Она по привычке попыталась смять ягоду, но кожица уже достаточно одеревенела и не поддалась. Юфемия бросилась было к кофейному столику, надеясь, что поднос с едой ещё не унесли и можно будет воспользоваться ножом. Но, увы, вызванные служанки всё убрали. На ум ни пришло ничего лучше, чем прокусить затвердевшую ягоду. Неприятный солоновато-горький вкус вмиг наполнил рот, вызывая тошноту. Как же противно! Юфемия стремительно выплюнула попавший сок и спешно вытерла губы тыльной стороной ладони. Лишь затем она размазала загустевшие остатки вдоль шеи. Вторую и третью ягоды Юфемия кое-как расковыряла с помощью вытащенной из причёски шпильки. Кончик был немного туповат, потому возиться пришлось долго. Однако вскоре Юфемия пожалела о своем решении: от резкого горького аромата у неё закружилась голова, глаза затуманились, а мутить стало сильнее. Кое-как добравшись до уборной, она попыталась смыть с себя быстро въедающийся дурманящий аромат, но лишь сделала его ярче. Какая досадная ошибка! Юфемия, чуть покачиваясь, направилась к выходу. В неясном сознании колыхалась робкая надежда, что ночной порывистый ветер приведёт её в чувства. Ей бы только выбраться… Осторожно, придерживая стены, Юфемия открыть дверь, ведущую в коридор, и успела сделать всего шаг, как кто-то довольно крупный преградил ей дорогу. Рыжие кудри, горящий злой взгляд и почти звериный оскал. Подобной Эмелитту Юфемии видеть ещё не приходилось!

— И куда это вы собрались, Ваше Высочество? — Её голос наполнился пугающей жгучей ненавистью.

— Простите, — невольно отступив, проговорила Юфемия. — Я неважно себя чувствую, мне срочно нужно на воздух…

— На воздух?! — с издевкой переспросила Эми и зычно рассмеялась. — Да вы, верно, шутить изволили? Или издеваетесь, скрывая тайные замыслы?

— Я не понимаю, о чём вы! — От громкого голоса, голова разболелась ещё сильнее, и Юфемия, чтобы удержаться на ногах, нервно схватилась за дверной косяк.

— Не понимаешь? Ну так я тебе объясню! — стремительно наступая, прошипела Эми. — Эр-хот мой! И ты его не получишь!

— Что вы… — испуганно начала Юфемия, но договорить не успела. Эмелитта налетела на неё подобно взбесившейся собаке. Безжалостно сбила с ног, а затем, навалившись всем телом, вцепилась в волосы, выдирая шпильки и заколки.

— Не позволю! Не позволю! — рычала Эми и с легкостью отбивала жалкие попытки Юфемии защититься. Треск ткани оповестил, что обезумевшая соперница добралась и до платья. Нежный атлас и тонкие кружева безжалостно уничтожались: Эми было не достаточно просто разорвать лиф и превратить в клочья пышную юбку. В порыве ненависти она растерзала и нижнюю рубашку, фактически оставив Юфемии голой. Но и этого ей оказалось недостаточно.

— Помогите мне! — приказала она, и тут же к ней подбежала стайка служанок. Они сначала окружили Юфемию и даже помогли ей подняться, однако это был вовсе не жест доброй воли. Напротив, часть злого плана. Едва принцесса поднялась, её принялись пихать из стороны в сторону, пока не дотолкали до уборной. Лишь когда перед носом Юфемии закрылась дверь и послышались грохот придвигаемого кресла, стало всё предельно ясно. Принцессу самым бессовестным образом заперли! Горечь обиды обожгла горло, предательски защипало в глазах. Это был провал. Беспощадный и неумолимый. Юфемия корила себя за наивность. Не стоило ей звать служанок: почти все они были в сговоре с Эмелиттой! И вот чем обернулось её желание принарядиться. Платье и причёска безнадёжно испорчены, а на свидание уже спешит другая… Жуткий визг выдернул плачущую Юфемию из своих горестных мыслей.

— Вампир! Вампир! — заголосили служанки, и беспорядочный топот известил о стремительно побеге.

«Арата…» — Юфемия встрепенулась и прислушалась.

Служанки и Эми опрометью неслись прочь, продолжая истошно орать. Их противные грубые голоса удалялись и, наконец, стихли. Юфемия подобралась к двери и вскоре услышала скрип ножек отодвигающегося кресла.

— Арата! — всхлипнула от радости, увидев на пороге вполне довольную собой вампиршу.

— Как вы? Не сильно пострадали? — участливо спросила она.

