Ночная тьма сгустилась, образовав бесформенную фигуру, и в лицо Рени заглянули недобрые красные глаза. В тоже мгновение на неё нахлынул нестерпимый и какой-то животный ужас, слабый отголосок которого она уже ощутила в деревеньке. У неё подвело живот, и к горлу поднялась желчная рвота, оставляя горький привкус во рту. С трудом преодолев необъяснимую панику, она выпрямилась, и гневно посмотрела на диковинное существо.

— Что тебе нужно?

— Так лучше, милая? Скажи, мой голос больше не вызывает у тебя болезненных ощущений? — произнёс такой знакомый и любимый голос, что Рени быстро огляделась по сторонам, хотя понимала, что это обманка и мужа рядом нет. Вслед за разочарованием её вдруг захлестнула мощнейшая волна любви и нежности. Задохнувшись от непереносимого наплыва чувств, она вновь провалилась во мглу беспамятства.

Очнувшись в очередной раз, Рени сердито посмотрела на чудовище.

— Ещё раз спрашиваю, кто ты такой и какого чёрта тебе нужно?

Чудовище мигнуло призрачными красными глазами и сгусток тьмы, выпустив щупальце, коснулся её лица. Прикосновение не было материальным, лишь ощущение пронзительного холода в том месте, где кожа соприкоснулась с живой тьмой. Рени усмехнулась про себя: «Будь я суеверной, подумала бы, что это привидение. С другой стороны, когда стоишь так близко к грани, то поневоле начинаешь верить во всякую чепуху».

— Нет, я не призрак, — опровергло чудовище её предположение. — Теперь к вопросу о том, что мне нужно. Милая, я нуждаюсь в адепте, который отдаст за меня жизнь.

— Я так понимаю, тебе нужна жертвенная овца? — осведомилась Рени и будто невзначай шагнула к камню, лежащему поблизости.

— Да, — подтвердило чудовище и добавило: — Не бойся, я тебя не убью. Ты должна добровольно принести себя в жертву.

— Ну это вряд ли! — схватив камень, Рени попятилась прочь. — Не подходи! — предупредила она.

Чудовище покачало бесформенной головой.

— Какая тебе разница? Ведь так или иначе, ты всё равно умрёшь.

— Да, но смерть смерти рознь. Я хочу умереть в спокойствии, а не быть сожранной непонятной тварью.

— Клянусь, я не собираюсь тебя есть!

— Возможно, вот только у меня нет причин тебе верить.

— Милая, я тебе не приказываю, я тебя смиренно прошу.

Несмотря на сказанное, в голосе чудовища прозвучали предупреждающие нотки, а ещё Рени уловила в нём высокомерное презрение, и это не на шутку её разозлило. В странном собеседнике было что-то такое, отчего её не покидало ощущение собственной неполноценности.

— Да неужели? — саркастически вопросила она и жёстко добавила: — Ведь ты уже опробовал на мне свои чары, да только ничего у тебя не вышло.

— Было такое дело, — созналось чудовище. — Но это не значит, что я не могу заставить тебя исполнить свою волю.

Рени почудилось, что оно пребывает в нерешительности и она, желая перехватить инициативу, перешла в атаку.

— Почему я должна жертвовать последними днями своей жизни ради твоей прихоти? Ты какой-то инопланетный сатанист? Ищешь себе подходящую жертву на Земле? И вообще, какого чёрта ты спёр мою одежду? Прикарманил её в качестве сувенира для своей красноглазой подружки?

Это был добрый мужской смех, а не злобное ликование злодея и Рени вновь заколебалась. Она интуитивно знала, что в чудовище нет зла и все неприятности, которые оно причиняет ей, идут оттого, что оно не может соизмерить свои силы с её возможностями.

— Ты права, милая, — последовал добродушный ответ и щупальце тьмы вновь коснулось щеки Рени.

На этот раз прикосновение чудовища было вполне материальным и… неописуемо прекрасным. Это было как атласная гладкость лепестков роз, запах спелых яблок, хмельное чудо мёда и блаженная истома любви.

С огромным трудом поборов состояние неземного блаженства, Рени попыталась гневно глянуть на чудовище, но из этого ничего не вышло. В её душе по-прежнему плескалась море безбрежной любви и светлой грусти.

— Послушай, может уже хватит? И так тошно, а тут ещё ты со своими фокусами, — беззлобно проворчала она и ощутила, что по её щекам неудержимым потоком струятся слёзы. — Чёрт знает, что такое! Это твоя работа?

