Там были две пожилые дамы, одна с завивкой, а другая — с немыслимым начесом из седых волос. На них были простые шерстяные кофточки, и я была почти уверена, что обе работают библиотекаршами или секретаршами. Оглядев нас критическим взглядом, они снова сосредоточились на лампе. Другой мужчина был маленький и худой, с мохнатыми черными бровями. Он пристально посмотрел на Порцию. Но как только она поймала его взгляд, тут же уставился на лампу. Я наблюдала за мужчиной с черной бородкой, сидевшим с закрытыми глазами и отсутствующим выражением на лице. От него довольно сильно несло виски.

Как я узнала позднее, эти сеансы стоили немалых денег. Мы довольно долго сидели в мрачной таинственной тишине, прислушиваясь к тиканью часов. Но, помня, что мне обещано за терпение пять фунтов, я не особенно беспокоилась.

Одно место за столом все еще оставалось незанятым. В комнате было довольно жарко — огонь в камине, щедро засыпанном углем, жарко пылал уже добрых полчаса.

— Здесь немного душно, — заметила Порция во весь голос.

Взоры присутствующих обратились на нее с явным недовольством.

— Вы не на чаепитие пришли, мисс, — сказал бородатый мужчина, — постарайтесь сконцентрироваться.

— Будьте любезны, прекратите шуметь, — возмутилась дама с начесом, — я только что достигла нужной стадии релаксации.

— Не вы одна, — заметил бородатый мужчина, — все мы здесь знаем, зачем пришли.

— Такое поведение может отвратить от нас духов, — добавила дама с завивкой, — к ним надлежит относиться с уважением.

— Тише, прекратите говорить, — остановил ее бородатый. — Она здесь!..

Мисс Джуд распахнула дверь, и в комнату в торжественном молчании проследовала мадам Эвсапия. Я испытала настоящее разочарование. Вместо загадочной, экзотической повелительницы духов я увидала круглолицую и курносую толстушку в магистерском плаще. Руки ее были унизаны кольцами и браслетами, которые позвякивали при каждом движении. Она напоминала мне скорее вдову Твэнки из провинциальных стектаклей-пантомим, нежели медиума с такой серьезной репутацией.

— Надеюсь, все успели приготовиться. И вы тоже, — она посмотрела на Порцию. — Помолчите, милая, — она протянула руку ко лбу моей сестры, — сидите спокойно и тихо, ни о чем не думайте. — Затем повернулась ко мне: — Значит, это вы та девочка, у которой есть дар?

— Э-э… я не знаю… — мне сделалось ужасно неловко, — я боюсь… может быть, это ошибка….

Мадам Эвсапия жестом остановила мое блеянье.

— Я разбираюсь в таких вещах. У вас действительно есть дар. Я вижу сияние вокруг вас. Голубоватое излучение на уровне ваших плеч. Просто вы еще не умеете с ним работать, но, я надеюсь, вы все сделаете точно, как я скажу. — Я опустила глаза, чувствуя, что краснею от смущения. — Перед тем как начать сеанс, предупреждаю: каждому он будет стоить три фунта.

Мисс Джуд быстро обошла вокруг стола, собирая конверты с деньгами, и остановилась около меня.

Я вытащила кошелек. У меня с собой было только десять пенсов и пять фунтов, которые дал мне мистер Поудмор. На эти деньги я хотела купить оливки с чесноком и сигары для папы, а еще приобрести пару ручек и блокнотов для себя. У Порции дела обстояли ничуть не лучше — она взяла только семьдесят пять пенсов.

— Пять фунтов за двоих, — сказала мадам Эвсапия, — специальная цена, учитывая, что одна из вас обладает талантом, который может мне пригодиться. — Итак, все готово, Джуд.

Мадам Эвсапия села на свое место, вытянув над столом руки с крепко сжатыми пальцами.

— Я готова.

Бородатый тип положил свои тяжелые лапищи на мою правую руку и на левую руку Порции. Мисс Джуд опустила занавеску над входом в комнату и накинула на лампу кусок алого шелка. В воздухе стоял тошнотворный запах виски, масла и немытых ног. Некоторое время мы просто сидели в тишине, было слышно только свистящее дыхание бородатого.

— А-аа-ах! — патетически вздохнула мадам Эвсапия одновременно с особенно громким урчанием, донесшимся с моей стороны, так что Порция с трудом подавила приступ хохота. — Я вижу, что гость прибыл. Прошу тебя, открой нам, будешь ли ты говорить с нами. Один удар — да, два — нет. — Порция снова прыснула, прикрыв рот рукой, а я вся похолодела, опасаясь, что нас обеих выгонят за хулиганское поведение.

