— Не то, чтобы меридианы и структуры были хоть как-то нужны вирфортам. Эти ваши линии жизни слишком хрупкие, чтобы выдержать напор нашей маны, а структуры мы не используем. Слово-то какое, блин… — Девушка изящно, не останавливая выполнение упражнения, выхватила откуда-то резинку для волос, одним ловким движением эти самые волосы собрав в хвост на затылке.
— Так я и рассуждал, когда думал о том, что делать дальше. — Выпад касательно любимых всеми магами структур Виктор решил проигнорировать.
— А лук как оружие вам, я так понимаю, не особо интересен?
— Скажем так: он не первостепенен. Как мастер, вы должны понимать, что нельзя просто взять и выбрать себе оружие…
— Это по нашему! — Безо всякого недовольства рассмеялась перебившая парня Кларисса. — А то послушаю я порой идиотов-дуболомов типа нашего Грата в юности, и кажется, будто весь мир сошёл с ума. Оружие по первому впечатлению выбирают только в сказках! А вообще, что б, т… кхм-кхм, вы понимали, лучник — это не только сам лук, но и вспомогательное оружие.
— Вспомогательное? — В такие моменты Виктору ван Бельвиос, третьему сыну графа, оставалось только корить себя за неподкованность в вопросе.
— Лучнику довольно редко дают спокойно пострелять, даже если он в этом хорош, имеет на руках специальные стрелы или вообще может их создавать из маны. Как бы не большую часть всех схваток мне, например, пришлось провести с кинжалами в руках. Это же касается и дуэлей, которые вы, аристократы, так любите. — Эту невозмутимую непосредственность, казалось, совсем не смущало то, что с представителем этой самой аристократии она и разговаривала. — На небольшой площадке с луком тоже особо не разгуляешься. Есть, конечно, вирфорты, способные не подпускать к себе противника и работать луком с трёх метров, но это скорее исключение из правил. Мне пока такое и не снится…
— Значит, мы будем заниматься и с холодным оружием? И ещё, может, на ты перейдём? Удобнее будет…
От Виктора не укрылось то, как часто девушка сбивалась на привычную ей манеру общения. Да и что-то такое, неестественное в её словах регулярно ощущалось.
— Ты точно свой парень. — Неуловимо и стремительно Кларисса оказалась рядом с проклятым, хлопнув того по плечу и едва не повалив его на землю. Потерять равновесие ему сейчас было раз плюнуть. — А с оружием мы будем работать, и, забегая вперёд, со всем оружием. Мечи, копья, щиты, кинжалы — худо-бедно, но держать в руках нужно уметь даже табуретку. Мало ли, что попадётся под руку во время боя?
— И ты всем этим владеешь?..
— Владеешь — это звучит слишком громко для того, что умею я. — Девушка покачала головой. — Я хорошо обращаюсь с луком, короткими мечами, кинжалами. Со всем остальным на уровне, достаточном чтобы себе не навредить. И тому же должен научиться ты, потому что…
— … мало ли, что попадётся под руку во время боя. Угу-угу. — Виктор деловито покивал, пользуясь тем, что нынешнее упражнение, «стойка всадника», это позволяла. Но не учёл нрава наставницы, которая ловко подхватила с земли камешек и безо всякого замаха метнула его точно в центр грудины не уступающего ей в любви к словесным пикировкам ученика.
Естественно, парень рухнул на пятую точку.
— Никуда не годится. Вставай давай, покажу, в чём фокус. — И она показала, на пальцах объяснив, что такое центр тяжести и почему его важно контролировать. Самым ярким примером стала попытка подняться после падения, а так же способы, которыми может воспользоваться враг, дабы помешать это сделать. Например, метательный нож вместо камешка, или вообще удар.
Всего за несколько минут Кларисса жесточайшим образом извратила любимую стойку ученика, превратив её в нечто совсем невыносимое и требующее постоянного движения. А на вопрос касательно того, как «поза стабильности» превратилась в это, он получил короткий, но принёсший некоторую ясность ответ.
— Что б центром тяжести учился управлять. Это чуть ли не самое важное из основ. Не понимаю, почему тут тебя никто этому не научил. — Пожала плечами наставница, для которой аналогичное действо не представляло никаких сложностей.
