Действительно, следовало перекурить и, выпрыгнув из ямы, я присел на мраморную плиту с китайскими иероглифами, закурил и, осмотревшись, вспомнил древний анекдот про кладбище.

Просыпается алкаш рано утром на кладбище. Башка трещит и вокруг еще сумерки. Идет он между могилами и натыкается на могильщика, который роет яму. Алкаш его решил напугать и давай ходить вокруг, да подвывать. А могильщику на это плевать. Расстроился алкаш и потопал на выход. Но не успел дойти до ворот, как его догоняет могильщик, бьет по башке лопатой и говорит: «Ты, мертвец, по кладбищу гуляй, а территорию покидать прав не имеешь».

Я усмехнулся, и мое настроение заметно улучшилось. Снова оглянулся по сторонам и никаких оживших мертвецов не обнаружил. Земля, однако. Не знаю почему, но здесь мертвецы сами по себе оживают только в ужастиках. И это хорошо. Доводилось мне с ними сталкиваться. Сначала как Уркварту Ройхо, да и потом были ситуации. Поэтому на основании своего опыта скажу, что ожившие мертвецы и зомби не самый опасный противник даже для обычного неплохо подготовленного воина. Однако неприятный, потому что приходится подавлять глубинный страх пещерного человека, который впервые столкнулся со злом, суть коего он не может понять и объяснить. Впрочем, с этим можно бороться и чем выше уровень воина, тем проще ему брать под контроль свои страхи.

Сделав очередную затяжку, я покосился на надгробье. Темнота не помеха и я прочел: «Ван Кэцян, великий писатель, преданный сын и верный друг». А ниже даты рождения и смерти. Насчет сына и друга не знаю, не интересовался, но писатель он, если верить сетевым обсуждениям читателей и количеству последователей по всему миру, которые напрямую или косвенно продолжали его творчество, наверняка, великий. Он прожил более восьмидесяти лет и ушел из этого мира, набивая на своем стареньком ноутбуке очередную главу новеллы про героических культиваторов. Произошло это три года назад. А похоронили товарища Вана, который, к слову, был членом коммунистической партии с 1975 года, на кладбище родной деревни, откуда он совсем молодым уехал в Пекин. Могли бы и в столице это сделать, где у него много друзей и знакомых. Но напомню, что это Китай, а здесь практически везде запрет на похороны тела в гробу. Слишком много китайцев и мест на кладбищах не хватает. Вот потому писателя в деревне и зарыли. Не кремировали, как большинство соотечественников, а провели полноценные похороны. И для меня это хорошо, ибо нужен череп.

«Ладно, — подумал я. — Хватит сидеть. Раз уж копачей не нанимал, за меня могилу никто не раскопает».

Снова спрыгнув в яму, уже без нервов, я продолжил работать и вскоре штык лопаты наткнулся на гроб. Ну а дальше проще, расчистил место, вырвал крышку и увидел труп великого писателя Ван Кэцяна, сильно ужавшееся в размерах тело в полуистлевшем костюме и обтянутую желтой кожей голову. Характерных трупных запахов, как ни странно, не было. Да и червей не заметил. Но внимания на это не обратил, а одним ударом отделил голову от туловища. После чего обернул ее заранее приготовленным брезентом и закинул в подпространственное хранилище.

Конечно, я понимаю, что многие земляне, узнав о моем поступке, меня бы осудили и подвергли остракизму. Только все это лицемерие, когда в чужом глазу соринку замечаешь, а в своем бревно не видишь. Сколько черепов открыто выставлено в музеях моего родного мира или находится в запасниках? Не десятки и не сотни, а десятки тысяч. Как пример, череп кавказского вождя Хаджи-Мурата много лет выставлялся в России как «трофей Кавказской войны», а потом был переведен в разряд госимущества и ныне пылится в Музее Истории Религии. Во французских музеях хранится огромное количество черепов тех, кто сражался против этого государства в Новой Зеландии, Алжире и других странах мира. А коллекция черепов Сэмюэля Мортона в США? Там, между прочим, тысяча триста экспонатов, которые по сей день остаются в Пенсильванском университете. И подобных фактов огромное количество. Не говоря уже про различные святые мощи, к которым регулярно припадают «истинно верующие». Да о чем речь? В мире есть несколько черепов Иоанна Крестителя, и все они, что немаловажно, по мнению тех самых «истинно верующих», настоящие. Поэтому переживать о том, что для проведения ритуала добыл череп писателя, я не собирался.

