– Что это вы делаете? – заинтересовались они, заметив, как одноклассницы засуетились и неловко встали между рядами парт.

– Ничего, – как ни в чём не бывало ответили девочки.

Но Виталик все понял. Ему стало неловко, и он уже сожалел, что написал такую записку. «Только бы она не догадалась!» – думал весь следующий урок Виталик, украдкой поглядывая в сторону Вали, которая все держала в руке записку, изрядно ее помяв.

Тем временем в шестом «А» несколько человек тоже размышляли далеко не на тему урока. Таня погрузилась в тяжелые думы об отце и Жене, маминой судьбе. Женя боялся себе признаться, что на самом деле прекрасно понимает чувства Ильиной. Саша Поляков пытался уловить логику в Наташином поведении, которая заодно с Таней словно охладела к Жене и к нему самому, хотя они так хорошо проводили время вчетвером, играя в казаки-разбойники, придумывая разные приключения. И только Наташа старалась не думать о личном, девочка твердо решила не дружить с Сашей, чтобы не расстраивать подругу.

После школы Ладова, Ильина и еще три одноклассницы возвращались вместе домой. Проходя мимо школьного яблоневого сада, посаженного пионерами в советское время, они заметили двух мальчишек из седьмого «Б»: Юру Мастерова и Валеру Кнутова – одноклассников Лены Величковой.

– Курят, что ли? – насторожилась Наташа, смотря на мальчишек, присевших на корточки, со сгорбленными спинами, будто затаившимися среди яблонь.

– Чего надо? – обернувшись, спросил Валера и вдруг поперхнулся, закашлял.

Оба встали.

– Вам всего по тринадцать, а уже не терпится закурить, – съязвила Кристина Арсеньева. С Валерой она жила в одном подъезде.

– Тебе-то что? Только лекций не читай.

– И вам нравится? – усмехнулась Зина Зонтикова.

– А ты сама попробуй, – предложил Юра.

Зина скривила презрительную гримасу. Зато Зоя, сестра-близнец Зины, подошла к мальчишкам поближе. С сестрой они внешне были очень похожи, но удивительно разнились по характеру. Зина попыталась задержать сестру, схватив ее за рукав куртки.

– Что такого? Мы уже достаточно взрослые. – Одернула руку Зоя, а мальчишки одобрительно закивали головами и протянули девочке сигарету.

– Вот глупость! – вспылила Наташа. – Курить – не значит быть взрослой. Это проявление слабохарактерности!

– Что-то новенькое, не слышал, – кривляясь, сказал Юра. Валера промолчал. Наташа ему нравилась.

Но Зоя все же одна закурить не решалась, она стала уговаривать одноклассниц, всех, кроме Ладовой. Но решилась попробовать лишь Кристина, подумав: «Ничего страшного, попробую, попробовать когда-нибудь же надо!» Мальчики деловито помогли девочкам зажечь сигареты. Зоя и Кристина осторожно попробовали затянуться, но обе закашляли и захлопали глазами. Валера и Юра не смеялись: они сами только на днях начали курить.

Зина не выдержала, она схватила за руки сестру и подругу. А те не упирались, пытаясь откашляться.

– Дурочки! Какие дурочки! – говорила Зина, уводя девочек.

Придя домой, Зоя боялась, что сестра расскажет о произошедшем родителям.

– Зина, ты сердишься? – спросила Зоя, измучившись молчанием, в котором сестры сели обедать.

– Да.

– Пожалуйста, не говори родителям.

– Ты боишься, что тебя будут ругать родители. Так зачем ты это сделала? Знаешь ведь, что нехорошо курить, нельзя, вредно. Тебе не жалко маму и папу, которые трудятся с утра до вечера ради нас, чтобы мы были счастливы? – Зина прервала свою поучительную речь, видя, что у Зои заслезились глаза. Она пододвинула свою табуретку ближе к сестре. – Скажи мне, что ты больше не сделаешь этого. И забудем, будто ничего и не было!

Зоя еще ниже опустила голову, и с щеки девочки скатилась слеза, упав в тарелку с борщом.

– Прости, – пролепетала она сквозь слезы, вытирая щеки ладонями.

– Ничего не было, ничего. – Зина коснулась рукой плеча сестры.