— А как же… Кхе, ответ на мой вопрос?.. — Прокряхтел Виктор после того, как в очередной раз встретился задом с песчаной почвой, выругался и встал снова.
— Вот закончим с планированием сугубо физической части твоих тренировок, и я всё расскажу. Или ты куда-то торопишься? — Проклятый был вынужден мотнуть головой, как бы говоря, что нет, никуда он не торопится. — В общем, нужно сразу прояснить пару моментов. Сил в тебе маловато, и больше вряд ли станет — конституция не та. Гибкость на неплохом уровне, хоть ей и придётся заниматься ещё не один год. Зато выносливость уже сейчас хоть куда, что очень хорошо.
— Хорошо в целом, или хорошо для лучника?
— И то, и другое. Больше выносливости — больше тренировок, а это в любом случае полезно. Лучнику же, когда он встречается с врагом на расстоянии удара меча, критически важно просто выжить. А для этого порой приходится изворачиваться так, что какой-нибудь мечник типа Грата запыхается уже через минуту. — Сказать, что Виктор удивился — значит не сказать ничего. Он даже бровь вздел вопросительно, и наставница это заметила. — Большая часть школ боя подразумевает взрывные движения и быстрое завершение схватки. Ну и двигаются они специфически… или мы, тут уж как посмотреть. В любом случае, всё придёт со временем.
— Чем мне это грозит-то?..
— Тренировками, тренировками и ещё раз тренировками. И если ты не сбавишь темп, то первого ранга достигнешь даже раньше, чем через год… — Сказала она — и тут же исправилась. — Ну, при том условии, что с маной у тебя всё сложится, и с основами проблем не будет.
— Вот этого-то я и опасаюсь. Мало того, что мана плохо контролируется, так ещё и это… порабощение стихией. Даже в названии приятного мало. — То ли пояснил, то ли пожаловался проклятый.
— Ты же был неплохим магом, так? — Виктору в ответ на этот бестактный вопрос оставалось только кивнуть. — Значит, должен был что-то слышать про окрас маны. Маги это, вроде как, используют для усиления стихии в своём колдунстве. Тут почти то же самое, но постоянно и без возможности что-то поменять. На линии жизни, кстати, эффект порабощения не распространяется.
— То-то я об этом почти что проклятье ни разу не слышал. Получается, маги и волшебники ему просто не подвержены… — О природе этого иммунитета Виктор ничего сказать не мог, но парочку теорий в голове всё-таки построил. Правда, в его случае они были полностью бесполезны по причине невозможности тонкого управления маной и работы с меридианами, сиречь линиями жизни и каналами.
— В общем, пользы для вирфортов от порабощения много. Но и вред есть, особенно если стихия неподходящая. У меня огонь, и с ним сплошная морока. — Девушка недовольно фыркнула. — Лучшими элементами считаются воздух и молния, а вот вода с землёй так, с серединки на половинку.
— Забавно. Вода и земля среди магов считаются самыми сложными элементами, эффективно работать с которыми могут далеко не все. И ценятся они выше огня или воздуха с молнией… — Такое совпадение не могло не повеселить человека, для которого магия в обеих жизнях была чем-то особенно важным. — И на что способны вирфорты вроде нас?
— Бьём сильнее, защищаемся лучше. Вроде как мана плотнее и «тяжелее», за счёт чего так и выходит. При прочих равных в плане силы маны мы превосходим обделённых порабощением. — Решив дополнить слова наглядной демонстрацией, Кларисса щёлкнула пальцами, и на её ладони заплясал огонёк, то и дело порывающийся разгореться ярким факелом. Было видно, что девушке трудно было сдерживать ману, но она справилась и не ударила в грязь лицом. Правда, и огонёк вскоре развеяла.
— А минусы? Помимо тех, что относятся к природе самих стихий.
— Ну, не факт, что с водой будет то же самое, но мой огонь сложно контролировать. Вдарить что есть дури, не сдерживаясь — это запросто, но вот тонкие манипуляции вроде концентрации маны на режущей кромке оружия мне даются с трудом.
