— Твое художество?
— Да, — с опаской ответил Диран, глядя на побледневшую Марику.
— Ди, — сказала она, закрывая глаза и гася потустороннюю подсветку. — Где ты его видел? Если он выжил, это плохо. Если он выжил и сейчас он занимается тем же, чем в молодости — еще хуже. Было бы неплохо предупредить его величество, раз мы все равно едем в Гирну. Международному совету магов тоже было бы интересно узнать, что эта старая корова, засидевшаяся на троне, не исполнила их предписания… Итак?
— Я не помню, — жалобно сказал парень, косясь на Маркуса. — Правда, не помню! Это просто пришло ко мне в голову, и все. Я не знаю, откуда оно берется, просто есть.
— Ну нет, так не пойдет. — Марика дернула за поводья, останавливая лошадь, и открыла глаза. — Давай я просмотрю тебя, если сам ты не в состоянии вспомнить.
Диран тяжко вздохнул. Он был наслышан, как маги смотрят чужие мысли — знал и о том, что скрыть от этого заклинания ничего нельзя. Есть, правда, один блок, который нельзя пробить, за ним некоторые мужчины прячут воспоминания о своих дамах. У него самого, правда, такого не было — да и кто бы поставил? Все равно пришлось бы объяснять, не Марике, так другому магу.
И парень решился. Рассказал магичке и про то, что он — провидец, который иногда впадает в транс — ну вот так вот получилось, по-другому никак. И про то, что иногда он видит перед собой незнакомых людей, которые что-то хотят сказать — видения. И про рисунки, которые тоже что-то пророчат.
Какая в сущности разница, сейчас она об этом узнает или тремя минутами позже, когда будет с интересом перелистывать кадры в сфере?
Карстен несколько не рассчитал расстояние от Дартвы до ближайшей деревни, и остановиться на ночлег им пришлось посреди леса. Не порадовало это ни капитана, ожидающего очередной напасти, ни Лирен, но по уже куда как более прозаичной причине — она боялась ночного леса еще с детства, к тому же спать предпочитала на удобных кроватях.
Путешествие верхом оказалось для нее в новинку: в «птичнике» пользовались услугами магов, умеющих обращаться с телепортом или телепортационной сетью, поэтому девушке ни разу не доводилось перемещаться от города к городу каким-либо иным способом. Теперь она искренне недоумевала, как кому-то нравится ездить на лошади — жестко, неудобно…
— Впервые путешествуете? — с усмешкой спросил Карстен, когда они устроились на совсем небольшой полянке среди деревьев. Со стороны дороги их не было видно, и это хотя бы немного успокаивало капитана.
— Это так заметно? — смутилась девушка, прохаживаясь вокруг костра — сидеть на твердой земле ей хотелось не больше, чем трястись в седле, — и втайне радуясь, что хмурый спутник наконец-то начал подавать признаки жизни, а то она уже начинала подозревать, что путешествует в компании статуи.
— Вот что значит — житель столицы, — не переставая усмехаться, капитан скормил огню пару веток. — Садитесь вы уже, не мельтешите.
Лирен надулась, послушно плюхнулась на землю, подобрав под себя ноги, и исподтишка принялась изучать мужчину — он сидел напротив, и его лицо было хорошо видно. Сейчас он уже не казался таким злым и отсутствующим, как в лавке, только усталым и чем-то озадаченным. А еще по глазам хорошо читалось то, что она смогла заметить тогда, когда Карстен разнес Джо полдома.
«Интересно, что его так заботит? — подумала девушка. — До Гирны не одна неделя пути, стоит попробовать в нем поколупаться… стоит ли? Определенно. Это слишком интересная загадка, тобы бросить ее неразгаданной».
— А за что вы так не любите «соловьев»?
— Вам лейтенант и так все выболтал.
— В самых общих чертах, — возразила Лирен. — Неужели только из-за этого? Но при чем здесь…
— Да, только из-за этого. — Карстен как-то сразу помрачнел и снова ушел в себя, не реагируя на дальнейшие расспросы девушки.
«Вот дура, — раздосадовано закусила она губу. — Потеряла навык раскручивать людей на откровенность?»
— К слову, Лирен, вы не подскажете, — все так ж мрачно и очень тихо спросил он, — вы всегда так хорошо притягиваете к себе преступников?
