— Не шути так, — огрызаюсь я, моя кожа покрывается гусиной кожей, когда я начинаю задаваться вопросом, хорошая это была идея. Зейд снова смеётся надо мной, выпрыгивая из машины, а затем протягивает руку, чтобы вырвать меня из рук Крида. Он перекидывает меня через плечо и шлёпает по заднице.

— Остынь, Работяжка. Мы здесь просто для того, чтобы потусить и поиграть, вот и всё. — Он несёт меня к ступенькам и ставит на землю, пока я пытаюсь ударить его кулаком по лицу.

— Ты серьёзно только что лапал мою задницу? — моё лицо пылает, и я не знаю, то ли ударить его, то ли обругать словесно, то ли ещё что. Прежде чем у меня появляется шанс сделать что-либо из этого, шум машин, доносящийся от южного входа в академию, разрывает неподвижный воздух, и я поднимаю брови, когда добрых две дюжины машин с грохотом въезжают на парковку, заполняя всё свободное место, а затем и ещё несколько. Это как Тетрис, но с машинами за миллион долларов. Самая дешёвая вещь здесь — «Кадиллак Эскалэйд» спортивной комплектации.

Дверь оранжевого «Макларена» открывается, и оттуда выходит Зак.

Мой рот приоткрывается при виде него, его тёмные глаза изучают меня и прищуриваются. Он переводит взгляд с Зейда на Крида, потом на Тристана, а затем снова на меня. Похоже, он не очень рад видеть меня здесь или с ними.

— Марни, — говорит он, его голос подобен прохладной тени, когда он подходит ближе, его огромная фигура загораживает остальную толпу. Я испытываю облегчение, когда вижу других девушек, и понимаю, как мне чертовски повезло, что эти парни не насильники. После того, как я столько времени прожила в Лоуэр Бэнкс, мне следовало бы знать, что лучше не рисковать подобным образом. — Что ты здесь делаешь?

— Я могла бы спросить тебя о том же, — начинаю я, оглядывая его с ног до головы в куртке Леттермана (прим. Куртка Letterman — спортивная куртка, выдаваемая участникам спортивных команд), джинсах и чёрной футболке. Хлопчатобумажная ткань облегает его широкую грудь, подчёркивая, насколько подтянутым он стал за лето. Парень, на которого я сейчас смотрю, больше похож на мужчину, чем тот, которого я в последний раз видела в ЛБМС. — Я отправила тебе ответное сообщение, чтобы подтвердить планы на День благодарения. — Он засовывает руки в карманы, и я снова встречаюсь с ним взглядом, рассеянно осознавая, что Тристан, Крид и Зейд уставились на меня.

— У меня не было возможности посмотреть на свой телефон. — Я уклоняюсь, когда Тристан снимает куртку и бросает её на заднее сиденье своей машины, прежде чем подняться по ступенькам к коттеджу. Он отпирает двери парой ключей из кармана, и толпа начинает таскать спортивные сумки и чемоданы.

Эм, что?

— Твои волосы… — начинает он, но не заканчивает фразу, и мне остаётся гадать, нравится ему или нет. По сути, не имеет значения, что он думает, но было бы неплохо, если бы он это закончил мысль, верно? Зак возвращается к своей машине, достаёт спортивную сумку и несёт её к ступенькам, ненадолго останавливаясь рядом со мной. Наши взгляды встречаются, и в воздухе между нами проносится электрический разряд.

Мне трудно вспомнить, как дышать.

— Выглядит мило, — наконец добавляет Зак, а затем проходит мимо меня, и я остаюсь стоять, разинув рот.

— Держу пари, Лиззи появится сегодня вечером, — говорит Зейд Криду, пока Зак поднимает свою сумку по ступенькам, оглядываясь на меня в последний раз, прежде чем исчезнуть внутри.

— На что спорим? — спрашивает Крид, небрежно прислоняясь к внешней стене домика и скрестив руки на груди. — Если поставишь те ковбойские сапоги, которые твой отец купил тебе на аукционе, тогда я в деле.

Зейд на мгновение разевает рот, а затем захлопывает его, позволяя уголкам губ изогнуться в лёгкой усмешке.

— Ты хочешь быть ковбоем, детка? — растягивает он слова, смеясь и на мгновение теребя кольцо в губе.

— Я хочу трахнуть наездницу, — исправляет его Крид, когда я смотрю на них обоих, нахмурив брови.

