Потом заглох пулемет, все думали, что просто меняют ленту — но снова он так и не заговорил, оставив их беззащитными перед наступающими белыми. А потом погиб и капитан Манаса — его снял снайпер. Он как раз разглядывал поле боя в бинокль — для чего при этом надо было вставать, Маганда так и не понял — и вдруг его горло взорвалось, щедро брызнуло красным и Манаса страшно хрипя, повалился на землю. Хотя во взводе был фельдшер, помощь оказывать он не бросился, он скорее готов был броситься наутек, как и остальные солдаты взвода. Да и смысла оказывать помощь при таком ранении не было — это было понятно даже последнему крестьянину-общиннику, только вчера взявшему в руки автомат…

Старший лейтенант пытался хоть как-то наладить управление подразделением в бою — но это ему сделать так и не удалось. Парашютно-десантный взвод превратился в испуганное стадо, не разбегающееся только потому, что вокруг свистели пули и осколки, и побежать означало верную смерть…

Граната — мощная Ф-1 разорвалась внезапно и страшно, крик и вой повис над позициями африканцев. Осколки сразили нескольких солдат — а потерь было и так немало, особенно после удара гранатометами.

Старший лейтенант Маганда почувствовал, как что-то ударило в бок. Недоуменно посмотрел на расплывающееся по камуфляжке коричневое пятно. Боль ослепительной змеей поднималась по позвоночнику, вползала в мозг…

И тут старший лейтенант кое-что вспомнил. Вспомнил, что он из племени шанганов, а они никогда не отступают перед врагом, каким бы он ни был. И он вспомнил, как его русские товарищи по училищу рассказывали про войну, происходившую в месте со странным названием "Чечня". Тогда он узнал многое о русских, и едва не сорвал голос, доказывая русским, что шанганы храбрее. Что он такой же мужчина, каким был и его отец до него…

Настала пора это доказать…

Старший лейтенант Маганда оглядел позиции своего взвода, командиром которого он теперь являлся. Примкнул к автомату свежий магазин, перевел предохранитель на автоматический огонь. Достал из разгрузки две гранаты, до боли в руках сжал их кулаками, зубами выдернул чеки. Террористы приближались, шквальный автоматный и пулеметный огонь пронизывал их позиции, пули искали свои цели…

И те парашютисты, что еще могли воевать, глядя на своего нового командира, поступили так же как он. Старший лейтенант Маганда улыбнулся — теперь он был индуна, и это были его воины. И боли от ранения он больше не чувствовал, на место боли пришла ярость…

Резким движением, старший лейтенант Маганда бросил обе гранаты назад, пару секунд выждав перед броском, как учили его русские — чтобы гранаты разорвались в воздухе. Через секунду сплошная стена разрывов встала между ними и белыми дьяволами…

— За мной!! — хрипло выкрикнул Маганда, поднимая людей в атаку…

Марина испугалась. Впервые в жизни.

Хотя стреляли и не по ней, она сразу поняла, где-то впереди — снайпер противника. Звук выстрелов из винтовки нельзя было ни с чем спутать — одиночные выстрелы против заполошного рева автоматов и пулеметов. И что-то с этим надо было делать…

А позиция у нее была хорошая. Узкая полка, и слева и справа прикрытая валунами. Не было защиты только от огня по фронту, но тут ее защищало то, что она находилась на сорок метров выше противника. В общем — попасть в нее было очень и очень непросто.

Снайперская винтовка выстрелила второй раз — но, похоже, не по ней, и вообще в другую сторону. Иначе бы она услышала пулю. Или бы не услышала — если бы ей катастрофически не повезло. Свою пулю не слышишь…

Надо найти снайпера. Стрельба разгоралась слева, причем разгоралась не на шутку. После того, как захлебнулся станковый пулемет, осталась единственная реальная опасность — снайпер. Даже гранатометчики с РПГ-7 не так опасны, ведь им надо будет подобраться к ней на дальность эффективного выстрела. И остаться в живых при этом. А вот снайпер…

Когда заглох станковый пулемет, она осторожно, стараясь не слишком сильно высовываться из своего укрытия, начала просматривать склон в поисках снайпера, поставив прицел на максимальное увеличение. Она пыталась понять, где снайпер, проникнуть в его мысли…

Враг пришел слева, если отсчитывать, стоя лицом к горе, на которой она находится. Значит, и снайпер тоже должен находится слева, он явно из этой же группы, хот и шел не вместе с врагами — но рядом!