— Я… — Юфемия с ужасом покосилась на истерзанную одежду и, не скрывая досады, спросила: — Где же ты была?! Почему бросила меня в такой сложный момент! Я же за тебя волновалась!

— А стоило бы за себя! — хмыкнула Арата. — Вы передумали идти на свидание с эр-хотом?

— Что?

— Эмелитту я, конечно, спугнула, — горделиво выпятив грудь, сообщила она. — Но министерская дочка не единственная ваша конкурентка. Луна уже взошла, вам стоит поспешить!

— Я…я… — жалобно начала Юфемия, но Арата по обыкновению быстро взяла её в оборот:

— Давайте же, сначала переоденем вас, поправим причёску и придётся бежать…

— Но я не смогу бежать, — простонала Юфемия. — Я попробовала кровавую ягоду, и теперь мне плохо…

— Пф-ф, — фыркнула Арата. — Это с непривычки. Временное помутнение. Просто выпейте воды…

К счастью, графин с водой обнаружился в гостиной и, выпив немного, Юфемии почти сразу стало легче. Впрочем, вскоре всё поглотила суета. Ещё никогда в жизни Юфемия не собиралась так быстро. Словно и не на свидание вовсе, а будто совершая побег. Первое попавшееся платье, кое-как заколотые волосы, и вот она уже шустро несётся к главным дверям, а потом и плутает по сумеречным аллеям. В висках стучало от сумасшедшего забега. Юфемия едва успевала глотать воздух, застревающий у неё в пересохшем горле.

«Только дождись… Дождись меня!» — мысленно молила она.

Тем временем ночь уже вступила в свои права, а зловещий Янгос, заполонивший собой почти всё небо, изливал свои кровавые потоки на притихший Ю. Юфемия вылетела к пристани и нервно огляделась. Затем шарахнулась к берегу, спутав высокий кустарник за желанную фигуру, а потом снова дёрнулась в сторону, заслышав шелест крыльев, спугнутой птицы. И лишь вбежав на полупрогнивший причал, сердце Юфемии болезненно сжалось. Марселу не было…

Ю, резиденция правителя, полнолуние кровавого Янгоса

Марселу мерил шагами прогнивший местами причал. Руки предательски потели, на лбу то и дело выступала испарина. Быстрый взгляд в сторону дворца, и вновь томительный вздох. Юфемия впервые задерживалась, и это откровенно озадачивало. Быть может, он всё-таки выбрал не ту? В очередной раз задаваясь этим вопросом, Марселу мысленно возвращался к разговору с Лоу. Волчица внезапно возникла у его двери как раз в тот момент, когда он вынужден был снова покинуть свои покои, чтобы присутствовать на допросе провинившейся служанки.

— Мне нужно вам рассказать нечто очень важное! — Хрипловатый голос Лоубэлики впервые звучал необычайно серьёзно.

Понимая, что волчица едва ли будет бросать слова на ветер и пытаться провернуть какую-то уловку, Марселу жестом пригласил её войти. Лоубэлика тут же переступила порог, да так и остановилась у двери.

— Я не выношу предательство, и мне претит вонзать нож в спину друзей, — торопливо, но в то же время твёрдо начала она. — Но молчать сейчас не меньшее преступление!

Марселу озадаченно воззрился на взволнованную волчицу: её слегка потряхивало, но при этом ладони плотно сжимались в кулаки. Казалось, ещё чуть-чуть, и от неё посыплются искры от невероятного напряжения и решимости.

— На принцессу Торину напала ваша сестра!

Эти слова вонзились в сердце Марселу, словно безжалостные клинки, но в то же время они не шокировали и не вызвали острого противоречия. Избалованную Марианну, когда ей что-то взбредало в голову, редко волновали выбираемые средства. Полученный результат всегда оправдывал любое безрассудство. Однако в этот раз она зашла слишком далеко!

— Марианна настойчиво уговаривала меня к ней присоединиться — продолжила Лоубэлика. — Убеждала, что это будет всего лишь невинная шалость, и очень разозлилась, когда получила отказ. Я честно пыталась образумить её, но… — она хрипло вздохнула, — у меня не вышло…

— Вам не стоит винить себя! — поспешно воскликнул Марселу, невольно ощущая себя виноватым. Ему следовало бы чётко провести границы и не допускать сестру вмешиваться в отбор, а он как всегда проявил слабость. И вот результат! Ну что за несносная девица! — Марианна всегда отличалась недюжинным упрямством, — добавил в своё оправдание: — и, кроме хот-рейм Мауру, мало кому удаётся на неё повлиять.