Итак, новый экземпляр печати относится к той разновидности, которая в монографии В.Л. Янина достаточно полно описана под № 375.
Что нового дает девятый экземпляр? Единственная новая деталь, которую с большой долей осторожности можно было бы отметить, относится к написанию имени на лицевой стороне буллы. До сих пор в литературе было представлено только два варианта прочтения. Так, Н.П. Лихачев следующим образом читает эту надпись: «АЛХНДР» (буква «р» изображена зеркально), заметив при этом, что, «принимая "Х" за "ξ" мы имеем полное имя святого Александра». Несколько иное прочтение предлагает В.Л. Янин: имя святого представлено буквами «АНДР», а на правой половине печати над головой коня он читает букву «К» в зеркальном изображении. Новый экземпляр, представленный левой половиной, имеет только надпись имени. Сохранность букв разная: буква «А» видна отчетливо, вторая буква — «Л» — лишь фрагментарно, в начале третьей строки, хотя и фрагментарно, читается буква «Е», которая учеными не отмечалась, далее лишь фрагментарно сохранились буква «Д» и концевая буква «Р» в зеркальном изображении. Таким образом, экземпляр дает нам только одну новую деталь — букву «Е», да и то при плохой сохранности печатей этой разновидности предложенное прочтение весьма предположительно.
Это все, что можно извлечь из внешних данных нового экземпляра буллы. Но, разбираясь с ним далее, мы обратили внимание на спорные моменты в опубликованной литературе, в связи с чем позволим себе расширить рамки сообщения. Прежде всего, несколько слов о надписи на лицевой стороне печати. Как уже отмечалось, В.Л. Янин, кроме имени святого Александра, предлагает здесь прочтение буквы «К», изображенной зеркально и расположенной над головой коня. Что может означать эта буква «К», сопутствующая имени? Ответить на этот вопрос трудно. По аналогии с другими подобными надписями на печатях здесь можно было бы встретить слово «агиос». И точно, если внимательно всмотреться в правую часть буллы, а именно в ту часть, что расположена перед головой коня, то там явно видны какие-то буквы, но так как они расположены на самом краю поля печати, полностью прочитать их на доступных мне экземплярах я не смог. Что же касается буквы «К» над головой коня, то ее можно рассматривать как изобразительный элемент, например прапор, по предположению М.П. Сотниковой. Будем надеяться, что новые археологические находки, которыми так богата земля Новгорода Великого, позволят нам ответить на возникшие вопросы.
Теперь об изображениях на буллах князя Александра Невского. Начну с изображения на оборотной стороне. Еще Н.П. Лихачев отметил, что здесь «несомненно изображение святого Феодора Стратилата в чуде о змии»[395]. Но в современной литературе почему-то вместо святого Феодора Стратилата стал упоминаться святой Феодор Тирон[396]. Еще святой Димитрий Ростовский в «Книге житий святых» после рассказа под 8 февраля о «Страданиях святого великомученика Феодора Стратилата…» сделал специальное примечание: «Ведати подобаетъ, яко два суть святии Феодори великомученики во Евхаитехъ первый Тиронъ, вторый сей Стратилату Святый Феодоръ Тиронъ пострада прежде въ царство Максимиана, и племянника его Максимина, въ лето от Бытия мира 5797, от рождества же Христова 289, и положенъ во Евхаитехъ, якоже о томъ писано будетъ сегоже месяца въ 17 день. По немъ послежде пострада сей святый Феодоръ Стратилатъ въ двадесять два, или три лета, во дни Ликиниа, въ царство же великаго Константина, въ лето от Бытия мира 5820, от Рождества же Христова 312, и такожде во Евхаиты принесенъ и положенъ тамо. Оба святии Феодори сии суть Евхаитстии»[397]. Сюжет «Чудо о змии» читается в «Страданиях» святого Феодора Стратилата, а не святого Феодора Тирона. Процитирую описание чуда из Жития: «…яже знаменита бе от того времене, егда уби змия