Больше мне в этом месте делать нечего и можно бросить разоренную могилу, как есть. Вот только я решил иначе. Снова ее зарыл и даже вернул на место мраморную плиту. Вышло так себе и все равно заметно, что могила выглядит не идеально, но больше я ничего делать не стал. И, покидая кладбище, стал думать о том, как мне побыстрее оказаться в Японии.

Целители Веласкесов и артефакты, которые постоянно носил глава клана, сделали свое дело. Поэтому уже через неделю дон Мигель был относительно здоров и практически восстановил поврежденные ладони. Самое время обдумать то, что произошло в родовом замке, когда казавшийся простаком иномирянин устроил там погром, разогнал дружинников, убил двух элитных снайперов и прикарманил боевые артефакты. Сделать это следовало спокойно. И когда глава клана в очередной раз пересмотрел записи с видеокамер, которые фиксировали все, что происходило в замке, он крепко задумался.

Да, иномирянин опасен и сначала Родриго, а затем дон Мигель, его недооценили. Да, он очень быстрый и сильный, умелый чародей и вел себя как воин-универсал с немалым опытом. Да, в клане Веласкес не найдется никого, кто способен выйти против него на честный бой и победить. Все это понятно и, наверное, стоило хотя бы попытаться уладить конфликт с этим самым Сигизмундом Чирко. Однако он потребовал, чтобы дон Мигель встал на колени, извинился и предложил компенсацию. А это уже дело чести. Даже если не привлекать людей со стороны, рано или поздно об этом узнают недоброжелатели и соперники. Те же Гольдманы, например, Варма, Вайнштейны, Яманака или Гомесы. Ведь тогда не только он, а весь клан, которому более тысячи лет, утратит свое влияние и станет посмешищем. Ну а там и до полноценного наката с нескольких сторон недалеко. Следовательно, придется этого чужака ждать во всеоружии. Наверняка, он появится только тогда, когда появится караван Хартмина и купец, скорее всего, несмотря на свое поручительство, будет держать нейтралитет. И если стянуть к замку побольше бойцов, да еще и несколько опытных магов нанять, тогда Веласкесы смогут дать наглому чужаку достойный отпор. Это при любом раскладе лучше потери чести и престижа…

Прерывая размышления дона Мигеля, в его кабинет заглянул племянник Родриго, которого он, несмотря на двух родных сыновей, прочил в свои преемники.

— Дядя, вы приняли решение? — спросил недавно вставивший новые зубы и залечивший сломанную в двух местах челюсть племянник.

— Да, — кивнул дон Мигель. — Будем сражаться. Готовь наших бойцов и вызови ко мне Антонио, пора этому вояке поработать на клан.

— Слушаюсь.

Родриго кивнул и вышел, а глава клана машинально потер вспотевшие ладони и тихо произнес:

— Кем бы ты ни был, чужак, но извинений не получишь.

Последний день на Земле, или, как сказали бы мои прежние приятели из спецназа, крайний. Через несколько часов я должен быть возле замка клана Веласкес, а пока просто сидел на лавочке в зеленом сквере невдалеке от моря и наблюдал за крепким мужчиной. Он не один, а вместе с детьми. Втолковывает что-то мальчишке лет восьми и шестилетней девчонке, которая выглядывает из-за дерева и хитренько улыбается. Это его дети. И, если бы я хотел, мог бы усилить слух и услышать о чем они говорят. Вот только мне это ни к чему. Но, тем не менее, я продолжал за ними наблюдать. А причина этого проста. Мужчину звали Алексей Киреев. Именно с него артефакт «Ловец душ» снял копию души и разума, а затем переместил эту квинтэссенцию человека в тело умирающего остверского дворянина Уркварта Ройхо. С тех пор минуло семнадцать лет. Срок немалый. Я не похож на него, а он на меня. Хотя было время, когда пробивая все преграды, я мог иногда смотреть на мир его глазами и даже упросил своего учителя дать моему двойнику второй шанс.