— Подумать только, — хмыкнула Лоубэлика и запустила руку в слегка растрепавшуюся причёску. Разворошив волосы, она окончательно испортила укладку и вновь стала похожа на ту дикарку, какую Марселу повстречал в день бала. — А я-то себя считала строптивой, — насмешливо продолжила она. — А выходит, что маленькой принцессе и в подмётки не гожусь!

— Увы, Марианна стала серьёзным упущением нашей семьи, — неохотно признал Марселу. — Ума не приложу, что мне теперь со всем этим делать…

— Я бы не стала выпускать служанку до полнолуния, — Лоубэлика нахмурилась, а в жёлтых глазах блеснул огонёк хищника. — Если, конечно, ваше сердце не откликнулось на изощрения её госпожи. Люди Эмелитты коварны и способны на любую подлость.

— Едва ли я в состоянии сейчас разобраться со своим сердцем, — печально ответил Марселу.

— Разве? — искренне удивилась Лоубэлика. — Вы, верно, лукавите или, боясь обидеть других кандидаток, не позволяете себе признать очевидное!

Марселу в недоумении уставился на волчицу.

— Ну нет… — протянула она, закатив глаза. — Не делайте из меня дурочку! Просто ответьте себе честно, встречи с кем вы действительно ждали, о ком думали все эти дни, и о ком беспокоитесь прямо сейчас…

«Юфи!» — Имя стрелой пронеслось в мозгу, и осознание мигом заставило смутиться. Он действительно больше всех думал о ней, и неважно, что в том была замешана ещё вампирша и неразгаданная тайна. За их недолгое знакомство, Юфемия действительно сумела его заинтересовать. Вот и сейчас она оказалась первой, кто пришёл на ум. Впрочем, природная осторожность позволила Марселу не выдать имя избранницы вслух, однако волчица отличалась проницательностью.

— Похоже, вы нашли свою избранницу, — не скрывая насмешки, произнесла она и развернулась, чтобы уходить.

— Подожди…те, — несмело остановил её Марселу. — А вдруг это ошибка? Признаться, я не склонен доверять только своим чувствам, особенно сейчас, когда влияние луны слишком сильно!

— Так доверьтесь луне. Она никогда не ошибается! — бросила, не оглядываясь, Лоубэлика. — И если нам доведётся встретиться этой ночью, то стоит довериться судьбе.

Но, видимо, судьба решила испытать Марселу. Он вновь и вновь вглядывался в стремительно густеющие сумерки. Его сердце чутко вздрагивало, стоило качнуться ветке на ветру, или вспорхнуть лесной птице.

«Ну где же? Где же ты, Юфи?!» — неистово теребя рукава, продолжал нервничать Марселу. Он тщетно пытался разглядеть силуэт девушки среди чернеющих деревьев. Но принцессы всё не было.

Достигший полнолуния Янгос, заслоняя собой почти всё небо, лениво разгорался. Его свет окрасил кровью заболоченную воду, отчего окружающий пейзаж из неуютного превратился в откровенно жуткий. Лес стоял чёрной стеной, и лишь верхушки деревьев ярко алели, словно макушки дроздов. Собравшиеся в бутон водяные лилии, казалось, светились изнутри, и даже привычные звезды, небрежно рассыпавшиеся по небосклону, пылали подобно распустившимся макам.

И по мере того, как кровавый гигант поднимался над пиками дворца, чувства Марселу всё больше накалялись. То до ставшего слишком чутким слуха донесся шелест крыльев ночного мотылька, то обострившийся нюх уловил сладкий аромат распустившегося в ночи мирабилиса, то зоркий глаз приметил юркнувшую в траву мышь. Ох, как нелегко было устоять на месте, увидев добычу! Всё существо Марселу жаждало пуститься вслед, на охоту! Вновь ощутить лёгкость от пробежки по чуть влажной от ночной росы траве, насладиться дурманящими запахами превшей листвы и мха, и, наконец, освободиться от цепей и оков человеческого обличия. Марселу ощущал почти непереносимую ломоту в мышцах: тело жаждало перевоплощения. Каждая секунда промедления превращалась в невыносимую пытку.

«Юфи! Скорее! Юфи!» — молил про себя Марселу, до крови впиваясь звериными когтями в пока ещё человеческие ладони. От жгучей боли сознание всё больше туманилось, кровавая пелена почти застила глаза, как вдруг над головой раздался мерзкий вскрик летучей мыши. Он, словно спусковой крючок арбалета, разом спустил натянутые до предела нервы. Марселу резко обернулся и боковым зрением уловил движущийся на противоположном берегу силуэт то ли девушки в белых одеяниях, то ли лисицы белой масти.