Опасный противник. Все выстрелы из снайперской винтовки Марина хорошо слышала, слышала как заглох станковый пулемет и сделала свои выводы. До станкового пулемета было несколько сотен метров, возможно даже больше километра. А такой выстрел мог сделать лишь очень подготовленный снайпер.

Себя она не считала подготовленной — хотя была очень одаренной. Иногда рождаются дети, у которых глазомер, координация движений, чувство расстояния, умение мгновенно проводить в уме математические расчеты, дар "чувствовать полет пули" даны от Бога — именно такой была Марина. Бог дал ей это — и талант свой она развивала всегда, когда представлялась такая возможность — хотя и не на поле боя, а в тире. В принципе, ее стрелковая подготовка вполне даже позволяла участвовать в Уимблдонском кубке [5]

И сейчас она пыталась применить свое умение на практике — но для этого ей надо было понять, где скрывается стрелок противника. Метр за метром, выставив на максимальную дальность прицел, она просматривала пространство перед собой, непроизвольно слегка вздрагивая при каждом новом выстреле снайпера…

Куст? Куча рядом с ним? Это что, искусно сделанный камуфляж?

Не то…

Камни… Один за другим камни — большие и маленькие валуны, сброшенные природой с верха и упокоившиеся на склоне, на террасах, частично вросшие в землю, проплывали перед ее глазами — но ни за одним из них не было ничего подозрительного.

Глубоко вдохнув и выдохнув чтобы избавиться от мандража, Марина поставила прицел на минимальное увеличение для того, чтобы получить максимальное поле зрения и начала просматривать все еще раз. Ей важно было заметить движение — никакого естественного движения там быть не могло. Где движение — там и залег их самый главный противник…

И тут она его увидела. Снайпер допустил всего одну ошибку — но роковую. У него была полуавтоматическая снайперская винтовка Драгунова, питающаяся из магазина на десять патронов. Одиннадцатый всегда был в стволе. Отстрелял весь боезапас, он пошевелился, чтобы достать новый магазин и перезарядить винтовку, он не достал заранее пару магазинов и не положил их рядом с собой. Движение получилось заметным, и выдало его. Более того — пошевелившись, он лег не так, как в первый раз! Марина уловила какое-то смазанное движение, мгновенно перевела прицел там, где оно было — она не была уверена в том, что ей это не показалось. Но почти сразу она различила рисунок камуфляжа — снайпер выбрал такую позицию, чтобы быть прикрытым, но часть ноги до самого бедра была видна, совсем немного и под очень острым углом — но была видна! Пошевелившись, при смене магазина снайпер раскрыл свое местонахождение и дал ей цель. Совсем небольшую — но дал!

Марина лихорадочно вспоминала баллистику патрона.300 Winchester Magnum, винтовка под который была у нее в руках. Эд заботился о винтовке как полагается, она раньше, как представилась возможность, сделала из нее несколько пробных выстрелов и убедилась, что винтовка просто в идеальном состоянии — хорошо пристрелянная, с прекрасным, напоминающим переламывание тонкой стеклянной палочки спуском и прекрасными, вручную набитыми патронами. На приклад была надета эластичная лента с записью превышений при стрельбе из этой винтовки на разные дистанции — американские полицейские и гражданские снайперы часто так делают, и Марина помнила эту колонку цифр наизусть…

Эдриан сказал, что для загрузки патронов он применял шведские компоненты Norma олимпийского качества. Лучше, чем любые американские и очень дорогие. Впрочем, всегда можно сделать это за счет ФБР, там, на стрельбище спецгруппой столько патронов выстреливается при тренировках, что можно списать что угодно…