Виталик, придя домой, как всегда, застал на кухне мать, готовящую обед. Но в квартире еще была Лена со своей подругой-одноклассницей, Анной Кравец, которую все звали полным именем из-за ее серьезности. Анна, собираясь из школы в гости к Лене, захватила с собой младшую сестру, чтобы та не была предоставлена самой себе. Девочку, красивую и немного легкомысленную, звали Марианной, она училась в параллельном с Виталиком классе, поэтому ребята не были знакомы.

– Вот и Виталик пришел, – сказала Лена, заметив младшего брата.

– А что вы делаете? – поинтересовался Виталик.

– Доклад по истории.

Виталик вопросительно посмотрел на свою ровесницу.

– Не хочу ее одну оставлять, – пояснила Анна.

– Не хочешь меня одну оставлять, а мне здесь скучно! – Надула свои красивые губки Марианна и скрестила на груди руки.

– Так познакомьтесь. Вы же ровесники. Можете даже вместе погулять, – предложили старшие сестры.

Виталик быстро пообедал и с удовольствием отправился на улицу вместе с новой знакомой. Погода была совсем весенней. Теплые лучи солнца пригревали землю, почти освободившуюся от снега. Птицы заливисто пели, сверкали ручьи, текущие вдоль тротуаров, – все свидетельствовало о пробудившейся в природе новой жизни.

Виталик и Марианнка – как называли девочку родные и знакомые – решили ускорить процесс таяния снега: стали брать его в руки и класть на мокрый асфальт. Но вскоре от этого увлекательного занятия ребята отвлеклись: их вниманием завладела Наташа, сестра Виталика, пробегающая невдалеке и призывающая прилично отставшую от нее Таню бежать быстрее.

Девочки скрылись за углом жилого дома.

– Чего это они так бегут? – забеспокоился Виталик.

– Играют во что-то, – предположила Марианнка.

Но вот ребята заметили двух мальчишек, бегущих вслед за девочками. Это были Саша и Женя.

– Не видел, куда твоя сестра побежала? – спросили они у Виталика.

– Вон в ту сторону, – ответила за Ладова Кравец, указав на ближайший дом.

Мальчишки поблагодарили ее и ринулись в указанном направлении.

– Делать им нечего, что ли. – Пожала плечами Марианнка.

– Наверное, – неуверенно согласился Виталик.

И ребята снова стали растапливать снег.

Прошло несколько дней. Они сдружились. Стали приветствовать друг друга на переменах. Одноклассницы Марианнки приставали к девочке с расспросами: как она познакомилась с таким красавчиком, и не роман ли у них.

Марианнка загадочно улыбалась, нагнетая атмосферу секретности. Ей все больше нравился Виталик, и она проявляла инициативу в их общении, что, конечно, не хотела сообщать подружкам. Девочка стала даже подумывать о развитии их отношений, когда они чуть подрастут, чтобы было «по-взрослому». Это «взрослое» манило с экранов телевизоров. Дети оставались детьми, но дышали воздухом нового времени, заражаясь эйфорией свободы и вседозволенности.

Младшая Кравец гордилась своим именем, которое, так совпало, носила главная героиня популярного мексиканского сериала. Родители Марианнки округляли глаза от удивления, когда слышали некоторые высказывания младшей дочери. Вернувшись с улицы после общения с подружками – такими же, как она, поклонницами современных сериалов, фильмов и музыкальных клипов – Марианнка легко могла начать рассуждать о сожительстве и необходимости проверить отношения в совместной жизни до брака. Тринадцатилетняя Анна с сестрой на эту тему не спорила: ее занимали другие вопросы, касающиеся смысла жизни, бытия человека. Родители удивлялись: воспитывали детей одинаково, а такая между ними разница. Правда, воспитывать особо было некогда, оба работали. Может быть, именно поэтому каждая из дочерей пошла своим путем, движимая своим прирожденным характером и наклонностями. Да и сами родители были достаточно разные по характеру, из-за чего у них бывали разногласия, даже ссоры. Но прожили они вместе уже почти пятнадцать лет, нажили двоих детей, значит, можно прийти к общему знаменателю и двум разным величинам. Как говорится, было бы желание. А такое желание у четы Кравец было.