Располагая двумя независимыми источниками, подтверждающими каждый в отдельности детали описания в «Завещании», мы не имеем никакой причины сомневаться в их достоверности[90]. Что же было источником «Завещания»? Тот факт, что НIVЛ с 1350 г. включает вычеркнутое прежде описание кораблекрушения, которое, чтобы сохранить смысл, должно было бы составлять часть более общего целого, предполагает наличие летописного источника, теперь утерянного. Мы раньше обращали внимание на связь между НIVЛ и НКаЛ. Теперь существует общее мнение, что два сборника выдержек, из которых состоит НКаЛ, были использованы как источники. Однако если мы изымем текст НКаЛ из текста НIVЛ, то остается третий сборник основных коротких описаний с 1117 г. и далее, имеющих отношение к внутренней политической жизни Новгорода. Этот слой описаний, к которым относится известие, описанное под 1350 г., так же как и описание Матфеем Михайловым его семьи, свидетельствует в пользу предположения, что Матфей принимал участие в переписке этого третьего источника НIVЛ[91].
В таком случае у нас есть все основания верить, что ныне потерянная новгородская летопись, в основном имеющая отношение к политической жизни города-государства, существовала до того, как была составлена в середине XV в. НIVЛ. Из этого источника автор «Завещания» мог позаимствовать дополнительную информацию не только о короле Магнусе и его второй экспедиции, но также имя «Бергер» — имя предводителя шведской экспедиции на Неву[92].
Как отразился факт Невской битвы в шведских источниках и скандинавско-финляндской историографии?[93] Следует признать, что поход на Неву в 1240 г. в шведских источниках никак не отмечен. В противоположность Руси в Швеции для данного периода источники вообще малочисленны. Располагаем «Хроникой Эрика» — рифмованной летописью, которая, возможно, написана в 1320–1330-е годы. Главное в ней — повествование о роде Биргера Ярла Магнуссона и династии, которую он основал. Невская битва здесь не упомянута, быть может потому, что представлялась недостаточно значимой.
Возможность для шведов вести боевые действия на Неве в 1240 г. была связана со Вторым шведским крестовым походом в Финляндию. Точную дату похода Хроника Эрика, однако, не сообщает. По ее свидетельству, шведский король Эрик Эрикссон Леспе (1222/3–1250 гг.) организовал поход в регион языческой Тавастии. Предводителем войска назначается зять короля Биргер, «который стал герцогом до того, как умер». Во время похода и в отсутствие Биргера король умирает, и преемником с помощью некоего Иоара Бла становится сын Биргера Вальдемар[94]. Сопоставление всех этих событий, по мнению многих историков, определило дату крестового похода как 1249–1250 гг.
В противоположность этому суждению финский историк Ярл Галлеи пришел к заключению о том, что упомянутый поход не происходил в 1249 г.[95] Галлен, опираясь на норвежскую «Сагу короля Хакона», обратил внимание на то, что в 1249 г. Биргер Ярл находился не в Финляндии, а в западной части Швеции, близко к границе с Норвегией. По сравнению с «Хроникой Эрика» эта сага — более ранний и достоверный источник. Галлен, ссылаясь на папскую буллу 1237 г., в которой папа Григорий IX призвал шведское духовенство благословить крестовый поход против тавастов, определяет дату этого похода 1238-м, может быть, 1239-м годом. В таком случае военная экспедиция на Неву годом позже являлась продолжением упомянутого похода.
Некоторые историки признали датировку и толкование шведских военных действий, выдвинутые Галленом, другие, в том числе Мауно Йокили и И.П. Шаскольский,[96] придерживаются прежней, традиционной точки зрения. Отмечу, что, по мнению шведского историка литературы Гизеллы Нордстранд, крестовый поход в Финляндию может быть датирован ранее 1248 г., т. е. в период, предшествующий смерти короля Эрика[97].
Вслед за Галленом мы склонны считать, что упомянутый крестовый поход может рассматриваться как результат папской буллы 1237 г.[98] Он был предпринят вскоре после призыва папы Григория IX. В этой связи шведская военная экспедиция на Неву в 1240 г. — звено шведской экспансии на Восток, что особенно активно проявится в начале XIV в. и будет преследовать цель установления контроля над водными путями в регионе Ладожского озера, рек Невы и Волхова.
Ю.К. Бегунов
Русские источники о Невской битве. Несколько замечаний по поводу доклада Джона Линда
Несколько замечаний по поводу доклада Джона Линда 29 июня 1990 г., во время международной конференции, посвященной Александру Невскому, возникла дискуссия в связи с докладом Д. Линда[99]. В.Л. Янин и Ю.К. Бегунов выступили с возражениями в связи с его негативной оценкой достоверности русских источников о Невской битве, а именно: 1) рассказа под 1240 г. НIЛ старшего извода (Синодальный список), сохранившегося в единственной новгородской рукописи 30-х годов XIV в. (рукопись ГИМ, Синодальное собрание № 786; 2) Жития Александра Невского, написанного в 1282–1283 гг. во Владимире, в Рождественском монастыре, неизвестным иноком, младшим современником князя Александра[100].
Обращалось внимание на то, что Д. Линд, вопреки известным и никем не опровергнутым фактам истории новгородского летописания XI–XV вв., свидетельствующим о независимости текста НIЛ старшего извода от Жития Александра Невского,[101] утверждает обратное без приведения добротных текстологических аргументов.
Ошибочными выглядят высказывания Д. Линда о связи Лаврентьевской летописи с новгородским летописанием. Вопреки мнению датского исследователя, Жизнеописание Александра Невского не было включено в протограф Лаврентьевской летописи после смерти князя в 1263 г., так как оно отсутствовало в основном источнике Лаврентьевской летописи — общерусском Летописце 1305 г., переписанном Лаврентием, мнихом Рождественского монастыря во Владимире, в 1377 г.; в свою летопись Лаврентий вставил Житие Александра Невского из монастырского сборника[102]. Вторая, или Летописная редакция Жития, как это было показано в наших статьях, сложилась под пером новгородского книжника в летописном своде 1430-х годов (в протографе Комиссионного списка НIЛ) на основе двух источников: старшего Архиепископского свода, подобно НIЛ по Синодальному списку и Жития Александра Невского 1-й редакции.
Вряд ли целесообразно предложение Д. Линда «проводить полный текстологический анализ текстов Второй редакции Жития». Такой анализ уже нами проделан, и его результаты были опубликованы в польском славистическом журнале еще в 1969 г.[103] Точно так же совершенно невозможно сегодня игнорировать работы А.Н. Насонова и Г.-Ю. Грабмюллера[104]. Они досконально изучили историю живого псковского летописания начиная с предполагаемого протографа всех псковских летописей, восходящего к 50–60-м годам XV в. и опирающегося на новгородско-московский свод 1448 г. (главный источник СIЛ). Ими была показана вторичность тех текстов, которыми оперирует как первоначальными Д. Линд в своей статье. Речь идет о псковском известии о Невской битве в НIЛ и ПIIIЛ, которое не зависит от текста Жития и восходит к новгородскому своду типа НIЛ старшего извода. Таким образом, Д. Линд не имеет опоры в источниках для противопоставления псковских известий новгородским летописным известиям как более интересных или аутентичных.
