Европейская наука весьма поздно познакомилась с сочинением Низам ал-мулька. Составленный в конце XVII в. французским ориенталистом д'Эрбело (1625—1695) энциклопедический свод „Bibliotheque Orientale“ в разделе, посвященном Низам ал-мульку (Nadham al-molk), указывая на написанную им в поучение князьям „книгу советов“, смешивает таким образом апокрифическую биографию Низам ал-мулька позднейшего происхождения с „Сиасет-намэ“. Более или менее точные сведения о сочинении появились в половине прошлого столетия, в связи с коллекционированием в Европе восточных рукописей и составлением каталогов к этим рукописным собраниям.[525] Вышедший в 1881 г. второй том Каталога персидских рукописей Британского музея, составленный Ш. Рьё, включал в свой состав полное описание сочинения в связи с упомянутой уже рукописью Add 23516 Британского музея. В этом описании Ш. Рьё дал краткое изложение биографии Низам ал-мулька со ссылкой на источники, указал на наличие вариантов двух названий сочинения, отметил сообщение Хаджи Хальфы, изложил историю написания сочинения по версии, приведенной в самом сочинении, опубликовал перечень глав и дал оценку значимости памятника.[526] Опубликованный Ш. Шефером текст сочинения, вышедший в издании Школы живых восточных языков (Париж) (3-я серия, VII — VIII) в 1891 г., сопровожденный впоследствии французским переводом (1893) и дополнением (1897), содержавшим ряд ценных материалов для биографии Низам ал-мулька, был значительным шагом вперед в деле изучения памятника, получившим незамедлительный отклик в виде обстоятельной статьи-рецензии немецкого ученого Т. Нёльдеке, опубликованной в „Журнале немецкого восточного общества“ на следующий год после выхода в свет изданного Ш. Шефером текста. Основой для предпринятого Ш. Шефером издания послужила лично ему принадлежавшая рукопись переписки 690 (= 1291) г., соответствующим образом исправленная и дополненная по рукописям Британского, Берлинского собраний и двум рукописям, хранившимся в Петербурге, главным образом в отношении последних глав.[527] Собственно говоря, с даты выхода в свет издания Ш. Шефера и можно говорить об изучении памятника в настоящем смысле этого слова и о его влиянии на европейскую историографию.

Вышедший в 1906 г. второй том „Истории персидской литературы“ Э. Брауна, кажется, с наибольшей резкостью устанавливал значение „Сиасет-намэ“, указывая, что это „один из наиболее ценных и интересные прозаических трудов, существующих на персидском языке“.[528] Оценка Э. Брауна не случайна; она отражает историю использования „Сиасет-намэ“ русскими и европейскими учеными в XIX—XX вв. Диапазон этого использования был весьма широк, от „Истории Сасанидов“ А. Кристенсена до „Туркестана в эпоху монгольского нашествия“ В. В. Бартольда. Но вместе с тем, несмотря на всеобщее признание значения памятника и важности проделанной Ш. Шефером большой работы по изданию, довольно рано начали раздаваться и голоса критики, указывавшие, на ошибки Ш. Шефера при издании и на сомнительные места самого памятника. Так, в упоминавшейся уже статье-рецензии Т. Нёльдеке отметил ряд прямых и грубых ошибок памятника, которые указывали, по мнению Т. Нёльдеке, что автор „не очень точно обращается с историей“.[529] В. В. Бартольд, отметив еще при использовании отрывков „Сиасет-намэ“ в „Туркестане в эпоху монгольского нашествия“ ошибочность некоторых мест памятника, в дальнейшем более резко оценивал как издание Ш. Шефера, так и его французский перевод, характеризуя их „недостаточно критическими“ и „несвободными от ошибок“.[530] Мухаммед Низам ад-дин, автор исследования рассказов Ауфи, вышедшего в 1929 г. в издании гиббовской серии в Англии, останавливаясь на „Сиасет-намэ“, приходит к заключению, в котором ставится под сомнение действительная принадлежность Низам ал-мульку значительной части рассказов.[531]

Продолжая эту критическую линию в оценке памятника, индийский ученый Файз ал-Хасан Файзи опубликовал в 1946 г. в журнале „Культура Ислама“ статью, где ставит вообще под сомнение возможность принадлежности „Сиасет-намэ“ Низам ал-мульку к какой-либо части.[532]

Сколь бы случайны ни были эти критические голоса, все же их наличие говорит об актуальности критического обследования памятника. Второе (если не считать калькуттского литографированного издания 1914 г.[533]) издание „Сиасет-намэ“, вышедшее в Тегеране в 1932 г. под наблюдением Абд ар-Рахима Хальхали, опубликовавшего впервые второй (поздний) вариант памятника (по рукописи переписки 970 (=1562/63) г.), несмотря на ряд положительных достоинств, все же не оправдало надежд, которые справедливо могли питать исследователи, заинтересованные в критической оценке памятника. Тегеранский издатель, заболевший тяжелой глазной болезнью, смог лишь исправить некоторые неточности текста издания Ш. Шефера, но в отношении критики последовал почти целиком за указаниями своего французского предшественника, сделав к ним лишь весьма незначительные добавления.

Сочинение делится на следующие 175 отрывков:[534]

1 (1). Славословие.

2 (1—2). Рассказ от имени писца книгохранилища о причине составления сочинения.

3 (3—5). Перечень пятидесяти одной глав сочинения.

4 (5). Рассказ от имени издателя сочинения о добавлении Низам ал-мульком одиннадцати глав перед отправлением в путь (из Исфагана в Багдад) и о сохранении рукописи издателем.

5 (5—8). Рассуждение о причинах смут и о качестве государя.

6 (8). Рассуждение о необходимости государям быть благодарными всевышнему за оказанные им благодеяния.

7 (8). Рассказ об Иосифе, завещавшем похоронить себя близ деда Авраама и отказе архангела Гавриила разрешить похороны из-за того, что Иосифу придется еще держать отчет за свое царствование.

8 (8—9). Предание от имени пророка; на страшном суде у тех, кто имел власть, руки будут привязаны к шее.

9 (9). Предание об ответственности в день страшного суда тех, кто имел власть.

10 (9). Рассказ об Абдаллахе б. Омар ал-Хаттаб, которому явился во сне его отец (Омар) и сообщил, что ему вменили в вину и такой проступок, как упущение в починке багдадского моста; благодаря этому упущению баран, переходя мост, сломал ногу.

11 (9). Рассуждения об ответственности государя перед богом за дела правления и правосудия.

12 (10). Рассуждение о необходимости государю не менее двух раз в неделю совершать разбор дел челобитчиков с целью устранения несправедливости.

13 (10). Рассказ об образце правосудия у царей Аджама, которые, дабы видеть челобитчиков, устраивали помост и въезжали на него верхом на коне.

14 (10). Рассказ о царе, туговатом на ухо, который при разбирательстве дел, во избежание злоупотреблений, приказывал челобитчикам надевать красные одежды и удалялся с ними в уединенное место.

15 (11—17). Рассказ о восстании в Систане Якуба б. Лейс, соблазненного исмаилитами, о походе его в Багдад с целью уничтожить халифа (а голову его отослать в Махдию), о переговоре халифа с войсковыми начальниками Якуба б. Лейс, поражении войск Якуба и последующей его смерти в Хузистане, о сражении Амра б. Лейс с войсками Исмаила б. Ахмеда, пленении Амра под Балхом и отказе Исмаила б. Ахмед принять от Амра список зарытых им сокровищ.