Она заходила по спальне, лихорадочно размышляя над сложившейся ситуацией, но, видно, так и не нашла из нее выхода.

– Так ты говоришь, Липатов меня вызывает? – спросила она мужа. – Мог бы и сам позвонить.

– Дополнительное удовольствие! – усмехнулся Борзов и со значением посмотрел на жену.

Тамара Романовна отмахнулась от него как от назойливой мухи и, быстро переодевшись, не прощаясь с мужем и дочерью, уехала на своей машине.

– А где Валера? – покраснела неожиданно Рита. – В машине?

– Нет, остался в охотничьем домике! – пояснил Борзов. – При Липатове. Не финти, Ритка! Парень он проверенный. Липатов поставил на Валеру. А значит, он придет первым.

– Куда придет? – не поняла Рита.

– К финишу, дура! – рявкнул отец. – Далеко может пойти, если не остановят.

– Может, и за границу пошлют? – мечтательно проговорила Рита.

– В Москве жить тоже можно! – назидательно и важно сказал отец. – Здесь мать права! А Липатов потянет Валеру выше, если надо – то и по партийной линии, а с этой линии в дипломаты ссылают, как списанный материал.

– Надеюсь, Валера хоть не импотент? – еще пуще покраснела Рита.

– Можешь считать, что здесь тебе повезло! – засмеялся отец.

– Это еще проверить надо! – огрызнулась дочь.

Но Борзов, спохватившись, бросился к телефону.

– Слушаю! – Борзов услышал в трубке голос будущего зятя. – Валера, у Риты есть лишний билет на концерт. Как только приедет Тамара Романовна, ты можешь линять. Рита будет ждать тебя у театра. Запомнил?

– Будет сделано, Петр Григорьевич! – обрадовался Валера. – Я так благодарен вам. Всю жизнь мечтал о таком отце.

Борзов вдруг почувствовал к Валере отцовскую нежность. Он тоже всегда мечтал иметь сына, опору в старости.

– Только сначала на концерт, а не в постель! – сказал он Валере с грубоватой нежностью.

Рита, с вниманием слушавшая разговор, неожиданно заметила:

– Да если следовать вашей логике, то, прежде чем выйти замуж, надо без загса пожить. А то импотенты, любовники… Как узнаешь?

Борзов положил трубку и нравоучительно сказал дочери:

– Замуж надо выходить девственницей!

Рита весело рассмеялась.

– Тоже мне пуритане! – заявила она. – Запомни: в общежитиях девственницы не живут. – Она ввела отца почти в шоковое состояние, но, поцеловав, добавила: – Ты же сам хотел, чтобы я не выделялась, жила, как все!

После чего выпорхнула, оставив потерявшего дар речи отца в одиночестве.

Вечером в пятницу позвонила Ольга и просто сказала Оболенцеву:

– Кирилл, я соскучилась! Приезжай!

– Еду! – ответил он коротко.

– Хорошо некоторые устроились! – завистливо протянул Ярыгин, чувствуя, как он соскучился по своей жене Маше.

– Проводи меня до остановки автобуса! – попросил неожиданно Оболенцев. – Перед сном прогулка не повредит!

Когда они покинули гостиницу, Оболенцев признался Ярыгину:

– Я, кажется, влюбился, Ваня!

– Можно было догадаться! – шутливо ответил тот, скрывая радость за друга. – На свадьбу, надеюсь, пригласишь?

– Будешь свидетелем! – засмеялся Кирилл.

– Свидетелем преступления! – продолжал шутить Ярыгин.

– Если люди будут совершать лишь такие преступления, – серьезно ответил Оболенцев, – на Земле наступит рай.

– Если рай, то змей-искуситель опять все напортит! – напомнил Ярыгин.

– Через сутки мы улетаем в Москву! – неожиданно изменил тему разговора Оболенцев. – Материала вполне достаточно для разговора с начальством.

Они не торопясь дошли до автобусной остановки.

– Когда тебя ждать? Утром?

– Может, на катере по морю покатаемся? – вопросом на вопрос ответил Оболенцев. – Все отдыхающие стремятся прокатиться в первую очередь на катере.

– Давай. Я закажу катер! – охотно отозвался Ярыгин.

– Ну и отлично. Значит, встречаемся на пристани, – улыбнулся Оболенцев.

– Хорошо! – сразу согласился Ярыгин. – Слушай, а тебе не кажется, что и Багиров замешан здесь каким-то боком?

