Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

Но Оболенцев если и видел звезды, то только в глазах Ольги.

– Как быстро стемнело! – заметил он, пытаясь начать разговор.

– Вы мне лучше откройте тайну: кто вас познакомил с Павлом Тарасовичем? – напомнила Ольга. – Серьезно, я умею хранить тайны!

Оболенцев подумал несколько секунд и, поскольку тайны в этом не было, сказал:

– Майер!

– A-а, понимаю! – сдавленно произнесла Ольга. – Вы, наверное, из той следственной группы, что посадила Майера? Так Павел Тарасович к его делам никакого отношения не имеет!

– Защитница! – улыбнулся Оболенцев. – Кто же вам сказал, что имеет?

– Но почему вы только сейчас явились сюда? Вы следователь?

– Да, следователь по особо важным делам при Генеральном прокуроре СССР! – на полном серьезе ответил Оболенцев. – Так полностью звучит моя должность.

– Если особо важное дело и вам Павла Тарасовича порекомендовал Майер, зачем же надо было столько ждать? – не понимала Ольга. – Или смерть Майера нарушила какие-то планы?

– Майер меня заочно познакомил с Павлом Тарасовичем, когда я был в Нью-Йорке, а до этого я не слышал о Скорине. Я имею в виду Павла Тарасовича, разумеется, – поправился Оболенцев, – а не белорусского просветителя.

– Разве Майер жив? А весь город считает, что он умер в заключении, в лагере. Где-то на Магадане…

– В Воркуте! – усмехнулся Оболенцев.

– И как он выглядит? Постарел?

– На тень отца Гамлета не похож! – засмеялся Оболенцев, вспомнив свое удивление при встрече с Майером. – Когда я его там увидел, то сначала принял за призрак. Правда, Майера, а не отца Гамлета. Физически выглядит прекрасно, по-моему, даже помолодел! А вот тоскует по родине сильно.

– Все они тоскуют по родине, – тихо заметила Ольга. – Не тот возраст, чтобы шастать по заграницам. О душе думать пора.

– Поездить по миру не вредно в любом возрасте. Американцы как выйдут на пенсию, так из-за границы не вылезают. Другое дело, они всегда могут вернуться.

Оживленно беседуя, Ольга с Оболенцевым и не заметили, как подошли к трехэтажным, с облупленной штукатуркой кирпичным домам.

Ольга остановилась, и Оболенцев вдруг понял, что все, они уже пришли и надо расставаться.

– Уже пришли? – обиженно протянул он. – Как быстро!

– Действительно быстро! И не заметила, как дошли!

– Может, еще погуляем? – предложил Оболенцев, глядя в глаза Ольги. Но девушка уже не слушала его, она смотрела на свои темные окна и представляла, что сейчас опять останется одна, а он уйдет и, может, они никогда уж не увидятся.

И эта мысль сводила с ума.

– Хотите кофе? – вдруг спросила Ольга, вспомнив, что героини почти всех фильмов всегда предлагают в таких случаях кофе или чай. – Или чай? – добавила она и густо покраснела.

– Хочу! – обрадовался Оболенцев возможности еще какое-то время побыть вместе с Ольгой.

И тоже не заметил, как двусмысленно прозвучало его «хочу».

Они поднялись по скрипучей деревянной лестнице, каких уже, наверное, лет пятьдесят не ставят, и очутились в крошечной однокомнатной квартирке.

Одного взгляда на обстановку было достаточно Оболенцеву, чтобы определить: здесь живут честно. С одной стороны комнаты стояло несколько книжных полок, сплошь забитых подписными изданиями, с другой стороны, у стены, полутораспальная тахта, а между ними стол, стулья и два кресла. Вот и вся обстановка. Да еще небольшой коврик, лежащий у тахты, и несколько фотографий и гравюр, висящих на стенах.

Но Оболенцеву у Ольги сразу понравилось.

На всем лежала печать хорошего вкуса, все вещи были подобраны так, что составляли единое целое. Красиво, тепло, уютно.

Не говоря уж о том, что на книжных полках совсем не было ерунды, а журналы, которым не нашлось места на полках, лежали рядом ровными стопочками. Это были медицинские журналы, и они, очевидно, требовались ежедневно.

Кухоньку, метров в пять, Оболенцев не успел разглядеть. Заметил он только царящую там чистоту и порядок.

