Красного цвета колоны раскрашены руническими письменами, которые расплываются словно жидкое золото по их поверхностям. Дотрагиваюсь до светящихся знаков кончиками пальцев. Чувствую живую энергию, похожая на ту, что в моих амулетах. В центре помещения, в углублении пола горит огонь. Подхожу ближе к источнику огня. Узкое, тонкое пламя яркими всполохами, поднимается высоко вверх. Чем ближе к источнику, тем становится холоднее. Храм сооружён из нескольких ярусов. На самый верх свет не доходит, оставляя в темноте верхние этажи. Вокруг тишина.

Оглядываюсь по сторонам.

Вдруг мои амулеты на груди завибрировали и потянулись вверх, словно намагниченные. Ощущаю на уровне тела потребность отправиться в полёт вслед за ними, закрываю глаза и отпускаю себя. В то же мгновение ноги отрываются от земли.

Свободно левитируя, поднимаюсь всё выше, пока мои стопы не касаются поверхности пола верхнего яруса. Темнота вокруг, словно живая, вижу, как тени двигаются в ней.

Немного жутковато. Сосредоточиваюсь на ощущениях, которые исходят от амулетов. Кулоны жужжат и вибрируют. Цвета на их поверхности переливаются разноцветными яркими оттенками.

— Смотрю, Олег неплохо тебя обучил, — долетает властный женский голос. — Отдала бы ему должное, в том, что он отличный учитель, если бы это имело значение.

От звука этого голоса по спине пробегают стадо мурашек, в ушах нарастает давление.

Наконец, из темноты выплывает неясная фигура. Сотканная из тени, дыма и чёрной подвижной субстанции, она плывёт над полом, не касаясь его. По мере приближения фигура начинает обретать всё более плотные и чёткие очертания. Уже могу различить женщину в окружении тёмного облака живых и подвижных теней. Останавливается на небольшом расстоянии, зависает в воздухе. Становится неуютно и холод сковывать конечности.

— Ясно понятно, — произношу, сглатывая комок. — Моя мать, собственной персоной. Зрелище так себе, если честно.

Одно радует, что я не застываю как колонна, вросшая в землю от страха.

Раздаётся раскатистый смех, похожий шелест крыльев, а затем чёрные щупальца темноты, потянулись в мою сторону. Эти тени-змеи окружают меня и ползут вверх к моему лицу.

— Я давно уже не та женщина, которая когда-то тебя родила, — холодный голос раздаётся совсем близко.

Теневые протуберанцы, покачиваясь, зависают напротив амулетов. Пытаются прикоснуться к ним, но не могут этого сделать, упираясь в невидимый барьер, окружающий подвески.

— Не могу сказать, что мне обидно это слышать, — отвечаю я той, кто когда-то была моей матерью.

— Думала, что я не увижу тебя больше никогда, — с явным разочарованием долетает до меня голос. Жгуты тени ощупывают моё лицо.

От их прикосновения кожу пронзают тысячи электрических разрядов. Внутри всё замирает.

— Интересный экземпляр получился, — подводит свой вердикт голос тени.

— Мило. Экземпляром меня ещё никто не называл, — отвечаю ей, стараясь, чтобы мой голос звучал громко и жёстко.

Зажимаю в кулак амулеты и представляю, что окружаю себя энергетическим голубым куполом. И надоедливые тёмные щупальца перестают мне надоедать.

— Ах поверь, милое дитя, твоя защита не поможет тебя. Я всё равно, так или иначе, рано или поздно, но убью тебя, — в голосе появляются нотки удовольствия и предвкушения. Кто-то здесь явно жаждет моей крови.

— Это мы ещё посмотрим, — стряхиваю с себя остатки страха, как рваную одежду.

Чтобы добраться сюда, мне пришлось преодолеть столько препятствий, что сейчас я не собираюсь её боятся.

— Милая наивная пташка. Неужели ты считаешь, что можешь тягаться со мной, Богиней Хаоса?!

В одно мгновение женщина оказывается рядом и я чётко вижу, что ничего человеческого в её облике не осталось.

Хотя кто её знает, как она выглядела раньше. Портреты моей матушки в родовом замке отсутствуют. Опальным родственничкам не место на стенах почёта имения Рентлов.

Мне хоть и неприятно, и даже более того, страшно до чёртиков, но стараюсь рассмотреть это создание, внимательно. Всё же первый раз вижу свою биологическую мать, можно сказать, вживую.

