Начиная с XI в. по всей Европе на печатях широко распространяется изображение всадника. Государи новых политических образований, возникавших в процессе феодального дробления, для оформления своей власти широко пользовались инсигниями императорской и королевской власти (меч, щит, скипетр, держава, трон и, конечно, короны разного образца). Однако все они были недостаточны для демонстрации особенностей власти глав новых государств и укрепления их престижа. Поэтому независимые или вассально зависимые от верховной власти в лице императора и короля графы и пфальцграфы, князья и герцоги в XI–XIII вв. стремительно обзаводились символами собственной государственности. Одним из них стало изображение всадника, олицетворявшего и воинскую доблесть, и воинскую честь, и верную службу своему сюзерену, и некоторую свободу владельцев печати.

Наиболее ранние конные печати принадлежат герцогу Адальберту Лотарингскому (1037 г.), графу Ламберту фон Левену (1047 г.), маркграфу Эрнсту Австрийскому (1056–1076 гг.), графу Балдуину фландрскому (1065 г.)[383].

Позднее аналогичные печати стали употребляться и в других местах Центральной и Восточной Европы: конные печати имели герцог Баварский в 1125 г.,[384] сын императора Фридриха II герцог Генрих Швабский в 1216–1220 гг.,[385] великопольский князь Мешко III Старый в 1145 г., среднепоморский князь Богуслав I в 1170 и 1193 гг., граф Альтены Арнольд в 1173–1204 гг., граф Маркий Адольф I в 1213, 1226 гг., граф Гольштейн в 1233 г.[386] В Польше XIII в. конные печати князей стали обычными: всадник влево изображен на печати поморского князя Богуслава I в 1214 г. и его преемника Казимира II, Барнима I Поморского в 1235 г., восточнопоморского Святополка Гданьского в 1228 и 1236–1242 гг.,[387] Болеслава V Стыдливого Куявского и Сандомирского в 1235–1250 гг. и Владислава Одонича Великопольского в 1223–1239 гг. и позже, в 1236 г., у Казимира, князя Куявского[388].

Символика конного изображения на печати особенно ясна на английских королевских печатях, тип которых сложился при Вильгельме Завоевателе (1066–1087). На лицевой стороне помещалось тронное изображение короля со всеми аксессуарами власти — державой и скипетром, на обороте — всадник. Легенда на лицевой стороне, варьировавшаяся у Вильгельма I и его преемников XII–XIII вв., обязательно включала термин «король» («гех»), будь то «англов» или «Англии»; первый вариант встречаем на печати Вильгельма II (1087–1100), Генриха I (1100–1135), Стефена (1135–1154), Генриха II (1154–1189), Ричарда I (1189–1199), второй — начиная с Иоанна I (1199–1216). На обороте всех печатей, кроме Вильгельма II (он всюду назван «королем англов»), был выбит титул «норманнского князя»; правда, у самого Вильгельма I это «hoc normanorum Wilhemum nosce patronum s(igillus)», a начиная с Генриха I — «князь норманнов», с Иоанна I и Генриха III (1216–1272) — «князь Нормандии»[389]. Таким образом, двусторонняя печать отражала и фиксировала положение английских государей — и как королей (тронная печать), и как нормандских князей (конная печать). Такая же картина и в Чехии XIII в., и в Латинской империи, после того как там утвердилась фландрская династия[390]. У Балдуина I (1204–1205), Генриха I д'Ангре (1206–1216), Балдуина II (1240–1261) императорская тронная печать пополнилась оборотной стороной с изображением всадника с поднятым в правой руке мечом. Подобно тому как в X–XI вв. западные императоры широко использовали византийский опыт в оформлении своих печатей (сначала стоящую фигуру, затем, при Оттоне III в 997 г., трон),[391] так в начале XIII в. западный мир познакомил Византию с опытом младших по чину государей — глав мелких феодальных образований, которого Византия не знала.

Именно из Латинской империи и пришла на Русь, по-видимому, иконография конных печатей[392]. Использование ее Мстиславом Мстиславичем Удалым Галицким и Торопецким, княжившим в Новгороде в 1210–1215, 1216–1218 гг., а затем Всеволодом Юрьевичем, новгородским князем, в 1222 и 1224 гг. и, наконец, Александром Невским облегчалось контактами со странами Восточной и Центральной Европы, давно использовавшими конные печати. По-видимому, можно наметить цепочку — фландрские графы, латинские императоры из Фландрии и новгородские князья, — по которой распространялось отличное от остальных стран Европы изображение всадника с поднятым мечом.

Употребление конной печати Александром Невским подчеркивало его «ранговое» равенство с государями Западной, Центральной и Северной Европы, вводило в многочисленную семью независимых глав небольших государственных образований. Предстоит еще раз осмыслить причины появления светского всадника на его печатях, равно как и смены светского всадника святым. Может быть, первое связано с тем, что Александр был одним из первых русских князей, получивших при крещении христианское имя, причем имя, для каждого человека Средневековья тесно связанное со знаменитым Александром Македонским.

Недавно был нами найден новый экземпляр буллы (вислой свинцовой печати) великого князя Александра Ярославича. Он был приобретен в результате обмена на нашем ленинградском нумизматическом рынке весной 1990 г. При обмене прозвучало сообщение о том, что печать — из Новгорода, но ни точное место находки, ни время указаны не были.

Экземпляр представляет собой фрагмент (½) свинцовой буллы с изображениями и надписями с обеих сторон. При сравнении с материалами из Сфрагистического альбома Н.П. Лихачева[393] и из монографии В.Л. Янина[394] выяснилось, что наш экземпляр относится к одной из разновидностей печатей великого князя Александра Невского, известной в количестве восьми единиц: таким образом, новый экземпляр — девятый.

Приводим описание нового экземпляра буллы, руководствуясь трудом В.Л. Янина «Актовые печати»: диаметр — 28–29 мм, место находки — Новгород (?), время находки — до 1990 г. Лицевая сторона содержит часть изображения святого Александра на коне вправо. Сохранились часть головы с нимбом, части туловища и коня, правая рука с поднятым мечом. Надпись в четыре строки содержит имя святого, читаемое фрагментарно: А/Л/Е…Д/Р. Оборотная сторона. Часть изображения идущего святого влево. Сохранились часть головы с нимбом, часть туловища, левая нога, левая рука, держащая за повод коня, которого наполовину как бы ввели в поле печати. Полностью сохранилась надпись, состоящая из трех букв: Ф/Е/Д. Характерная особенность экземпляра — патина светло-коричневого цвета. По типу изображения печать патрональная.

Случайность приобретения буллы определила постановку первого вопроса, на который необходимо было ответить. В первую очередь — это вопрос о подлинности. Решался этот вопрос многоэтапно, а именно — прежде всего было произведено детальное сравнение печати по упомянутым выше альбомам Н.П. Лихачева и В.Л. Янина. Затем наши ленинградские специалисты по древнерусской сфрагистике М.П. Сотникова и С.В. Белецкий любезно согласились осмотреть экземпляр. Оба исследователя считают, что подлинность экземпляра бесспорна. Печать также сравнивалась с подобными ей из собрания Государственного Эрмитажа. Во время научной конференции в Ленинграде 28 июня 1990 г. В.Л. Янин, ознакомившись с экземпляром, подтвердил его подлинность.