— Милое местечко.

— Наверное. — Она сбросила ботинки, потому что всегда предпочитала ходить дома босиком, даже если заглянула всего на минуту. — Это не Небеса.

Это жилище было оскорблением, и не только потому, что, как слабому, падшему ангелу-новичку, ей выделили самую крошечную из доступных комнат, и это оскорбляло все чувства. Её дом на Небесах был просторным и красочным, уютно устроившимся в частном облаке, которое парило над бескрайним бирюзовым морем. Это… этот дом был маленьким и скучным, но у Лиры не было мотивации украшать его, лишь положила плюшевый персидский ковёр в центре комнаты. Украшение означало бы какое-то постоянство, и по какой-то причине она не хотела поддаваться такому мышлению, даже несмотря на то, что фактически продала свою душу Баэлю.

— Оно похоже на общежитие в Шеул-Гра. — Он взглянул на обеденный стол на двоих, который никогда не использовался. — За исключением того, что у тебя есть кухонная зона.

— Где ты брал еду?

Он изогнул чувственные губы в задумчивой улыбке.

— Кафетерий. Но еда была вкусной. — Он заметил, что она сняла ботинки, и сделал то же самое. Этот вежливый жест одновременно позабавил её и вывел из равновесия. Никто в Шеуле не был вежлив. Вообще никогда. — Однако так было не всегда. Когда я только попал в Шеул-Гра, там было всё в развалинах. Напоминало жизнь в фильме Тима Бёртона. Ужас до Лиллианы.

— Что?

Он усмехнулся и окинул взглядом демоническую версию наскальных рисунков на стенах, которые она бы скрыла, не боялась пробудить какое-нибудь древнее проклятие или что-то в этом роде.

— Жизнь до того, как Азагот встретил пару, была совсем не такой, как сейчас. Лиллиана потрясающая.

Печальная нотка в его голосе выбила несколько кирпичей из стены, которую Лира так старательно возводила вокруг сердца. Зло делало это далеко не так быстро, как хотелось бы.

— Ты, в самом деле, скучаешь по Шеулу?

— Да.

Упал ещё один кирпич, и этого хватило. Время переключать передачи и темы.

— Ну, с этим я ничего не могу поделать, — сказала она, — но могу найти тебе жильё. Поскольку я ещё отвечаю за тебя, займёшь квартиру по соседству. Баэль наложил защиту, так что можешь войти, но не можешь выйти через главный вход. — Она указала на узкую дверь в задней части своего заведения. — Придётся использовать дверной проём, соединённый с моим.

— Все ли ульи-норы связаны?

— Ага. — Она прошла мимо кровати к холодильнику на кухне. Лира могла бы купить настоящий холодильник, но, в отличие от большинства других квартир, в её не было электричества.

— Как другие сюда не заходят? — Шаги Сайфера раздавались позади неё. — Обереги, полагаю?

— Верное предположение. Голоден? — Наклонившись, она открыла маленькую коробку со льдом и достала пару упаковок из бладбифа, которые купила вчера на одном из местных рынков. — Это что-то вроде человеческих гиросов, за исключением того, что сделаны из демонических коров. И, может быть, немного адских крыс…

Она замолчала, когда выпрямилась и поймала взгляд Сайфера на своей заднице. И у него даже не хватило порядочности притвориться, что этого не делал. Он просто одарил её дерзкой ухмылкой, от которой по телу разлился жар, а в голове зародилось подозрение.

— Что? — спросил он, сама невинность и очарование. — Ты спросила, голоден ли я.

Она протянула ему бладбиф и бросила свой на стол.

— Я не куплюсь.

— Что? На то, что у тебя прекрасная задница?

— Я не куплюсь… на это. — Она махнула на его тело, вплоть до босых ног. — Ты слишком мил. Баэль пытал тебя месяцами. Заставил предать своих друзей и бывшего босса, и теперь ты стоишь в моей квартире со стояком и ухмылкой плохого мальчика? Ты действительно ждёшь, что я поверю, будто ты просто подчиняешься, как послушный приспешник сатаны?

— Ревенанта, — поправил он, развёртывая еду.

— Чего?

— Сейчас король Ревенант. — Он ткнул в сочащийся кусок мяса, свисающий с одного конца хлеба. — Тебе следовало сказать «приспешник Ревенанта». — Что будет не так, если Баэль и Молок добьются своего.

— Неважно. В какую игру ты играешь, Сайфер?

Внезапно она оказалась прижатой спиной к стене, а Сайфер целовал её в шею, и где, чёрт возьми, его бладбиф?

— Моя игра, — прорычал он ей в горло, — называется «Остаться в живых». А это значит чувствовать себя живым, значит получать удовольствие в момент, когда можешь, чтобы пережить дерьмо, когда оно обрушится. И после семи месяцев дерьма у меня адский дефицит удовольствия.

