Дальше биться планировалось следующим образом. Сходятся восемь пар. Победители проходят сразу, а для тех, кто вылетел, проводятся дополнительные бои. Против меня снова слонимский и я оказался в первой паре. Кстати, против девушки по имени Катя Вербина. Убивать ее или калечить я не собирался. Все-таки не зверь какой. Но победить планировал максимально эффектно. Вот только планы и реальность часто не совпадают. Так же получилось и сейчас. Все по заветам Виктора Черномырдина: «Хотели как лучше, а получилось как всегда».

Перед выходом на ристалище моя противница показательно приняла допинг. Выпила из склянки эликсир и спустя минуту ее понесло. Она выскочила на поле и, пару раз легко подпрыгнув, с трудом сдерживая рвущиеся из нее силы, завопила что-то неразборчивое, то ли улюлюкала, то ли пыталась петь. Я видел подобное много раз и сам, помнится, в бытность гвардейцем Черной свиты, перед боем глотал допинги, рвался в битву и славил императора. Так же и у девчонки. Она хотела драки и ради победы была готова поворачивать вспять реки, сносить горы и побеждать врагов. Вперед и только вперед! К цели! А все остальное, включая собственную жизнь, не важно. И когда глашатай дал команду начать бой, она сама метнулась мне навстречу. Ее ладони стали покрываться синим туманом, от которого веяло смертью, и пусть я не знал, какую магическую технику она применила, сталкиваться с этой дрянью мне хотелось.

Легко уклонившись, я ушел в сторону и пнул девчонку в бок ногой. Она пошатнулась, но не упала. Замерла. Прыжком развернулась в мою сторону и метнула плотные комки синего тумана.

Снова я ускользнул, а затем попытался обойти Катю по флангу. Однако не вышло. Девчонка двигалась слишком быстро и одновременно с этим продолжала закидывать меня комками магического тумана. Причем противница, безжалостно сжигая резервы тела, постоянно наращивала свою скорость. Она не в адеквате. Это все объясняло. По этой причине пришлось действовать жестко. И когда она рванула в очередную атаку, в последний момент я поставил перед ней силовой щит, и девчонка так в него врезалась, что разбила себе в кровь лицо. А когда Катя отшатнулась, я шагнул к ней навстречу и, сбивая противницу с ног, провел подсечку. Однако эта обдолбанная допингом дура, даже падая, собралась кинуть в меня очередное заклинание в виде комка синего тумана, но поскользнулась и разрядила его в себя. Да так неудачно, что прямо в лицо.

Есть заклинания, которые не вредят своему создателю. Только для этого в плетение или формирование магического конструкта вносятся дополнительные изменения. А это время и силы. Да и не все это умеют. Девчонка торопилась. Била наиболее смертоносным заклинанием из своего, как мне думается, не особо огромного арсенала. Она не хотела его усложнять и, наверное, считала, что не попадет под свой удар. А вышло иначе. Комок синего тумана, столкнувшись с ее плотью, моментально пожрал лицо, разъел органику и обнажил кости. Была красотка, а стала страхолюдина. Мертвая. Так что роли это уже не играет.

Очередная победа. Одобрение зрителей и негативное внимание от сектантов. Поединки продолжились своим чередом, и в итоге была выявлена десятка победителей. Больше никто не погиб и заветные жетоны для прохода в Ущелье Старого Гиты, помимо меня, получили шесть слонимцев, два переяславца и один мещерский. Правитель города лично спустился на ристалище и вручил каждому жетон из черной бронзы. Вход в Ущелье, которое находится невдалеке от города, сразу после завершения состязаний. Вроде бы все. Мероприятие прошло. Но вмешались сектанты.

Креслав собирался объявить горожанам, что можно расходиться и в этот момент, прерывая его на полуслове и ментально подавляя людей, раздался голос Милона Хортецкого:

— Чародей великой секты «Последователей Индрика» требует слова!

