Затем я зашел в лавку с одеждой, которую мне открыли уже радостно. Еще бы, здесь я уже покупатель, а какая торговка откажется от возможности подзаработать пару монет? В итоге я купил довольно большой ворох одежды и белья, так как обе спасенные мной девушки были здорово оборваны. В другой лавке набрал побольше еды и довольный отправился домой, провожаемый горящими глазами обеих торговок. Еще бы! По их мнению, это я для совершенно некрасивой рабыни столько всего накупил, так что завтра сплетен про влюбившегося орка будет… Очень много будет.

Дома меня встретила сияющая как золотая монета Гелила, чистая, но все такая же оборванная. Руки у нее не дошли до починки одежды, что ли? А может просто лень было? Хотя она же наверное за Аристой ухаживала.

Я взбежал по лестнице, сопровождаемый не желавшей пропустить зрелища свидания рабыней, и резко остановился в дверях своей комнаты. На кровати лежала… лежала мертвая невеста. Ну что еще может прийти в голову от того зрелища, что предстало моим глазам?

Я потряс головой, но общее впечатление и не думало пропадать. Бледная девушка лежала на кровати в моей белой рубашке. На голове венок из цветов, в сложенных на груди руках букетик. Я еще раз потряс головой, не понимая, как смуглая элинга могла стать такой бледной. И только проведя пальцем по щеке девушки понял, что эта балда… рабыня… дура… зачем-то густо намазала спасенную светлой косметикой, или как здесь называется то, что на лицо мажут?

Посмотрел на Гелилу, и та потупила глазки:

— Ты, господин, оставил мне немного денег, и я послала детей, которые терлись у ворот, в лавку. Сама-то я боюсь выходить.

Я и вправду вспомнил, что оставлял деньги, чтобы если что… Ну хоть посыльного за мной послать можно было.

— Зачем? — только и спросил я, и служанка поняла с первого раза.

— Ну так же она красивее. Это же твоя мертвая невеста…

Я поперхнулся ругательством и приложил палец к шее Аристы. Живая! Так с чего эта балда взяла, что она умерла?

— Она дышит, конечно, но это же магическая смерть.

— Ты дура? — тихо спросил я.

— Нет, господин, — замялась бывшая фермерша. — Но это же во всех легендах говорится. Великий воин приносит свою мертвую невесту и…

— Иди отсюда, — вздохнул я, не желая слушать, что там воин должен делать с трупом. Только через пару секунд со вздохом добавил. — Накрой ужин на двоих. И… не называй меня «господином». Только по имени.

А потом задумался. Ариста так и не пришла в себя, хотя с чего бы? Я достал свиток с лечебным заклинанием. Из-за их дороговизны таких у меня было всего два, и предполагалось, что они могли здорово помочь в случае ранений.

Но заклинание если как-то и подействовало, то только световыми эффектами, весьма красиво растекшись по голове Аристы. Но я-то ожидал большего! Подумал еще немного и вспомнил, как эта демоница развлекалась после моего лечения, со вздохом прорезал себе ладонь и направил частую рубиновую капель в рот девушки. И это явно помогло! По крайней мере, она зачмокала, проглатывая кровь, и дышать стала намного глубже, так что даже грудь заметно начала вздыматься. Но просыпаться даже не подумала.

Я покапал еще кровью, потом завязал руку, посидел, но не дождавшись других изменений, спустился вниз, быстренько помылся и сел за накрытый стол. Гелила скромно стояла в уголке, недоумевая, для кого я приказал накрыть второй прибор. Хотя «прибор», это конечно громко сказано про глиняную тарелку, оловянный бокал и вилку с ножом. Да и блюда на столе тоже не впечатляли. Хлеб, колбасы и овощи. Но это уж что я сам купил. Требовать от рабыни что-то готовить я опасался, сомневаясь в ее кулинарных талантах, да и нужных припасов у нас пока не было. Но уверен, что самой девушке не часто раньше перепадавшая колбаса еще долго будет «королевским» блюдом.

— Садись, — кивнул я демонице на второй стул и пояснил. — В моем мире рабов нет. По крайней мере там, где я жил. Так что ты будешь считаться, хм… доверенной служанкой. Если хочешь, то я освобожу тебя.

Но осторожно усаживающаяся за стол рабыня энергично затрясла головой.

