София знала.

— Что он погиб, а мы нет, потому что в нем был искусственный прибор. Что его водитель ритма сломался, как сломались наши роботы, и поэтому он умер, а не потому что оказался слабее нас. — И вдруг ликование, радость за Анну наполнили ее грудь. — И значит, ты не ошибся, когда посчитал стену безопасной. Твои способности тебя не подвели!

— Мы знаем, что эта стена — искусственное сооружение с системой защиты, — сказал Анна настойчиво, но Софии показалось, она успела уловить на его лице вспышку надежды. — Мы можем выяснить, кого и от кого она должна была защищать. На этой планете не было цивилизаций, а теперь здесь есть и трава, и птицы, и коридоры с дверями, которые нагоняют страх. Мы должны попытаться понять.

Он сжал челюсти и уперся взглядом в точку куда-то позади Зельды, прежде чем произнести следующие слова:

— Снимайте, делайте измерения и возвращайтесь. Мы с Фрейей попробуем еще раз, только теперь будем осторожны. Я приму на себя ответственность за последствия.

София вдруг рассердилась, да так, что удивилась себе сама. Он прогоняет и ее тоже, хоть и помнит, как она рвалась поехать с Зельдой к Стене? Он настолько отчаялся после этого глупого выговора, что готов поставить крест на своей карьере? Нет уж.

— Я такой же исследователь, как и ты, — сказала она раздосадовано, и когда Анна посмотрел на нее, ответила почти яростным взглядом. — И я тоже могу оценить степень риска и принять на себя ответственность за последствия. Я остаюсь здесь, с тобой и моим роботом.

— Итак, если вы закончили, — сказал Зельда, не позволив никому из них больше сказать ни слова, но как-то сразу давая понять, что и он остается с ними. — Попытка открыть дверь уже привела к последствиям, что теперь, Анна?

Тот сориентировался мгновенно: встал рядом с Софией, осторожно, не касаясь стены, развернулся и махнул рукой в сторону неподвижно замершей у двери Фрейи.

— Наш артифициальный помощник работает над этим с момента, как я пришел в себя.

— И я как раз собиралась вас прервать, — сказала Фрейя, повернув голову и блеснув голубым взглядом. — Я что-то слышу за дверью с момента, как мы попытались к ней прикоснуться. И это не прекращается.

— Слышишь? — переспросила София. — Что именно ты слышишь?

— Я могу это описать, но проще будет усилить звук встроенным динамиком, чтобы вы услышали его сами, — сказала Фрейя. — Вы его узнаете.

В наступившей тишине — оглушительной, какая бывает только под землей, робот предупредительно блеснула голубизной глаз и после короткой паузы, снова переведя взгляд на точку на стене, включила динамик.

Сначала они не слышали ничего: видимо, робот решила усиливать громкость постепенно, но уже скоро нарастающий шум стал различим и человеческим ухом; механический, резкий, постоянный, такой, какой, подумалось Софии, бывает в радиоприемнике, если бродить по частотам.

— Белый шум, — произнесла она негромко.

Фрейя покачала головой.

— Не белый, хотя неудивительно, что ты перепутала, София. Человеку сложно отличить белый шум от большей части других. Они очень похожи на слух, но имеют разную структуру, которую может уловить только оборудование вроде моего.

— Если не белый шум, то какой?

— Розовый, — ответила робот Анне. — Это совершенно точно розовый шум. И он исходит оттуда прямо сейчас и исходил все это время. Ни на мгновение не прерывался.

София прислушивалась к звуку, который издавала Фрейя, транслируя им в реальном времени то, что происходило, получается, прямо у них под носом?..

— Как далеко отсюда источник? — спросил Анна.

— Примерно пять метров, — сказала робот.

Прямо за дверью!

Все трое: Анна, София и Зельда переглянулись, и София могла поклясться, что по крайней мере двоим из них стало не по себе. Ей точно стало.

— Что может издавать этот шум? — спросил Зельда.

