— Ты самый мерзкий пес в мире, — злилась я, надевая пальто.

Чтобы не столкнуться ни с кем из слуг или гостей, поскольку я уже переоделась в домашнюю одежду, воспользовалась черной лестницей. Прогулявшись вокруг дома, я вернулась и стала подниматься по лестнице. Уже почти на середине вдруг услыхала шум. Наверху загорелся свет. Я хотела было спрятаться под лестницей, но, пока медлила, Дирк залаял, и необходимость скрываться отпала.

— Эй! — крикнула я. — Кто здесь?

Голоса затихли, и воцарилось тревожное молчание, но мне показалось, что кто-то спускается ко мне по лестнице. Дирк стал лаять еще громче, прыгая и дергая поводок. Я с криком кинулась вниз, повинуясь внезапному чувству страха, но вдруг ощутила, что у меня нет поводка в руке, и заставила себя остановиться. Наверху распахнулась дверь, и кто-то быстро спустился по лестнице.

— Это ты, Хэрриет? Прекрати шуметь, ты весь дом перебудишь. Многие уже легли спать.

— Руперт! Слава Богу!

— С тобой все в порядке? Чего ты испугалась?

Я прижалась к нему, все еще дрожа от волнения. Но его спокойствие и невозмутимость вернули мне самообладание:

— Ничего, все в порядке.

Он закурил сигару и, затянувшись, посмотрел на меня внимательно:

— Что ты вообще здесь делаешь?

— Я хотела выйти с Дирком, но тут включили свет наверху, и мне стало как-то не по себе…

Я заметила, что Руперт пристально смотрит на меня, не отводя глаз. Мне сделалось ужасно неловко и стыдно за свою истерическую несдержанность.

— В доме плохо работает электричество. Генератор иногда неожиданно отключается. Но, я думаю, ты просто устала после долгого путешествия, и тебе пора отдохнуть.

— Я не устала, понимаешь, просто испугалась, когда мне никто не ответил, ведь я же слышала чей-то шепот.

— Ничего особенного, возможно, кто-нибудь назначил тут свидание, а ты случайно наткнулась на эту парочку. Обычное дело для подобных вечеринок: секс, алкоголь, азартные игры. — Голос Руперта звучал совершенно бесстрастно. — Подожди минуту, — он распахнул дверь, поскольку, как выяснилось, я уже снова спустилась вниз и теперь стояла на площадке перед выходом на улицу. Руперт выбросил сигару и повернулся ко мне:

— Где собака?

— Она сбежала, наверное, наверх, когда я вскрикнула.

— Должно быть, это был иступленный вопль, если он так напугался.

Я взглянула на него с негодованием. Мне не очень-то нравилось, что он позволяет себе говорить со мной насмешливо.

Но тут рядом что-то звякнуло, и раздался голос:

— Какого черта вы тут делаете? — Это был полковник Мордейкер.

— Собирался выйти проветриться. Не могу заснуть после виски с содовой и сигары. В голову всякий вздор лезет. Но надо найти собаку, а то она заблудится в доме.

Я заметила, что поводок, который, как я думала, остался у Дирка, висит на моей руке.

Мы стали подниматься по лестнице.

— Ты небось увидела призрак старого Джона Сильвера, а?

— Ничего я не видела.

Руперт рассмеялся:

— Странная девушка, живет как во сне или, вернее, грезит наяву.

Тут уж я не могла не рассмеяться:

— Грубиян!..

— Да что там, просто олух!

В эту минуту десять лет нашей разлуки были позабыты. Теперь, как в добрые старые времена, мы снова были друзьями. И Руперт стал вдруг просто мальчишкой, который любил лимонный шербет и читал нам балладу о Люси и хозяине Вороньего леса.

Но мои сентиментальные воспоминания тут же оборвались, как только мы добрались до верхней площадки. Там не было Дирка.

— Вот, глядите! — крикнул мне полковник. — Этот чертов пес чуть не проскочил прямо в открытую дверь. — Он развел руками, стоя на лестнице в халате, надетом поверх пижамы. — Надо было держать его как следует.

В самый разгар этой суеты появилась Мэгги, опять в фартуке, ее руки были красными и мокрыми от горячей воды.

— Что-то случилось?

— Боюсь, моя собака… Она всех перебудила. И сбежала, я не могу ее найти.

