— Как ты здорово прыгаешь, — удивленно пробормотала Брюнквист когда оказалась на той стороне.

— Ничего такого, — как бы между прочим ответил ей Райдер. — Мировой рекорд девять метров, а здесь от силы — шесть…

— Но мировой рекорд поставлен при земном притяжении и без рюкзака за спиной. Ты очень сильный…

— Если бы ты знала, чего мне это стоило и как далось, ты бы так не завидовала.

— А я завидую. Я всегда завидую тем, кто умеет делать то, что неподвластно мне. Только белой завистью.

— Тогда завидуй. Отдохнула? Пойдем дальше.

После устроенного выходного дело продвигалось споро и к обеду путники преодолели свыше двадцати километров. На этом этапе Том как обычно устроил более длительный привал отсыпав Рафаэлле горсть так нелюбимых ею горьких ягод. Сам же в задумчивости начал жевать ту самую ежевику, что принес вчера сиамец.

— Как ты можешь это есть? Глядя на тебя у меня даже горечь во рту пропадает, — заметила Брюнквист.

— Я не очень силен в ботанике. Точнее — совсем в ней не разбираюсь, но это что-то очень переспелое, — продолжая тщательно пережевывать темную ягоду ответил Том. — Вряд ли мартышка хотела тебя отравить. А это значит, что подобные плоды у них как деликатес. Вкус, конечно, специфический, но и у нас на Земле тоже кто-то любит ласточкины гнезда…

— Вот-вот. А ты, оказывается, не такой уж и дремучий и способен понять чужую культуру и обычаи.

— Если бы ты знала, во скольких мирах я побывал и что там видел — ты бы не задавалась подобными вопросами.

— Так расскажи.

— Нет уж. Как-нибудь в другой раз. Пора идти.

И все же вторая половина пути была намного проще. И это даже несмотря на то, что местность стала более пересеченной и теперь очень часто приходилось то карабкаться, поднимаясь наверх, то вновь спускаться вниз по следовавшим один за другим холмам. Заметно прибавилось и оврагов, правда таких глубоких, как в первый раз, больше пока не встречалось. Но вместе с тем одновременно с каждым последующим шагом в душе росло ощущение окончания маршрута и это чувство добавляло энергии.

— Ты так здорово ориентируешься в этом лесу, как тебе это удается? — у Рафаэллы так же было приподнятое настроение.

— Существует множество способов. Например, по солнцу…

— Что-то я не очень хорошо вижу его сквозь эти кроны.

— Еще мох обычно растет на северной стороне деревьев…

— Ага! В северном полушарии и на Земле. А мы находимся…

— Имеются и еще варианты. Если хочешь, могу сказать, что это у меня врожденное. Так называемая «шишка направления». Такое объяснение устроит?

— Вполне. Просто ты с легкостью запомнил карту, на которую едва взглянул, можешь обходиться неделями без сна, прыгаешь как Тарзан, на вкус определяешь пригодные в пищу продукты и теперь ведешь меня по этому лесу будто тебе известны все местные тропинки. Просто супермен какой-то получается.

— Это называется «Комплекс выживания». И этому очень долго и очень тяжело учат. Кстати, хоть самого солнца и не видно, но его блики вполне различимы. А местные стежки я знаю, потому что действительно запомнил карту. Теперь становится понятнее?

— Прямо-таки почти, — хохотнула Рафаэлла.

— Тогда поменьше разговаривай и старайся экономить дыхание.

— Есть, мой командир!

Райдер обернулся. Лицо Брюнквист блестело довольным румянцем. Она всем своим видом показывала, как рада, что ей так легко и непринужденно удалось зацепить своего спасателя.

«Ну и пусть, — подумал про себя Том. — Лишь бы это не мешало продвижению».

Через несколько километров цепь холмов закончилась, уступив место плавному, но затяжному подъему, который, если верить карте, должен был продолжаться еще очень долго. Рафаэлла не роптала и это уже было хорошо. Неплохо было также и то, что зарослей кустарников стало меньше, а, стало быть, стало возможным двигаться более прямо, не накручивая лишнее на обходах.

— Мой командир уже месяц ведет меня по дебрям, но мы все равно достигнем цели, — вдруг нараспев зашлась Брюнквист. Ее распирало.