Едва закрыв за собой дверь, они бросились друг другу в объятия, словно два путника, случайно вышедшие из пустыни к чистому роднику, которые бросаются пить, позабыв обо всем на свете.

Так Ольга с Кириллом, измученные жаждой ожидания любви, слились в первом поцелуе и захлебнулись в нем, не в силах оторваться друг от друга.

Когда они оба судорожно набрали в легкие воздуха, Ольга тихо шепнула Оболенцеву:

– Не торопись!

Но он осыпал Ольгу такими жаркими поцелуями, что у той не хватило ни сил, ни желания оказать хоть малейшее сопротивление, когда он стал ее раздевать…

Два свидания

Куда менее приятная участь ожидала в этот день Ярыгина. Но он за долгие годы службы привык ко всему Квартиру Каменковой Надежды Николаевны нашел быстро, в рабочем поселке, рядом с рыбзаводом.

Но на его звонок долго никто не открывал.

Он уже собрался уходить, повернулся даже, и тут за дверью послышались шаркающие шаги, а хриплый голос, принадлежавший неизвестно кому, мужчине или женщине, неожиданно спросил:

– Кого черт несет?

– Мне Надежда Николаевна нужна! – закричал Ярыгин так, что и глухой бы услышал. – Каменкова…

– Не ори, не глухая! – ответил голос, как оказалось, старухи. – Нет ее дома!

– А когда она будет дома? – спросил уже потише Ярыгин.

– Не знаю! – проворчала старуха. – У нее сегодня вторая смена.

– А где она работает? – поинтересовался Ярыгин.

– По соседству! – засмеялась за дверью старуха. – На рыбзаводе!

И шаркающие шаги удалились от двери.

Ярыгину ничего не оставалось, как идти на рыбзавод.

«Хорошо, что недалеко!» – подумал он.

У проходной рыбзавода стоял стрелок вневедомственной охраны. Старик-охранник курил, грел на солнышке свои больные кости и как будто не замечал, что через распахнутые ворота, совсем рядом, в двух метрах от него, мимо проходной входят и выходят все кому не лень.

Ярыгин решил тоже не выяснять отношений с охранником.

«Меньше движений, больше достижений!» – усмехнулся он про себя.

Пройдя в распахнутые ворота, Ярыгин сразу же наткнулся на гору разбитых ящиков из-под рыбы, издающих отвратительный гнилостный запах.

Увидев движущийся по двору электрокар с подъемником, он пошел за ним, решив, что тот обязательно приведет его в цех, где можно будет найти Каменкову.

Электрокар действительно привел его прямо в разделочный цех, где женщины в темных халатах, оранжевых фартуках и низко повязанных разноцветных косынках пластали рыбу огромными блестящими и острыми ножами, сталкивая со столов рыбьи внутренности в большие пластмассовые ведра, а иногда, промахиваясь, и на пол.

В цехе было грязно до отвращения. Рыбьи внутренности на полу и в ведрах беспрерывно атаковали полчища отъевшихся жирных мух.

Ярыгин подошел к одной из работниц.

– Подскажите, где Каменкову найти? – попросил он, широко улыбаясь. Его вопрос услышали несколько работниц и весело рассмеялись.

– Зачем такому молодому и красивому Каменкова? – игриво спросила одна из них.

– Разуй глаза! – завопила другая. – Мы красивше во сто раз. Бери любую.

Ярыгин поспешил уточнить свой интерес:

– Мне по служебному делу! – сказал он с самым серьезным видом.

Но его вид никого не привел в серьезное настроение. Работницы явно обрадовались возможности нарушить монотонность своей скучной работы.

– От служебных дел дети не бывают? – улыбаясь, задала вопрос самая молодая из пластовщиц.

– От служебных дел бывают служебные дети! – смеясь, ответила ей пожилая подруга.

– Кончай перекур! – зычно вмешалась работавшая поодаль бригадирша. – Не тронь Каменкову, она и так пострадавшая от властей! А ты, парень, ступай в морозильный бокс, там и найдешь Надежду.

Ярыгин направился в морозильный бокс, но дорогу ему преградил электрокар, который вывез оттуда целый штабель ящиков с мороженой рыбой.

Водитель электрокара, неопределенного пола существо в телогрейке, ватных штанах и зимней шапке, ловко манипулировал рычагами управления. Электрокар резко затормозил перед Ярыгиным, и он услышал разгневанный голос:

13
{"b":"840697","o":1}