Он лгал. О, когда он притянул её ближе и прикоснулся губами к нежной коже на изгибе плеча, Лира поняла, что он честен в том, что сказал. Но не говорил всей правды. Сайфер отвлекал её от правды. Он выжидал, пока не сможет либо заслужить свободу, либо совершить побег, либо отомстить, прежде чем зло Шеула отнимет выбор. И дело в том, что ей всё равно, потому что он прав. Лире нужно чувствовать себя живой. Нужно подпитать себя удовольствием, потому что плохое здесь, внизу, действительно жуткое.

Она обняла его ногой за бёдра. Твёрдая выпуклость за ширинкой прижалась к её центру, пока он медленно двигался. Мужское тело вызвало покалывание возбуждения от головы до пальцев ног. Чёрт, Сайфер хорош. Они даже не начали, а все женские инстинкты требовали большего.

Сайфер поднял голову, румянец окрасил его щеки, в глазах сверкал первобытный голод. Она знала, каково это, потому что тоже умирала с голоду.

— Ты не против? — Его губы изогнулись в дразнящей улыбке. — Или хочешь сначала поесть?

Он что, шутил?

— Ты хочешь есть?

— Еду? Нет. — Он опустился на колени и тремя плавными, быстрыми движениями расстегнул её брюки и стянул до лодыжек. Ещё двумя движениями он бросил их через всю комнату. Сайфер пристально посмотрел на Лиру, и суровая мужская похоть в выражении лица заставила её поблагодарить за стену позади. Прошло так много времени с тех пор, как кто-то смотрел на неё так. Нет, не так. Дейлон смотрел на неё с вожделением, но это казалось… каким-то укрощённым. Может, потому, что преградой была её девственность. Он был готов пошалить, но «осквернить ангела» был готов меньше.

Воспоминание о Дейлоне кольнуло сердце. Может, сейчас не время.

— Сайфер…

Он прижал тёплый рот к её сердцевине через шёлк трусиков, и ей пришлось прикусить язык, чтобы не закричать. Ладно, она не права.

А теперь пора… Лира застонала, когда его язык исследовал её ложбинку, влага её языка смешалась с соками её возбуждения. Сайфер провёл языком по клитору, и от резкого ощущения Лира качнула бёдрами и издала сдавленный звук, когда первые толчки блаженства подкрались к ней. Но он отказал ей. Ублюдок. Она поймала его озорной взгляд, когда он вонзил клык в резинку её трусиков. Эротический рык вырвался из горла Сайфера, когда он грубо раздвинул её ноги, деликатно разорвав ткань. Теперь она открыта для него, и горячая плоть подставлена прохладному воздуху и его взгляду.

Лира раскраснелась, и инстинктивно захотела поджать ноги, но он держал её в плену. У неё не было силы воли бороться с этим. Особенно когда он взглянул на неё, пылающими голубыми глазами.

— Ты такая красивая, — сказал он с таким благоговением, что Лира чуть не расплакалась. Удерживая её взглядом, Сайфер захватил лоно ртом и глубоко поцеловал.

— Сайфер, — прошептала она, откинув голову на стену и позволив просто почувствовать что-то другое, кроме холодного страдания жизни в Шеуле. — Это… так… хорошо.

Он застонал, и звук вибрировал по её плоти, лишая дыхания и мыслей. Схватив его за волосы, она выгнулась навстречу, оседлав его губы, покусывающие её набухший бутон. Он провёл губами из стороны в сторону и нежно пососал, прежде чем лизнуть её кончиком языка, погружая большой палец внутрь неё. Волны экстаза накатывали на Лиру, пока он обводил вход в её тело, распространяя соки и дразня.

— Да, — простонала она. — О, да.

Она вскрикнула, когда языком он заставил её перейти через черту, погружая в оргазмическое блаженство. Резкие вспышки удовольствия распространились от таза к грудям, лишая дыхания и, почти, сознания. У неё подкосились ноги, когда оргазм пошёл на убыль, но Сайфер поймал её, поднял и развернул к кровати. Тыльная сторона ног Лиры ударилась о матрас, и они оба повалились на него в беспорядочном переплетении конечностей. Его мускулистое тело восхитительно придавило её, и она обняла Сайфера, раздвигая бёдра, чтобы вместить его большое тело. Улыбаясь, она посмотрела ему в глаза и просунула руку между их телами, чтобы разорвать его джинсы. Он подвинулся, опираясь на локоть, чтобы дать ей доступ. Пальцами она нащупала очертания его длины под тканью, и он ахнул, когда она сжала его, играя, прежде чем расстегнула верхнюю пуговицу.