– Если бы только боком! – усмехнулся Оболенцев. – Приятель Борзова еще с пионерских времен, тот его и двигает. Но еще хуже будет, когда такие, как Цвях, придут к власти. Все разграбят и разворуют.

– Значит, надо постараться, чтобы цвяхи не пришли ни к власти, ни куда-нибудь еще, – уточнил Ярыгин.

Подошел нужный автобус, и Оболенцев уехал к своей любимой.

Ярыгин пошел назад к гостинице, заметив, что следовавший за ними от гостиницы «наблюдатель» оживился и тоже повернул назад.

«Хорошо, что за Кириллом не поехал! – подумал Ярыгин. – Конспираторы драные! Все время следят, значит, боятся чего-то. Честный человек бояться не будет, у него голова другим занята. А эти живут с оглядкой, рыльце-то в пуху!»

Приняв душ, Ярыгин лег спать и заснул сразу же, едва щека коснулась подушки.

Рано утром Ярыгин уже был на ногах. В это время где-нибудь перекусить было еще практически невозможно – ни в гостинице, ни по дороге к морвокзалу. Но в самом морвокзале он обнаружил небольшое кафе для работников вокзала.

Кроме кефира и булочек, здесь ничего не оказалось. Ярыгин, решив, что легкий завтрак даже полезен, взял бутылку кефира и три булочки с изюмом.

«Действительно легко и вкусно! И вообще прекрасное утро», – радовался он, направляясь к пристани, возле которой легко покачивались на приколе катера.

Зафрахтовать катер оказалось не так-то просто. Все они уже заранее были расписаны по группам отдыхающих на несколько дней вперед.

– Поздно спохватились! – весело подтрунивал над ним старый седоусый моряк. – Сразу по приезде надо беспокоиться. Небось девушку прокатить?

– От вашего глаза ничего не скроется! – польстил Ярыгин.

Это помогло.

– Видишь вон того черноусого молодого парня? – спросил старый моряк. – Не поверишь, но и я сам такой когда-то был…

– Да вы и теперь красавец! – заметил Ярыгин.

– Ладно тебе! – довольно улыбнулся седоусый. – Ты дослушай!.. Официально он на ремонте, понятно?

– Понятно! – сразу сообразил Ярыгин. – У него клиентов нет!

– Молоток! Сечешь! – одобрил старик. – Можешь от меня передать привет. Поможет.

– Сердечное спасибо, друг! – искренне поблагодарил Ярыгин и пошел к черноусому.

Штиль на море обещал приятную морскую прогулку.

Ярыгин подошел к катеру, поглядел на часы и обернулся, словно его что-то толкнуло.

Предчувствие не обмануло его. Оболенцева он узнал сразу. Тот шел рядом с девушкой в светлом платье и очень оживленно что-то рассказывал ей.

Ярыгин помахал им рукой, но безрезультатно. Они, не замечая его, медленно шли к пирсу.

Тогда Ярыгин решил, что они все равно разыщут его, и вступил в дипломатические переговоры с черноусым:

– Тебе привет от седоусого!

– Спасибо! – улыбнулся тот. – Уже заметил тебя с ним. Как дед чувствует себя?

– Прекрасно! Дай нам Бог так хорошо себя чувствовать в его возрасте.

– Дед у меня чудо! Раз он тебя направил ко мне, значит, ты ему понравился. Он абы кого не пошлет, а если пошлет, то подальше…

И черноусый весело рассмеялся – так ему понравилась собственная шутка.

– Это точно! – поддержал Ярыгин.

Он и не заметил, когда Кирилл и Ольга подошли к нему. Оболенцев шлепнул Ярыгина по спине и представил Ольге:

– А вот это мой лучший друг Ваня! Прошу знакомиться!

Мгновенно повернувшийся к ним Ярыгин только и смог выговорить от изумления:

– Э-э-э…

– Сочетание приятного с полезным? – иронично спросила вдруг Ольга. – Не прогулка по морю, а допрос на пленэре?

Она развернулась и быстро пошла по пирсу в сторону морвокзала.

– Не понял! – растерялся Оболенцев.

– Вот так-так! – тоже не сразу пришел в себя и Ярыгин. – Ну ты даешь! Это же Северина… та, что взбрыкнула… Беги, догоняй!

Оболенцев бросился догонять Ольгу. Он взял ее за руку и остановил.

– Давай поговорим! В таком темпе, какой предложила ты, невозможно беседовать.