— Да, моя, — подтвердило чудовище. — Ведь кроме меня её некому исполнить.

Оно с сочувствием посмотрело на смертную женщину, которая тщетно пыталась остановить льющиеся слёзы.

— Да что ж это такое? Никогда не была плаксой, а тут какой-то неиссякаемый фонтан, — пробормотала Рени, раз за разом вытирая мокрые щёки.

— Милая, здесь нечего стесняться. Это плачет твоя душа. Дай ей освободиться от груза накопившейся боли, — прозвучал ласковый голос, несущий успокоение. — Чтобы стало легче, читай молитву, мантру или что там у вас предписано религией.

— Я атеистка, — сказала Рени, поборов сильнейший приступ болезненной тоски. — Неужели ты веришь в доброго боженьку и в существование души? — язвительно заметила она.

— Мне нет нужды верить или не верить, — вздохнуло чудовище. — Конечно же, душа существует. Поверь, тебе легче было бы расставаться с жизнью, будь ты верующей. Религия, несмотря на все свои недостатки, очень поддерживает в трудную минуту. Но ты ни о чём не беспокойся. Я обещаю, всё будет хорошо.

Из сгустка тьмы, которым представлялось чудовище, начали прорываться тоненькие золотые лучики. Их становилось всё больше и больше, пока они не взорвались единым фонтаном слепящего света. Когда он потускнел, глазам Рени предстал прекрасно сложённый светловолосый мужчина, окружённый сияющим ореолом. Ростом он был под три метра, и она отступила, чтобы видеть его лицо. Когда за его спиной распахнулись белоснежные крылья, она, несмотря на скепсис, с трудом подавила благоговение.

— Кто ты? — снова спросила она.

— Ты знаешь, — улыбнулся её удивительный собеседник. — Может, этот облик скажет тебе больше?

Прекрасное тело скрыл белый хитон и над головой мужчины вспыхнул ослепительно яркий нимб.

«Надо же, какой амбициозный тип! Ангел ещё куда ни шло, но Бог?» — развеселилась Рени.

— Неплохое представление! — насмешливо заметила она. — Вот только я не уверена, что Всевышнему есть дело до нас, простых смертных.

Мужчина кивнул.

— Ты права, богам нет дела до смертных, но здесь особый случай, — он шагнул к Рени, и она попятилась от него. — Лишь неофитка сможет мне помочь. Милая, ты должна поверить в меня, — воззвал он к ней, больше не приближаясь

«Вот ведь проходимец!» — усмехнулась Рени. Она подняла голову и пристально глянула на того, кто претендовал на роль бога. Разумом она не верила, считая всё увиденное наведённой иллюзией, в которых вампиры сами были мастерами, и всё же её точил червячок сомнения. Одно не вызывало у неё сомнений: существо, с которым она беседовала, не было ни человеком, ни вампиром.

— Тогда ты должен доказать, что твои претензии обоснованы. Дай мне веру в высшие силы, и ты получишь то, что желаешь, — выдвинула она встречное требование и мужчина согласно кивнул.

— Смертные всегда требуют доказательств, и ты их получишь, — уловив тень надежды на лице Рени, он сочувственно улыбнулся. — Да, я мог бы даровать тебе исцеление, но это не в моих интересах. К тому же в чудеса ты всё равно не поверишь и будешь считать их техническими достижениями чужой цивилизации. Думаю, единственный способ доказать тебе, что я не проходимец, это дать прикоснуться к той силе, что вы зовёте божественной.

Он взял Рени за талию и, приподняв над землёй, привлёк её к себе. Нежный до целомудренности поцелуй был из тех, какими родители одаривают детей, но этого хватило, чтобы в её сердце мгновенной радугой вспыхнула такая всеобъемлющая любовь, что она задохнулась от наплыва чувств. Но и это было ещё не всё. Вокруг разлилось золотистое сияние и в воздухе поплыли ароматы цветов и свежескошенной травы.

Когда ноги Рени коснулись земли, она ощутила под ступнями не мёрзлую почву, а что-то живое и упругое, что по-змеиному льнуло к ней. Это из земли стремительно лезли упругие зелёные ростки и, как в ускоренной съемке, раскрывали листья и лепестки цветов; причём растения тянулась к её могущественному собеседнику, как к солнцу.