во Евхаитехъ: бе бо не далече града Евхаитска от полунощныя страны поле пусто, и въ немъ пропасть велия, внутрь же тоя пропасти возгнездися змий велий, иже егда оттуду исхождаше, земля на томъ месте трясашеся: изшедши же, аще что-либо обреташе, человека ли или скота, снедаше». Феодор Стратилат решил поразить змия и направился к его логову, где произошло следующее: «…къ своему коню аки къ человеку беседуя, рече: "вемы Божию власть и силу во всехъ, въ человецехъ же и скотехъ, убо и ты помогай ми, укрепляющу тя Христу, да побежду сопротивнаго"; конь же послушая словесъ господина своего, стояше ждый исхождения змиина». Далее святой Феодор вызывает змия на единоборство, «змий же услышавъ гласъ святаго, подвижеся, и егда подвижеся, потрясеся земля на месте томъ. Святый же Феодоръ знаменався крестнымъ знамениемъ, седе на коня своего: конь же изшедшаго змия страшна бия ногами и попирая, ста на немъ всеми четырми ногами. Тогда воинъ Христовъ Феодоръ мечемъ порази змия, и уби его…»[398]. Житийное описание несколько отличается от изображения на печати.
Теперь обратимся к изображению на лицевой стороне печати. Судя по замечаниям Н.П. Лихачева, это изображение святого Александра. Этот святой не сразу был определен. И действительно, святых Александров в святцах много, но все они в своей жизни были патриархами, монахами, даже торговцами, но никак не воинами. Только под 9 июля Н.П. Лихачев нашел память святого воина Александра. Об изображении на лицевой стороне печати Н.П. Лихачев пишет следующее: «Святой всадник (нимб совершенно ясен) почти остановился, ноги лошади указывают, что он еще скачет, святой Александр, воин, мученик египетский; празднуется 9 июля»[399]. А перед этим исследователь обратил внимание на характерные детали изображения: «Важно определить, какой святой представлен в виде всадника, весьма далекого от византийских изображений. Несомненно западноевропейское влияние, западный образец, может быть, принятый с такой легкостью, потому что греческого изображения редкого святого не было под рукою»[400]. О святом воине Александре известно немного: его чтут вместе с преподобными мучениками Патермуфием и Коприем. Все трое пострадали при Юлиане Отступнике: «Коприй, подвижник Египетских пустынь, приведенный воинами к Юлиану Отступнику, вместе со своим учителем 75-летним старцем Патермуфием, был обольщен словами Юлиана, отвергся Христа и принес жертву Аполлону: но отеческий упрек Патермуфия возвратил его на путь истины, и он вытерпел жестокие истязания, постоянно подкрепляемый словами старца. Своим мужеством в страданиях обратил ко Христу одного из воинов Юлиана — Александра, который скончался в огненной пещи; а святые подвижники, вверженные в ту же пещь и неврежденные от огня, усечены были мечом»[401].
Замечание Н.П. Лихачева о малой известности святого воина Александра, чью память празднуют 9 июля, послужило поводом к рассуждению на тему о дне рождения великого князя Александра Невского.
Напомню, что русские летописи не знают ни года, ни дня рождения князя Александра. Правда, в XVIII в. было высказано предположение о дне его рождения: 30 мая. Однако от этой даты в дальнейшем исследователи отказались. Не рассматривая версию ученых XVIII в. о дне рождения, обращаем внимание читателей на день памяти святого воина Александра. Первое, что вспоминается, когда речь идет о наречении новорожденных православных христиан, — это святцы, по которым давали имя новорожденному; при этом давали имя или по дню рождения, или по дню крещения. Эта общепринятая традиция, конечно, слишком обща и требует конкретизации с помощью письменных источников XIII–XIV вв.
Обратимся к текстам русских летописей, например Лаврентьевской и Московского летописного свода конца XV в., и посмотрим, было ли это правило действенным для интересующего нас периода.
