах, чтобы на месте ознакомиться с конкретной обстановкой. Без наших товарищей вам ничего не удастся сделать. Более подробно расспросишь об этом в штабе… Вот прямо сейчас и отправляйся к Биню. Помни, что тебе нужно установить связь с Сао Хомом и Куок Намом. — Он обнял Хоай Тяу, мягко напомнил: — Постоянно будь начеку, не доверяй только личным ощущениям, тогда все будет в порядке и дело вы сделаете. Ну а сейчас иди к Биню, он даст тебе последние указания.

Часам к четырем дня Хоай Тяу, Чан Нонг и связной Чыонг дошли до ручья, носившего название Блестящий. До места расположения «Венеры» осталось всего часа два ходу.

Ручей, не слишком широкий, зато с обилием излучин, с очень ровным дном, покрытым белой галькой, с прозрачной и чистой водой, славился своей красотой. Когда солнцу удавалось пробиться сквозь кроны деревьев, редкие золотистые лучи его, скользя по воде, делали ее хрустальной, а мелкая округлая галька, поблескивая, пестрела яркими красками. Поэтому-то, наверное, и назвали этот ручей Блестящим.

Хоай Тяу, задумавшись, сидел на одном из камней, рассеянно глядя на воду, в которой отражались ветви деревьев.

— Слушай, — после долгого молчания повернулся он к Чан Нонгу, — утром я снова заходил к политкомиссару. Он мне вот что сказал: «Ваша задача много раз обсуждалась командованием, и мы пришли к выводу, что это необходимо, хотя знаем, что вам придется очень трудно. Мы сделаем все, чтобы помочь вам, но главное — вы сами должны проявлять инициативу, и прежде всего нужны решимость и твердость, глубокое понимание своего дела». Ну, что ты об этом думаешь?

Чан Нонг поднял круглый камешек, швырнул его в стаю резвящейся мелкой рыбешки, ответил запальчиво:

— А ничего не думаю! Как будет, так и будет, вот и все!

Хоай Тяу неожиданно заметил, что от верховья ручья среди прозрачной, чистой воды ползет темная, мутная струйка. Это могло означать лишь одно: в той стороне кто-то купается или переходит ручей, и от этого берег немного сполз. Но кто бы это мог быть? И почему переходит ручей там, у верховья?

Хоай Тяу вспомнил, что в сводке, полученной штабом, говорилось о том, что противник заслал в их глубокий тыл группы штурмовиков. Хоай Тяу не зря служил в отряде особого назначения. Заметив мутную струйку, он мгновенно насторожился и прислушался. До него донесся едва слышный всплеск, так и есть, там человек!

Он сделал рукой знак Чан Нонгу, молча показал на воду, потом кивнул в сторону верховья.

— Что случилось, командир? — прошептал Чыонг.

— Там, выше по течению, человек. Нужно проверить!

Чыонг посмотрел на мутную струю:

— Холодина такая, кто же может там купаться? В джунглях здесь никого нет. Давайте я пойду посмотрю!..

Он поднял свой автомат. Хоай Тяу остановил его:

— Погоди! Мы с тобой пойдем по этому берегу, а Чан Нонг перейдет на тот. Возьмем в клещи!

Чан Нонг моментально понял, что от него требуется. Он тут же проворно перешел на другой берег по бревну, перекинутому вместо мостика, и, зажав в руке пистолет, двинулся вперед. Шаги его были мягки, как у барса, выслеживающего добычу.

Взору Хоай Тяу и Чан Нонга предстал паренек, безмятежно плескавшийся у большого камня, скрытого нависшим деревом. Он пригоршнями лил на себя воду и шмыгал носом от холода.

Чыонг сразу обрадовался и шепнул:

— Точно! Комиссар, прикройте меня, я его возьму! — И, не дожидаясь ответа Хоай Тяу, он молниеносно выпрыгнул из-за деревьев, за которыми они скрывались, и метнулся к кромке берега.

Незнакомец в этот момент окунулся, а когда поднялся из воды, в спину ему уперлось холодное дуло автомата.

— Тихо! Руки вверх!

Незнакомец испуганно оглянулся. Глаза его округлились.

— Чыонг, это ты?!

Не меньше его был удивлен и Чыонг.

— Как ты здесь оказался?

Хоай Тяу тоже узнал стоявшего в воде паренька и закричал:

— Смотрите-ка, Чонг! Ты ведь в отпуске, как здесь-то очутился? — Он расхохотался: — А мы-то решили — не иначе как диверсант! Вылезай быстрее. Где твоя одежда?

Чонг радостно завопил:

— Комиссар! Значит, я добрался до своих!

Нимало не стесняясь, он голышом полез на берег, вытирая руками мокрое лицо и не переставая радостно кричать:

— Вот повезло! Своих встретил! С позавчерашнего дня на грузовиках трясусь. Спрашиваю дорогу, никто не знает, потом, правда, нашелся один, показал мне направление, я и пошел пешком. Добрался сюда весь грязный, решил: сначала искупаюсь, потом пойду своих искать. Вот уж не ожидал, что вас встречу, комиссар! Повезло, да и только! А я думал, что вы уже на учебу уехали, в тыл!

Хоай Тяу протянул ему свое маленькое махровое полотенце.

— Я тоже, как и ты, в грузовике трясся, но с полдороги вернули — приказ такой вышел.

Через некоторое время все четверо уже сидели у ручья. Чонг с аппетитом ел, рассказывая обо всем, что с ним было в дороге. По его упитанному лицу разливалась неподдельная радость.

Чан Нонг похлопал его по плечу, спросил: