Хрустальный смех леди Эрэль разнесся по комнате.

— Что ж, это даже к лучшему, — с улыбкой заявила она. — Тебе дали возможность выбраться без крови, и, главное, это случилось очень вовремя…

Юфемия с недоумением уставилась на мать, внезапно подмечая в её глазах скрытую тревогу.

— Что-то произошло? — едва слышно спросила она, и тяжёлое предчувствие ложиться на сердце.

Лицо матери вмиг стало практически белоснежным, она даже не смогла произнести это вслух, но Юфемия давно научилась читать по губам.

— Твой отец проиграл…

— Что?..

Юфемия почувствовала резкую слабость. Она едва удержалась на ногах, схватившись за дверной косяк. Чудовищные мысли наполнили голову. Принц Юджин не привнёс в её жизнь ничего хорошего, а теперь и вовсе покрыл позором! О том, чем это могло грозить, Юфемия старалась не думать. Обычно судьба опозоренных родственниц была очень печальна, если только кто-то из мужчин не поручался за них, потому ей не стоило тревожиться. Король едва ли откажется от намеченных планов, но за матушку не заступиться ни один мужчина Бэрлока! Одни побояться, другие будут лишь рады от неё избавиться, третьи с ещё большим удовольствием поучаствуют в унижениях.

— Новости ещё не достигли короля, потому что я перехватила посланника Рэбэнуса(**), — напряжённо поведала леди Эрэль, — но я не смогу хранить эту тайну вечно. Может, день или два. Когда тебе уезжать?

— Корабль отчаливает на закате, — упавшим голосом ответила Юфемия.

— Что ж, тогда тебе стоит внимательно выслушать… меня. — Голос матушки впервые дрогнул, но она быстро взяла себя в руки. — Тебе не стоит недооценивать наследника Ю. Эр-хот вовсе не так прост, как кажется твоему чванливому деду. Каким бы не казался слабым и безвольным наследник Ю, он прошёл инициацию, и это может значить только одно — у него либо есть скрытый талант, либо внутренняя сила ещё не проявила себя. Но одно можно сказать наверняка: мальчишка — оборотень!

— Он… волк?.. — Юфемия осеклась, тщетно пытаясь подавить страх. Вот уж чего она никак не могла ожидать, так это, что ей придётся завоевывать внимание зверя! А что если он окажется таким же непредсказуемым и злым, как королевские собаки?

— Не обязательно волк, он может быть любым животным, — поправила леди Эрэль. — И ты напрасно боишься, это знание — наша сила!

Однако Юфемия никак не могла сладить с собой, слова матушки казались ей излишне самонадеянны.

— Неужели ты думаешь, что такая бестолковая леди, как Милора, могла и в самом деле очаровать правителя Ю? — хмыкнула леди Эрэль и подошла ближе. Она притянула к себе принцессу и мягко погладила её по спине. — Ох, Юфи, ты всё ещё наивное дитя!

Юфемия прижалась к матушке, стараясь не сильно дрожать. Волнение и страх уже невозможно было прятать и сдерживать. Она поражалась тому, как леди Эрэль удавалось оставаться хладнокровной в такое время и ещё рассуждать логически.

— По слухам старая травница посоветовала Милоре натираться соком кровавых ягод. Говорят, их тонкий аромат не способен уловить обычный человек, а оборотень ощутит лишь необъяснимое притяжение и желание. Кровавые ягоды истребили на Ю задолго до Последней Войны Драконов, потому, не думаю, что об этих свойствах помнят даже старожилы. Во всяком случае, хитрость леди так и не была разгадана.

— Но кровавые ягоды можно найти только у вампиров, а это очень опасно! — всхлипнула Юфемия, совсем по-детски цепляясь за материнское платье.

— Опаснее, чем расправа бэрлокских собак? — В голосе леди Эрэль проскользнули раздражённые нотки. — Боюсь, выбирая из двух зол, сделка с вампирами всё же предпочтительней.

Как бы ни казались Юфемии чудовищны слова матери, она с печалью осознавала, что та права. В отличие от бэрлокцев, высшим кланам вампиров было не чуждо понятие чести. Тот же динон Ариат, хоть и внушал неподдельный ужас всем своим видом (мертвенно-бледной кожей и дикими кроваво-алыми глазами), вёл себя значительно скромнее и достойнее, чем бесцеремонный король Чесмик.

— Не волнуйся, Юфи, — прижав её к себе покрепче, с нежностью в голосе попросила леди Эрэль. — Пока мне есть, что им предложить, моей жизни ничего не угрожает! Но знай, моему сердцу будет куда спокойнее, если ты окажешься под защитой юного эр-хота, потому не смотри на уловки свысока. Ни одной твоей конкурентке не грозит смертельная опасность в случае поражения, так что забудь о благородстве и честной борьбе. Не подведи меня!