Тело и лицо состоят из подвижной живой материи, напоминающей плазму, только тёмно-серого цвета. В глазах горят потухшие угли, готовые в любой момент разразиться ярким пламенем, и я так понимаю, испепелить любого. Тёмные волосы напоминают ожившие щупальца Медузы Горгоны. Словом, находиться рядом с этим существом неприятного. Интересно, а сама она себя в зеркало видела?

— По словам бабушки, ты ещё не совсем Богиня, так что…, — говорю с усмешкой.

— Ах, бабуля! Думает, она многое знает, но увы и ах — это не так, — мамашка придвигается ко мне ещё ближе и протягивает руку к амулетам. — Мне нужно лишь это. Отдай их и мне не придётся тебя уничтожать. Ты сможешь вернуться к своей жалкой, смертной жизни.

— Знаешь, какая-то глупая у тебя стратегия договариваться. Унижения и запугивания — так себе тактика. Но видимо, другого общения ты не знаешь, — усмехаюсь я в ответ и зажимаю кулоны в ладони.

В её глазах вспыхивает на секунду яркое пламя, но затем гаснет:

— Что ты знаешь о стратегиях, смертная?!

— Может, и ничего толкового, но точно знаю, что с людьми лучше так не разговаривать. Это так, совет тебе на будущее. Мало ли, вдруг ещё поболтать с кем-нибудь придётся.

— О, я знаю, что ты пытаешься сделать. Стараешься пробудить во мне чувство вины и сочувствия.

— Даже и не думала. Мне не нужны и неинтересны ни твои чувства, ни сама ты, — стараюсь смотреть ей в глаза, но это оказывается не так-то просто. — Ответь лучше, что ты сделала с Дарио? И вообще, зачем он тебе?

— О, милашка Кара думает, что влюбилась? — она смеётся мне в лицо.

А вот это, можно сказать, меня задевает и в самое сердечко. Умудряется всё же мать наступить мне на больную мозоль. Вот зараза!

— Это не твоё дело, вообще-то, — чувствую, что теперь я начинаю заводиться.

Гнев и ярость тихо закипает. Дыхание учащается, кулаки сжимаются. Но мне совсем не хочется показывать ей свои самые слабые и тонкие струны души, поэтому стараюсь успокоиться.

Пока рано ещё негодовать от яростного внутреннего огня возмездия. Пока у меня нет чёткого понимания, как её победить.

И только сейчас замечаю, что на шеи у моей матери висит ещё один амулет, похожий на мои два: чёрного цвета и центральный камень переливается свинцовым огнём. Снаружи его обволакивает дым.

Оказывается, мои артефакты на эту подвеску реагировали жужжанием и сильной вибрацией. Тянулись к нему. Хочется протянуть руку и сорвать с этой змееподобной сущности амулет.

— Хорошо. Раз уж ты заговорила о стратегии, — тень отворачивается, плывёт по проходу вперёд, но продолжает говорить. — Давай заключим сделку. Я тебе возвращаю Дарио, а ты мне амулеты. Теперь, когда я познакомилась с тобой, мне уже не так сильно хочется тебя убивать.

— Спасибо конечно, но нет, — отвечаю я.

— Нет? Разве ты не ради его спасения пришла сюда?

— Да, ради него тоже, но теперь, когда я познакомилась с тобой, мне, наоборот, так сильно захотелось тебя убить, что уже руки чешутся.

— О, вот она, родная кровь! Чувствую, что мы с тобой похожи намного больше, чем мне казалось вначале. Теперь я думаю, что не зря Йозеф не смог уничтожить тебя раньше. — Не уверена, что мы с тобой похожи, но мне, если честно не особо и интересно. Так что можешь перестать мне предлагать разного рода сделки и пытаться меня задеть.

Она спокойно кидает:

— Как знаешь. Потом не говори, что я не предоставила тебе выбора. Только позволь мне поинтересоваться, как ты собираешься достичь своей цели? Каким образом ты хочешь меня одолеть?

Тёмные ленты теней из плотного тумана кружатся и извиваются вокруг моего защитного кокона, словно змеи.

Существо задаёт хороший вопрос, правильный. Да вот досада, ответа на него у меня нет. А если быть точной, я знаю, что мне нужно забрать у неё амулет для победы, но как это сделать, я не ведаю.