— Она на кухне, — виновато ответила Мэгги, будто это она была причиной всех учиненных в доме беспорядков. — Мне кажется, пес был голоден, и я дала ему кое-что оставшееся от ужина.

Спустя десять минут все мы вернулись в нашу комнату, и я увидала Дирка, преспокойно лежащего у камина.

Я легла в постель и попыталась заснуть. Ветер яростно завывал за окном, а Корделия беспокойно ворочалась и стонала во сне. Наконец мне почти удалось задремать, но проснулась я оттого, что вытекла горячая вода из бутылки и половина постели была мокрой. Меня разбудила Корделия, включив свет.

— Который час? — спросила она.

— Половина пятого, давай выключим свет и постараемся поспать еще немного.

— Хорошо, но мне холодно.

Я подоткнула одеяло вокруг нее.

— А мне, наоборот, жарко.

— Это потому, что ты пила, — от спиртного всегда жарко. И как напитки?

— Вполне сносные.

— Все равно лучше много не пить.

— Конечно.

Некоторое время мы лежали в темноте молча.

Вдруг мне показалось, будто в комнате кто-то есть, даже прошел мимо нашей постели. Я поднялась на локте, вглядываясь в темноту, но никого не было. Ветер продолжал выть за окном и стучать по стеклу ветвями деревьев. Разбуженный нашими голосами, Дирк пробежался из угла в угол и снова лег у камина, изредка беспокойно рыча.

— Тс-c… — послышался шепот совсем рядом с нашей дверью, — не разбуди молодых леди — у них собака.

Дирк приподнял голову, насторожившись. Я прислушалась затаив дыхание.

Я услышала, как скрипнула дверь, и, приподнявшись, увидела, что кто-то разводит огонь в камине. Ярко вспыхнула подожженная бумага, и пламя поползло по сосновым веткам.

— Мэгги?

— О Господи, — она поднялась с колен и подошла поближе к постели, — вы меня напугали. Как себя чувствует девочка?

— У нее температура. Боюсь, что она совсем разболеется. Простите, что все так получилось.

— Чепуха. Не волнуйтесь. Все может случиться. Но, может, все-таки стоит послать за доктором Парсоном?

— Спасибо большое, что развели огонь, теперь мы понежимся в тепле.

— Не за что, дорогая.

Я снова опустила голову на подушку, а Мэгги быстро вышла из комнаты, прикрыв за собой дверь.

— Доброе утро, Хэрриет, — сказал мне Арчи, с удовольствием глядя на тарелки с овсяной кашей и плошки со сливками. — Что-то ты бледновата сегодня.

Руперт опустил газету и, посмотрев на меня, снова принялся за чтение.

— Со мной все в порядке, — возразила я, — отлично себя чувствую. Просто немного проголодалась. Я подвинула к себе тарелку с помидорами, грибами и хлебом и разрезала вареное яйцо пополам.

— Привет, Хэрриет! — Макс наклонился ко мне и заглянул в глаза. Он был одет не так празднично, как на ужине, — в свободный вязаный свитер и джинсы.

Все остальные мужчины тоже были в рубашках и джемперах, кроме Арчи, облаченного в ярко-желтый костюм.

— Вы бледны, — заметил Макс, понизив голос чуть ли не до шепота, — но все равно удивительно хорошо выглядите. Бледность очень идет к вашим темным волосам, к тому же у вас гладкая, бархатистая кожа.

Чтобы скрыть замешательство, я тут же протянула ему тарелку:

— Помидоры или грибы?

— Привет, Арчи, Руперт! — Макс подошел к столу и сел напротив меня. Руперт, развернув следующую газету, бесстрастно следил за каждым его движением. Мне было немного не по себе из-за того, что в течение нескольких минут мы находились в центре всеобщего внимания. — Как давно я с вами не виделся! Как поживаете?

— Нормально, — отозвался Руперт.

— «Мой господин здоров и ныне восседает на троне…» — добавил Арчи.

— «Отелло», — механически откликнулась я.

Полковник Мордейкер громко чихнул, чуть не уронив кусок рыбы с вилки.

— Хэрриет, — с упреком сказал Арчи, — вы шокируете полковника своим невежеством. Это цитата из «Ромео и Джульетты». И полковник Мордейкер уж точно может назвать даже акт и сцену, из которой она взята, если вы, конечно, его очень попросите.