— О чем вы?
— Посмотрите на те кусты. — Капитан пододвинулся почти вплотную. — Видите? Нет? Да, конечно, вы же не «сокол», это их учат в тени смотреть, да и тенеходов там хватает… Там уже минут пять сидит какой-то мордоворот и наблюдает за нами. Могу показать. Надеюсь, крови вы не боитесь. Только сначала накиньте на шею это.
Мужчина протянул ей небольшой амулет на кожаном шнурке и каким-то совершенно незаметным движением достал метательные ножи. Один немедленно полетел в те самые кусты. Ничего не понимающей Лирен даже показалось, что Карстен промазал, если ему вообще не показалось: сама девушка не видела никого подозрительного. Сказать по правде, она вообще никого, кроме спутника, на этой полянке не видела.
И ошибалась.
Капитан все-таки попал.
— Чего ж вы так гостей встречаете, господа, — почти расстроено сказал вышедший из тени мордоворот, без особого труда выдергивая попавший в руку нож. — Мы же не законченные злодеи какие…
— Я же говорил, что он воин, — насмешливо сказал второй преступный элемент, появляясь с другой стороны. В руках он держал взведенный арбалет, не обещающий путникам ничего хорошего. — Жаль, остальные слишком далеко устроились… Но ничего, сейчас Амбал подойдет, вы с ним вдвоем справитесь. Э нет, приятель, даже не думай, я все вижу.
Конец арбалетного болта уперся в шею капитана, защищенную не так хорошо. Карстен выругался — видели, гады, куда стрелять, — и выпустил заготовленный нож. А что ему еще оставалось делать, самоубиваться без боя? А в том, что разбойник выстрелит, он даже не сомневался.
— Молодец, — подбодрил его тут и кивнул дружкам. — Займитесь, потом можете сумки разворошить. А я пока уделю внимание этой красавице, а то она, кажется, заскучала…
Лирен вовсе не считала, что ей скучно, и только пискнула, когда ее с поразительной легкостью поставили на ноги. Она попробовала вывернутся, но арбалет теперь был нацелен на нее — и это как-то отбивало всякую охоту сопротивляться.
Где-то рядом судорожно вздохнул Карстен, падая на спину. Удар у того, кого назвали Амбалом, действительно был крепкий.
«И что, это все? — отстраненно подумала Лирен, пытаясь ухватить мелькнувшую мысль. — Долеталась птичка?»
— Слабак, — презрительно сплюнул Амбал, запуская руку в сумку капитана. — И вообще, почему нам возиться с этим уродом, а тебе — девка? Нечестно.
— Заткнись, а? — посоветовал арбалетчик, качнув в его стороной оружием. Не отвлекаясь, впрочем, от внимательного изучения тела девушки.
— Щас, еще чего хочешь. С каких пор ты у нас главный?
— А пошел бы ты… Твоего мнения не спросил.
— Ничо, мы это быстро устроим, — пообещал Амбал, многозначительно кладя руку на плечо пособника.
— Пасти закрыли. Оба, — рявкнул на них мордоворот и обратился уже спокойней к арбалетчику: — А ты попробуй поработать над командным голосом, говорят, помогают. А то тебя даже девка не боится, не то что…
Лирен вздрогнула. Голос! Конечно же, голос!
Еще в академии при «птичнике» им говорили, что дар «соловьев» не ограничивается тем, что они могут успокаивать своим голосом — это всего лишь наиболее часто встречающееся и самое безопасное его проявление. Необходимый минимум, которого достаточно, чтобы стать успешным дипломатом — и не только на словах. Да и не обязательно дипломатом, жрицы в храмах Май Ше зачастую обладали тем же даром — верховные так точно, — и тут все зависело только от того, кто успел первым подобрать талантливую девочку: храм или корона через «птичник».
Но у всего есть другая сторона. И голос «соловьев» не исключение.
У них существовала негласная традиция, нерушимое правило, что дар может быть направлен только на мирные переговоры, иначе это может привести к серьезным последствиям, с которыми не каждый сумеет справиться. Приказывать, пугать, подчинять себе считалось грязным и недостойным и активно порицалось. Вот только вряд ли кто-то способен окончательно развести в стороны две грани одного дара.