— Розовый шум свойственен органическим формам жизни, — отозвалась Фрейя тут же. — Он, например, наблюдается в графиках мозговой деятельности и сердечного ритма. Так, я определила источник. Он искусственный.

София, Зельда и Анна переглянулись снова.

— То есть ты хочешь сказать, что здесь, в пяти метрах от нас зарыт какой-то искусственный прибор, и он передает сигнал, похожий на биение живого сердца? — спросила она.

Фрейя чуть наклонила голову.

— Да.

— И ты сможешь его расшифровать?

— Мне не придется. Я почти уверена, что шум сам и есть одновременно сигнал и его расшифровка.

— Человеческое сердце, — проговорила София медленно. — Человеческий мозг. Спокойное биение сердца и спокойная работа мозга.

— Но человеческое ухо не может его услышать, — кивнул Анна.

— Значит, он адресован не человеку, — предположила она и тут же поправилась, хотя, никто, казалось, и не думал ей возражать. — Не человеку, у которого есть только ухо. А человеку с прибором, с техникой...

— С роботом, — негромко, но уверенно сказал Анна, внимательно глядя на Софию. Как если бы они вдвоем сейчас разделяли одну мысль и просто давали друг другу возможность ее высказать. — Этот сигнал адресован разумному существу с технологиями достаточно развитыми, чтобы его услышать и понять.

— Что-то вроде системы защиты, отсеивающей недостаточно развитую цивилизацию.

— Точно. Наверняка. Система защиты.

Зельда, все это время внимательно наблюдавший за ними и слушавший их разговор, не вставляя ни слова, скрестил руки на груди.

— Итак, мы имеем дело с системой защиты. Как нам ее обойти?

Зельда вызвал обратно свой небольшой отряд, и уже через минуту его люди вернулись и остановились у поворота, снова начав сканировать, осматривать и сохранять данные. Впрочем, в тупичке у двери все равно им было не уместиться: Фрейя, Анна, София и Зельда занимали все свободное пространство.

— Нам тоже лучше отойти за угол, — сказал Зельда, когда после еще одного, окончательного обсуждения плана Фрейя доложила, что готова. — Дверь может открываться наружу. Лучше иметь возможность быстро отступить.

Они послушались без возражений.

План был настолько прост, насколько это вообще было возможно.

Сначала Фрейя воспроизведет розовый шум, направив поток звука на дверь и конкретно на сенсорную панель. Пароль может оказаться таким же, как и логин. Кто бы ни создал эту дверь, он явно хотел, чтобы ее можно было открыть, так почему бы и не такой вариант?

Если же с розовым шумом не получится, то Фрейя воспроизведет другой вид шума — голубой. По спектру этот шум противоположен розовому: тот с течением времени затухает, а голубой наоборот, становится сильнее. Может быть, механизм настроен на ответ, а не на вопрос? Может быть, надо показать, что сигнал не только услышан, но и правильно понят?

— Голубой шум тоже можно услышать в человеческом организме? — поинтересовался Зельда.

Фрейя блеснула глазами, явно в восторге от того, что он спросил, а значит, можно поделиться знаниями.

— Нет, — сказала она. — Голубой шум по спектру напоминает черенковское излучение в ядерном реакторе (прим. — излучение Вавилова-Черенкова или черенковское излучение вызывают частицы, движущиеся быстрее скорости света в жидкой среде, например, как в случае с реактором, в охлаждающей жидкости. Жидкость при этом светится голубым или синим светом).

Зельда кивнул, но дальше расспрашивать не стал.

Робот сразу сникла.

— Это очень интересное явление; я много о нем знаю. Земные физики Франк, Черенков и Тамм получили за его открытие и описание Нобелевскую премию, — сказала она с надеждой в голосе, но коммандер только еще раз кивнул и перешел к более насущным вопросам:

— Владимир, пусть ваш робот начинает. Наверху уже беспокоятся, и наступает ночь.

И когда они спрятались за углом коридора от чего-то, что могло их убить или снова парализовать страхом, Фрейя дала сигнал, и дверь бесшумно разъехалась на две половинки.