— Осторожнее, береги силы, — не оборачиваясь оборвал ее Райдер.

— Конечно, конечно… С таким, как он, можно путешествовать хоть год… — заорала Рафаэлла во все горло.

Том остановился, взял спутницу под руку, повел рядом с собой.

— Что с тобой?

— Не знаю. Просто очень весело и хочется петь.

Такая неожиданная перемена в настроении Брюнквист настораживала. Райдер внимательно осмотрел свою подопечную. Розовое зардевшееся лицо, блестящие глаза, неуместная беспричинная веселость и непонятная детская тяга пошалить. Этого еще не хватало… Тому вдруг стало страшно. Он все пытался найти логичное объяснение поведению девушки и не находил его. И нет, подобное не могло стать следствием угощения, которое предлагала мартышка… Вот бы черт ее побрал с этими самыми ягодами…

Несмотря на подъем Рафаэлла прибавила шагу. Ее будто распирало от внезапного прилива энергии, а Том все высчитывал и высчитывал химический состав ежевики.

Снова нет, никаких наркотических и допинговых ингредиентов там не было. Если только уж не что-то совсем экзотическое…

А закончилось все очень быстро. Буквально через километр ноги девушки начали заплетаться, еще минут через пять ее начало водить из стороны в сторону, будто она внезапно потеряла ориентацию, и наконец остановившись она сделала пару оборотов и рухнула на землю.

— Рафаэлла, что с тобой? Как ты себя чувствуешь? — приподнял ее Том.

— Что-то очень хочется спать… — вяло откликнулась та.

— Не засыпай, ни в коем случае не засыпай, — повысив голос потребовал от нее Райдер, но ответа не последовало. — Че-е-ерт!!!

Он в отчаянье припал ртом к запястью девушки, прокусил кожу и высосал небольшую толику крови.

— Что ты делаешь, ты же не вампир, — очнувшись от боли она ласково погладила его по волосам свободной рукой.

— Не спи, это очень опасно.

— Конечно, я постараюсь… — затуманенным взором она окинула своего спутника и тут же вновь провалилась в беспамятство.

Том провел экспресс-анализ добытой крови. Там что-то присутствовало. Что-то инородное. Токсин. И все-таки Рафаэлла была отравлена, но отравлена не ягодами… Жук… Райдер вспомнил… Какой же он был дурак! Надо было тогда настоять и отсосать кровь из раны… А теперь…

Порывшись в памяти Том дал установку загрузки мастера-токсиколога.

Его будто накрыло огромной темной волной. На мгновение отключились все органы чувств. Страшно заболела голова. Отвыкший от подобных ощущений Райдер едва не повалился прямо на Брюнквист.

Вообще-то по всем канонам после такого действия требовалось как минимум полчаса отдыха, лучше — час, но времени не было. Неимоверным усилием воли Том заставил себя вернуться в реальность. И тут же понял, что произошло.

Ягоды… Ягоды содержали в себе антидот против укуса насекомого. Бедная изгнанная обезьянка всего-навсего пыталась помочь, она каким-то образом знала о грозящей опасности. Ну да. Они же местные и, вероятно, не впервые встречаются с жуками…

Райдер подхватил девушку на руки и быстро понес вперед. Требовалось немедленно найти те самые кусты с теми самыми плодами. Сделав основной упор на зрении Том буквально прошивал окружающий его лес. Теперь он уже не сторонился кустарников, он подбегал к каждому. И через два километра нашел.

— Это так невкусно, я не могу это есть, — бормотала Брюнквист сквозь забытье.

— Ты заболела, это лекарство, — умоляя Том вкладывал одну за одной ягоды прямо в рот девушке.

Она отплевывалась, но все же несколько штук съела. Но этого было явно недостаточно. Райдер все пытался заставить Рафаэллу съесть больше, одновременно прикидывая, какие еще из знаний могли бы ему пригодиться.

Фармакология… Биология… Нет… Нужны сведения о лечебных свойствах растений… Как это? Фармакогнозия… Черт, не выговоришь…

Такие действия были очень опасны и грозили серьезной перегрузкой нервной системы, но Том не обратил на это внимания. Его вновь накрыло сразу несколько приливных волн, в голове зазвенело…