— Нет-нет! Меня сразу повесят. Не надо освобождать!

— Ну значит для посторонних останешься рабыней, — кивнул я, очень хорошо помня законы княжества. — А мне расскажи, за что тебя… осудили. Только честно, если хочешь доверия от меня.

Девушка сунула в рот кусок колбасы, не заморачиваясь с вилкой и ножом, а прожевав, вздохнула:

— У меня есть… была книга черной магии.

— Угу, — кивнул я. — Слабые заклинания, из которых ты выбрала для практики насылание поноса через пентаграмму. Насколько я разбираюсь, это как стрельба из пушки… из катапульты по воробьям.

— Господин! Вы знали? — вздрогнула бывшая фермерша. — Ой, Дэн, ты знал?

— Нашел я твою книгу, — усмехнулся я. — Но не посчитал это преступлением. Не могла ты никого из своего домика достать.

— Достала… — печально вздохнула рабыня. А потом улыбнулась. — Да еще как. Четыре дня назад я нарисовала пентаграмму у себя дома и прочитала заклинание на деревню.

— Зачем? — спросил я. Но так… риторически. Догадаться несложно.

— Меня обвинили, что я то дерево убила. Только благодаря тебе все не так плохо закончилось, если не считать, что меня обокрали и побили.

— А ты не подумала, что твое заклинание никак до деревни не достанет? Там и у самого сильного мага не факт, что получится.

— Ой… — испуганно посмотрела на меня девушка. — Нет. Не подумала.

— Это же написано, в книге, — удивленно пояснил я. — А еще, что если заклинание никого не найдет, то на тебя вернется.

— Я же плохо читаю. Не все читала, — пробормотала ведьма-недоучка. — То-то в первый раз я после этого два дня животом мучилась. Но… в этот раз заклинание сработало. Еще как. Я потом видела как из рощи, которая стоит между моим домом и деревней, в одну сторону вылетел дракон. И он… очень быстро летел. Но кажется не долетел… Ну в смысле до кустов не долетел. А в другую сторону побежала Леди Бирайла. И она кажется тоже не добежала… до кустов. Кричала очень сильно, по крайней мере.

— Баронесса ду Квер? — удивился я. — А у дракона хвост весь был? Целый?

— Ну да, баронесса. Я тогда сильно испугалась. А хвост дракона я не рассмотрела.

Ну еще бы не испугаться. Ушлая дамочка наверняка поняла, что произошло. А еще я в первый раз получил хоть какое-то подтверждение, что дракона на меня натравила именно эта демоница. Тварь!

— А потом ко мне прибежала толпа из деревни, которых натравила эта баронесса, сразу увидели пентаграмму, избили меня и вот… В городе меня сразу осудили на смерть.

— А как ты получила такой сильный эффект заклинания? — удивился я.

— Я бобра в жертву принесла и его кровью пентаграмму рисовала.

Я вздохнул, но особо эту дурочку в злодейки не записал. Ну да, фермеры животных разводят на мясо. Такова жизнь, как говорится. Но через секунду я сопоставил черную магию и ауру, похожую на бобровую, и чуть не подпрыгнул на стуле. Я же именно такое видел около второго спиленного или срубленного мэллорна! Но потом прикинул варианты и задал вопрос поточнее:

— А кто у тебя бобров покупает на мясо?

— Почти всех покупают, точнее покупали, так как теперь все отобрали конечно. Или староста, эта гадина Шагана, чтобы отправлять продукты в город, или трактирщица. Еще немного покупали для этой самой баронессы. В общем-то и все.

Я только покачал головой. Дело об уничтоженных деревьях было так еще и не раскрыто, да и заинтересовало оно меня. И что получается? Бобры и темная магия… Староста — подозреваемая номер «раз». Баронесса — номер «два». И трактирщица, с ее слугой Грогрегиром, это «три». Есть еще «четыре» — это друид, но тот бобров не получал, по крайней мере напрямую. Ладно, запомню…

Мы еще немного поговорили, и я все-таки отправился спать, так как когда-то надо и выспаться, чтобы ноги не протянуть прямо на службе. Ариста все также лежала на кровати. Не очнулась, но была похожа больше на спящую, чем на мертвую. Я покрутился по комнате и в итоге выкинул в окно и венок, и букет, которые меня здорово нервировали, а потом расположился на полу рядом с кроватью, подстелив только плащ.