«Это она!» — победно заурчало внутри, и Марселу ринулся вслед.

Несясь за призрачным видением, он едва ли осознавал себя, и вряд ли бы смог сказать точно, когда и как его ноги превратились в лапы, сдёрнул ли или же попусту разодрал мешающую во время безумной погони одежду. Несясь сквозь кровавый лес, Марселу даже не пытался смотреть под ноги, едва ли пользовался великолепным нюхом, и вовсе не был уверен, что на самом деле доверял своим глазам. Его вёл первобытный инстинкт, некая непреодолимая сила, сопротивляться которой он попросту не мог. Она безжалостно поглотила его, подчинила и окончательно лишила разума. В зверином сознании вспыхивали лишь желания: догнать и поймать. Он настиг её у самой воды, загнал, словно глупую косулю в непролазные кусты можжевельника, и, отрезав все пути к отступлению, жадно набросился…

***

Сознание медленно выплывало из сна. Голова гудела, как с похмелья, а во рту было сладко, будто его только что набили малиной. Марселу зябко поёжился, пытаясь унять внезапную дрожь. Обычно он не мёрз, даже оказавшись на сильном морозе, однако сегодня его откровенно трясло. Пытаясь унять странный озноб, Марселу попытался сжаться, но одна рука оказалась прижата чем-то весомым. Тогда он повернулся в сторону преграды и тут же упёрся во что-то мягкое и шелковистое. Это показалось настолько необычным, что привело в полное замешательство. Марселу с трудом разлепил глаза. Над озером клубился туман, таинственно серебрящийся в рассветных сумерках. И всё было почти так же, как и тогда, когда ему случалось поддаться воле зверя и, умаявшись от охоты и ночных пробежек, заночевать на берегу, кроме разве что того, что сейчас он оказался не один. Марселу с большим удивлением уставился на копну золотистых волос. Хозяйка шевелюры, свернувшись в клубок будто котёнок, неистово дрожала. Правда тому нашлось вполне разумное объяснение: девушка, устроившаяся на его руке, была полностью обнажена. Впрочем, не только она. Холодея от дурного предчувствия, Марселу оглядел себя и не обнаружил и следа одежды. Гудящая голова лениво пропускала мысли и отказывалась выстраивать логические цепочки. Выхватывая фрагменты смутных воспоминаний, Марселу всё же смог сложить картину произошедшего. Выбор невесты явно состоялся, но…

Сглотнув подступивший к горлу комок, он склонился над избранницей и вздрогнул. Это была вовсе не желанная принцесса Юфемия, и даже не ставшая настоящей подругой Лоубэлика. На его руке словно тростинка дрожала хрупкая и робкая принцесса Торина. Как же так?! Она же была больна и едва ли могла покинуть свою комнату! И уж тем более не могла пробежать целые лесные угодья!

Совершенно сбитый с толку Марселу ещё раз склонился над девушкой. Осторожно отодвинув волосы с шеи, он наткнулся на покрывшиеся корочкой шрамы от укуса. Сомнений больше не было: перед ним ни фантом и ни какая-то иллюзия. Но как же они оказались вместе? И почему? Почему именно она, ведь он её совсем не знает! Марселу судорожно вдохнул воздух и неуклюже попытался высвободиться. Он рассчитывал отыскать одежду, чтобы избежать неловкости, но от его резкого движения принцесса проснулась. Едва открыв глаза, Торина, издав испуганный вскрик, тут же сжалась.

— Простите, — краснея от смущения, хрипло произнёс Марселу и поспешно отвёл взгляд в сторону. — Я попытаюсь найти вам какую-то одежду.

Торина пискнула что-то нечленораздельное, а Марселу торопливо поднялся и огляделся. Признаться, он не рассчитывал на многое, но был приятно удивлён, увидев в зарослях можжевельника слегка потрёпанный плащ. Лишь приблизившись к нему, его ноздри уловили тошнотворный смрад. От плаща разило гнилью и мертвечиной. Присмотревшись, Марселу узнал серебристую застёжку вампирши. И хотя в голове роилась добрая сотня вопросов без ответа, на краткий миг он ощутил благодарность Арате. Ситуация требовала быстрых решений, а выбор был не богат. Задержав дыхание, Марселу сдёрнул с колючих размашистых лап плащ и стремительно понёс его в сторону принцессы.