Это настоящая наглость. Пусть я не силен в местных обычаях, просто потому, что чужак в этом мире и многого не знаю. Однако люди везде и всегда остаются людьми. Поэтому даже я понимал, что прерывать местного правителя, за которым стоит император, нельзя. Тем более используя магические приемы подавления и усиления. Да еще и требуя права выступить. На месте Креслава я бы не стерпел и, даже находясь на более низкой ступени магического развития, одернул бы наглеца. В конце концов, вряд ли он прямо сейчас стал бы устраивать беспредел и начинать войну, а наглецы борзеют там, где чувствуют слабину. Вот только мы с правителем Мещерска разные и Креслав, заметно побледнев, опустил голову и согласился:

— Говорите… уважаемый Милон…

Чародей секты покинул свой летающий корабль на мече. Понторез хренов. Он завис над центром ристалища, с презрительным выражением лица окинул трибуны взглядом и заговорил:

— Правитель Креслав, жители города Мещерска и участники поединков. Всем вам известно, какую силу мы представляем и до сих пор секта «Последователей Индрика» никогда не вмешивались в дела этой имперской провинции. Однако до нас дошли слухи, что правитель Мещерска не может должным образом проводить розыгрыш жетонов для входа в Ущелье Старого Гиты. С каждым годом все больше бессмысленных смертей среди подающей надежды молодежи, недостаточная организация и уменьшение числа участников… Мы не могли пройти мимо этого и глава нашей великой секты мастер Аскольд Рерский прислал нас лично посмотреть, что здесь происходит. Так и что же мы увидели? Слухи оказались верны. Поэтому я открыто заявляю, что в ближайшее время секта «Последователей Индрика» намерена взять вход в Ущелье Старого Гиты под свой контроль.

Креслав пытался что-то возражать. Только у него ничего не вышло. Он не мог сбросить ментальное подавление Милона и выглядел довольно жалко. А потом и вовсе сказал, что с этим делом будет разбираться император, и ушел. Так что он проиграл по всем статьям. И ладно бы так. Разборки местного правителя с сектантами меня не касаются, но тут Милон обратил свое внимание на меня, и на плечи опустилась невидимая тяжесть чужой силы. После чего чародей сказал:

— Чужеземец, ты победил, но убил двух человек. Формально правила не нарушены. Однако ты не прав. Поэтому…

Слушать его речь дальше я не собирался и, слегка передернув плечами, сбросил ментальное подавление сектанта и сам его атаковал. Мой голос наполнился силой и, снизу вверх посмотрев на него, я спросил:

— Ты кто такой, чтобы со мной так говорить?

Милон покачнулся на мече и едва не рухнул вниз, а я применил заклинание левитации, поднялся над ристалищем, завис перед чародеем и поймал его взгляд:

— Я задал тебе вопрос. Отвечай!

Горло чародея, который еще минуту назад казался небожителем и вершителем чужих судеб, а теперь перепугался, стал издавать неразборчивые хрипы. Он снова покачнулся на своем мече и, наверное, свалился бы вниз, но к нему на помощь поспешили собратья. В драку они кидаться не стали, проявили осторожность, и это правильно. Адепты на летающих мечах окружили Милона и помогли ему частично рассеять мое давление, а второй чародей подогнал вплотную корабль и обратился ко мне:

— Чужеземец, перестань!

Усмехнувшись, я перестал давить Милона и, посмотрев на Моданге Огненного, вопросительно кивнул ему:

— Так что там насчет того, что я не прав?

Этот чародей сориентировался быстро и замотал головой:

— Мой коллега неправильно выразился. Он не то хотел сказать.

— Тогда какие ко мне претензии?

— Никаких.

— Хорошо, — не стал я с ним спорить, опустился обратно на ристалище и обратился к одному из организаторов: — Так чего там с Ущельем? Идем или так и будем здесь стоять?

Писатели, сценаристы, кинематографисты и прочие Творцы, создавая новые миры и упоминая магические или технические предметы и локации, которые не существовали в родной реальности, крайне редко описывают их в подробностях. И это нормально. Как правило, читателю, зрителю или игроку они не нужны и не интересны. Ведь потребитель интеллектуального продукта погружается в придуманный мир совсем не для того, чтобы тратить свое время на нудные описания и тактико-технические характеристики. Поэтому детали остаются за скобками или за кадром, а окончательное их формирование уже дело Вселенной, которая не придумывает ничего нового, а берет необходимый аналог из собственных банков данных. А там есть из чего выбрать, так как миров неисчислимое количество и существо, которое в моей реальности принято считать Первобогом, наверняка, было не единственным представителем своего вида.