— Я буду стараться! — уже не сдерживая слёзы, пообещала Юфемия.

Щемящее чувство грядущей разлуки пронзило её, и она оказалась не способна с ним совладать. Тёплые объятья матери не утешали, а напротив, заставляли ощущать всё острее и болезненнее. Однако леди Эрэль никогда не отличалась особой сентиментальностью и довольно скоро отстранилась.

— А это тебе на удачу, моя дорогая Юфи, — прошептала она на прощанье, и на шею легла холодная цепочка.

Опустив взгляд, Юфемия увидела медальон искусной работы в виде маленькой незабудки. Лепестки были выполнены из тончайшего металла, который на свету переливался всеми оттенками голубого, начиная от почти прозрачного аквамарина и заканчивая тёмной бирюзой.

— Храни его, как память обо мне, — попросила матушка, после чего спешно направилась к окну.

Последнее, что увидела Юфемия, был силуэт матери, исчезающий за портьерами. Когда принцесса подбежала к окну, леди Эрэль уже пропала из виду. Юфемия тяжело вздохнула, сожалея, что у матери слишком много секретов. Та же непостижимая магия, которую, увы, ей не довелось унаследовать.

«Возможно, я и в самом деле напрасно о ней волнуюсь», — подумала Юфемия, скользя взглядом по опустевшему дворцовому саду и сжимая в ладони материнский подарок. Так и не увидев следов матери, она устремила свой взор к потемневшим к зиме водам Клыкастого пролива. До заката оставалось всего несколько часов.

***

Король Чесмик явно поскупился с отправкой принцессы. В порту Юфемию ждал скромный бриг. Колючий северный ветер раздувал чёрные паруса и выведенные на них кровавой краской скрещенные молоты — фамильный герб бэрлокской королевской семьи. Кроме усиленного отряда стражников и старой служанки, принцессу никто не провожал. Напрасно Юфемия ждала появления матушки или какого-то посланника от неё. Стража довольно бесцеремонно поторапливала процессию, словно мечтала избавиться от принцессы, и так же спешно растворилась, едва был поднят трап. Юфемия не успела даже проводить взглядом виднеющийся на горизонте дворец, как к ней подошёл невзрачный молчаливый худощавый матрос. Он повёл её вместе со служанкой вглубь небольшого брига. В крохотной каюте с трудом помещалась узкая койка, да прибитый к стене рундук с плоской крышкой, которая могла служить одновременно и полкой, и столом. Тусклый фонарь одиноко качался под низким потолком и едва освещал скудное убранство. Служанке был предложен заплесневелый спальный мешок, после чего матрос удалился, оставив важных пассажирок наедине. Юфемия присела на койку и тут же провалилась едва ли не до пола. Охнув от неожиданности, она несколько секунд тщетно пыталась подняться. Рядом засуетилась верная служанка.

— Простите, Ваше Высочество, похоже, более подходящего судна не смогли найти, — закудахтала старая Рута. — Зимнее море неспокойно, немногие решаются сейчас плавать…

Юфемия лишь поджала губы. Оправдания служанки выглядели жалко. Чесмик был ещё тем самодуром, и мог каприза ради выслать целую флотилию за редкими металлами для кольчуги или меча. Едва ли его при этом могли взволновать трудности моряков, будь то зимние шторма или мёртвые летние штили.

— До Ёрлы (***) всего несколько часов плаванья, — отчаявшись встать, отмахнулась от служанки Юфемия. — Нам лишь надо попытаться пережить эту ночь.

Старая Рута тяжело вздохнула и завозилась со спальным мешком. Юфемия, ещё немного покрутившись в свисающей койке, но, так и не сумев занять хоть сколько-нибудь удобную позу, просто безвольно замерла. Бриг ритмично покачивался, поскрипывали на ветру реи, а за иллюминатором быстро стемнело. Непривыкшую к морским путешествиям Юфемию начало слегка подташнивать. Она уже думала разбудить служанку, чтобы та принесла ей воды, как внезапно дверь в каюту распахнулась. Неведомый вихрь влетел внутрь, гася тусклый фонарь. В следующий миг раздался леденящий душу пронзительный трескучий писк, и Юфемия оцепенела от ужаса. Над головой зашуршали крылья, а затем в темноте блеснули алым хищные глаза. Вампир! Ночью на корабле! Это верная гибель, ведь ей некуда бежать и не на кого надеяться! Крик так и застыл в горле принцессы, однако летучая мышь лишь слегка задела лапами её растрепавшуюся причёску, прежде чем устремилась к расположившейся на полу служанке. Заснувшей старенькой Руте уже не суждено было проснуться.