— Договорились, но, если я выиграю, ты отстаёшь от Бекки Платтер до конца года. Она моя. — Крид пожимает плечами, а затем протягивает руку. Оба парня жмут руку, а потом я слышу, как Зейд бормочет себе под нос идиот.

— Не мог бы кто-нибудь, пожалуйста, объяснить мне, что происходит? — спрашиваю я, когда Зейд кладёт руку мне на плечо и разворачивает, чтобы мы зашли внутрь. Даже при том, что я не особенно в восторге от того, что он прикасается ко мне, кажется, он делает это со всеми, так что я не обращаю на это внимания. — Нам вообще разрешено сюда входить?

— Разрешено? Какое интересное слово… — Зейд тянет меня в прохладную темноту здания, и я вижу, что кто-то уже развёл огонь. Честно говоря, здесь довольно прохладно, и обогревателю потребуется некоторое время, чтобы добраться до всех комнат. Это огромное место. — Я бы не стал так сильно беспокоиться об этом, Черити.

— Меня, блять, зовут Марни, — выдавливаю я, но знаю, что это бесполезно. Это не значит, что я должна мириться с тем, что меня так называют, хотя это предпочтительнее, чем Работяжка. — Кто все эти люди?

— Друзья. — Зейд подмигивает темноволосой девушке, которая пристально смотрит на меня со стороны раздвижных дверей. Её глаза следят за нашими движениями, пока Зейд ведёт меня на кухню, и, наконец, опускает руку, доставая пару бутылок алкоголя из одного из бумажных пакетов на стойке. — Из других школ. — Он откручивает крышку с бутылки рома, подносит её к губам, а затем протягивает мне. Я приподнимаю бровь и вежливо отказываюсь. — Поступай как знаешь, — ворчит он, пожимая плечами, а затем ухмыляется, когда появляется пара парней в куртках Леттермана и начинает раздавать пятюни и некоторые из тех неловких мужских объятий, когда они хлопают друг друга по спине.

— Марни. — Это снова Зак. Мне даже не нужно оборачиваться, чтобы узнать, кто со мной разговаривает. Его голос звучит слишком отчётливо, пробиваясь сквозь бормотание других студентов. Когда я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на него, он сбрасывает куртку, демонстрируя толстые, твёрдые мышцы на руках и ширину плеч. Его карие глаза приковывают мой взгляд, и моё сердце трепещет в груди. — Ты останешься здесь с ночёвкой?

— Мы не будем здесь спать, — издевается Тристан, выходя из заднего коридора, его серебристые глаза сосредоточены на лице Зака. Он закатал рукава до локтя, и пока я наблюдаю, он расстёгивает рубашку, обнажая кусочек кожи над поясом. Я мельком замечаю там татуировку, но потом он закрывает её, и я задаюсь вопросом, не показалось ли мне это. — Мы вернёмся в главный кампус. — Улыбка, которой он одаривает Зака, напоминает мне паука-чёрную вдову, расчётливую и своекорыстную. В этом выражении нет места эмоциям. — А что? Ты надеялся уговорить Черити остаться в твоей комнате?

Зак ничего не говорит, но его взгляд перемещается с Тристана на меня, как будто он думает, что между нами что-то происходит. Ничто не могло быть ещё дальше от истины. Честно говоря, от одной этой мысли у меня сводит живот. Тристан, ну, за неимением лучшего слова, он злой.

— Я в замешательстве, — начинаю я, когда Тристан оглядывает меня и ухмыляется. — Какая ночёвка? Разве это не просто вечеринка?

— Ты привёл её сюда, а она даже не знает, что происходит? — огрызается Зак, его голос злой и хриплый от эмоций. — Какого чёрта, Вандербильт?

— Мы как раз подходим к этому, Брукс, — огрызается Тристан, его голос, как удар хлыста, разносится по комнате подобно молнии. Этот парень, наверное, мог бы командовать армиями. Учитывая его склонность к жестокости, это меня пугает. Я вытираю вспотевшие ладони о джинсы спереди. Здесь явно происходит многое, чего я не понимаю, и у меня такое чувство, что я не пойму этого, пока один из этих загадочных придурков не сядет и не объяснит мне всё.

Насколько я понимаю, это вряд ли произойдёт.

— Держу пари, к концу недели она тебя возненавидит, — мурлычет Тристан, улыбаясь, как кот, который слизал — а может, и трахнул — сливки. — Как только она узнает, что ты сделал, та девушка, которую ты убил…