Мадам Эвсапия снова замолкла в ожидании ответа. Мои руки вспотели от волнения, жары и отвращения к бородатому соседу, вцепившемуся в меня мертвой хваткой. Внезапно раздался какой-то странный звук или шорох, и мне показалось, как что-то легкое, едва заметное промелькнуло прямо перед моим лицом.

— Я слышу его, — ухнула мадам Эвсапия. — Иди и будь среди нас, не бойся. Я назову твое имя. Джэк? — Снова воцарилась тишина. — Нет… Питер? — Снова молчание. — Может быть, Гарри?

— Гарри! — воскликнула дама с начесом. — Мой муж…

— Здравствуй, Гарри, я слышу тебя, оставайся здесь, пожалуйста.

Поблизости от стола раздался стук, который невольно заставил меня вздрогнуть.

— Ты Гарольд Лидбет? — спросила мадам Эвсапия.

Снова раздался короткий удар.

— Его звали Генри, когда он был моим мужем.

— Вы его видите? — спросила миссис Лидбет. — Как он выглядит?

— Он парит позади молодой девушки, у которой есть дар. — Я попыталась повернуться, но бородатый крепко держал меня за руку. — Он не желает, чтобы его видел кто-нибудь, кроме меня, — сообщила мадам Эвсапия. — Его утомляет излишнее внимание. Но выглядит он хорошо. У него свежий цвет лица. Скажите мне, Генри, хотите ли вы что-нибудь передать своей дорогой супруге?

Что-то коснулось моих коленей. Я поджала ноги, будучи почти уверена, что это мисс Джуд шарит под столом и наткнулась на меня совершенно случайно. Бородатый с возбуждением втянул в себя воздух, и я сочла за благо отодвинуться от него подальше.

— Я сама хотела бы кое-что сказать ему, — громко заявила миссис Лидбет. — Генри? Это я, Одри. Я хочу знать: эта Кора Смит, что работала в туристическом агентстве, уже присоединилась к тебе? Я-то ее помню отлично, ее букет красных роз на твоих похоронах, за всю мою жизнь я не знала такого унижения!

— О, погодите, он уходит от нас! — воскликнула мадам Эвсапия. — Они не терпят таких нападок, они же очень чувствительны.

Я почувствовала себя еще более неловко, вспомнив, что мадам Эвсапии полагалось как-то отработать собранные с гостей деньги.

Но наконец все успокоились. Все словно воды в рот набрали и сидели с каменными лицами. Лампа вдруг вспыхнула голубоватым светом сквозь шелк, и мадам Эвсапия снова произнесла долгое «О-о-ооох….»

— «Мои грозящие, как адский пламень, знаки невежде нелегко прочесть…»

Бородатый сжал мою руку.

— «Венецианский купец», — с иронией прошептала Порция, но я не обратила внимание на ее замечание.

— О, кровь, кровь, кровь… — произнесла мадам Эвсапия низким грудным голосом.

— Кто ты? — спросил бородатый. — Что за дух?

— Я старый и доверчивый глупец, — ответила мадам Эвсапия все тем же низким голом, — кто отмстит за смерть мою врагам жестокосердным и убийцам?

В эту минуту мисс Джуд распахнула окно, и свежий ледяной воздух хлынул в комнату, шевеля занавески и скатерть. Затем окно само собой захлопнулось, и мисс Джуд села на свое место.

— Кто ты? — повторил бородатый с маниакальным упрямством.

— Я — сэр Бэзил Уинтергрин, — сообщила мадам Эвсапия. Порция в ужасе схватила мою руку, и я почувствовала, как по спине у меня поползли мурашки.

— Что ты хочешь сказать нам? — настаивал бородатый.

— Мне не позволено раскрывать вам тайны, что познал я за гранью смерти, — начал сэр Бэзил, — рассказ мой поразит вас и в смятение повергнет. Но знать должны вы, как я был убит, и имя подлого убийцы моего.

— Да, да… — прервал его бородатый, — но ты можешь нам рассказать, что случилось?

— Ты не читал газет? — спросил сэр Бэзил. — И за грехи мои такой бы кары не дал Бог, как ту, что сотворил злодей бесчестный.

— Но кто он? — допытывался бородатый.