Все это мы упомянули затем, чтобы владыка мира — да увековечит господь его султанство! — знал, что они творили в исламе. Не следует доверять их словам и клятвам; сколько народу убивали эти карматы всякий раз, как находили случай.[453]

В это время Муканна Мервези восстал в краях Мавераннахра. Он сразу изъял шариат от своих соплеменников; сначала он совершал такую же проповедь, какую совершают батиниты, как делали Бу-Саид Джаннаби, Бу-Саид Магриби, Мухаммед Алави Буркаи,[454] как делают их проповедники. Все они были в одно время, дружили друг с другом и переписывались. Муканна Мервези построил в Мавераннахре некий механизм; он выводил из-за одной горы нечто вроде луны в то же самое время, когда вставала луна, так что люди той округи видели; продолжительное время он держал высоко[455] (?). Когда отвратил людей той страны от мусульманства |199| и шариата, он объявил себя богом. В его правление было пролито много крови, произошло много сражений людей ислама против него. Долгие годы он пользовался без меры властью государя. Если все это припоминать, рассказ выйдет длинным. Предания о каждой из этих собак, которых мы упомянули, могут составить большую книгу.

В какое время батиниты восставали, у них в то время было какое-либо имя и прозвище.[456] В каждом городе их звали другим именем: в Алеппо и Египте их называют исмаилитами, в Багдаде, Мавераннахре, Газнине — карматами; в Куфе — мубарикитами; в Басре — равандитами и буркаитами; в Рее — халафитами и батинитами; в Гургане — мухаммирэ, в Сирии — мубайизэ, а в Магрибе — саидитами; в Лахсе и Бахрейне — джаннабитами; в Исфахане— батинитами; они же сами называют себя — талими.[457] У них всех — да проклянет их господь! — одна цель: во что бы то ни стало разрушить мусульманство, оказать враждебность исламу, семье посланника, — мир над ним! — вводить людей в заблуждение.[458]

Теперь сей раб приведет несколько кратких слов о хуррамдинцах, чтобы осведомить о них владыку мира. Когда ни восставали хуррамдинцы, батиниты были с ними заодно, помогали им, так как корень обоих вер один и тот же. В сто шестьдесят втором году, во времена халифа Махди,[459] батиниты Гургана, которых называют „красные знамена“, объединились с хуррамдинцами. Они говорили: „Бу-Муслим — жив! Захватим царство“. Они поставили своим предводителем Абу-л-Гарра, его сына, двинулись на Рей. Они не различали между дозволенным и недозволенным, сделали жен общими. Махди написал послание по различным областям и Амру сыну ал-Ала, который был правителем Табаристана: „Объединяйтесь, выходите на сражение с ними“. Они выступили, и то сборище рассеялось. Во время пребывания Харун ар-Рашида в Хорасане |200| восстали в другой раз хуррамдинцы области Исфахана, Тармидаин, Капулэ, Фабика и других сельских округов. Много людей вышло из Рея, Хамадана, Дастэ, Гирэ[460] и присоединилось к этому народу. Число их стало свыше ста тысяч. Харун послал из Хорасана на войну с ними Абдаллаха сына Мубарика[461] с двадцатью тысячами всадников. Еретики испугались, каждый раздел людей возвратился на свое место. Абдаллах сын Мубарика написал послание: „Нам необходим Бу-Дулаф“.[462] Халиф прислал в ответ послание: „Весьма правильно“. Они оба объединились. А хуррамдинцы и батиниты собрались во множестве. Опять они принялись за грабеж и разруху. Бу-Дулаф Иджли и Абдаллах сын Мубарика неожиданно произвели нападение, убили неисчислимое множество народу, детей их отвели в Багдад и продали.[463]

После этого прошло девять лет, восстал Бабек из Азербайджана.[464] Этот народ вознамерился присоединиться к нему; услыхав, что войско преградило им путь, испугались, убежали. На другой год, во время Мамуна, в двести двенадцатом году[465] восстали хуррамдинцы из округа Исфахана; к ним присоединились батиниты.

Отправились в Азербайджан и объединились с Бабеком. Мамун послал на войну с ними Мухаммеда сына Хамида ат-Таи[466] и сначала приказал сразиться с Зурейком сыном Али сыном Садакэ,[467] который, возмутившись, действовал в иракском Кухистане, где и совершал грабежи, нападая на караваны. Мухаммед сын Хамида поспешно отправился; он ничего не попросил из казнохранилища Мамуна, а дал войску деньги из своего казнохранилища. Он двинулся на войну с Зурейком, захватил его, а войско его уничтожил. Еретики рассеялись. Мамун отдал Мухаммеду Казвин и Азербайджан. Между ним и Бабеком произошло шесть великих сражений. В конце концов Мухаммед сын Хамида был убит. Дело Бабека взяло верх. Хуррамдинцы возвратились в Исфахан. Мамун очень опечалился гибелью Мухаммеда. Он немедленно заменил его Абдаллахом сыном Тахира,[468] правителем Хорасана, и послал его на войну против Бабека, отдав ему также во владение Кухистан и Азербайджан. Абдаллах собрался и отправился в Азербайджан. Бабак не мог ему сопротивляться, бежал в весьма укрепленную твердыню, а его войско рассеялось. Когда пришел двести восемнадцатый |201| год,[469] опять восстали хуррамдинцы Исфахана, Парса, Азербайджана и всего Кухистана. Так как Мамун отправился в Рум, они все назначили срок, одну ночь, и, подготовившись, восстали ночью во всех краях и городах. Разграбили города и в Парсе убили множество мусульман, а жен и детей отвели в рабство. В Исфахане их главарем был некто Али сын Маздака;[470] он произвел смотр у ворот города двадцати тысячам человек и отправился вместе с братом на Кух.[471] Бу-Дулаф отсутствовал. В Кухе находился его брат Макил, он не мог сопротивляться с пятьюстами всадниками, бежал, ушел в Багдад. Али сын Маздака захватил Кух, разграбил, кого нашел из людей ислама — убил, а детей иджлийцев[472] поработил. Вернувшись, он отправился в Азербайджан на соединение с Бабеком. Со всех сторон хуррамдинцы направлялись к Бабеку. Сначала их было десять тысяч, они увеличились до двадцати пяти тысяч. В Кухистане находится городок, зовут его Шахристанэ, — они там собрались, и к ним присоединился Бабек. Затем Мутасим послал на войну с ними Исхака[473] во главе сорока тысяч людей. Исхак неожиданно напал на них, сразился, всех перебил, — в первой битве было убито сто тысяч хуррамдинцев.[474] Некое сборище двинулось на Исфахан, приблизительно десять тысяч человек, с братом Али сына Маздака; он разграбил исфаханские дома и селения, а женщин и детей увел в полон. Эмир Исфахана Али сын Иса[475] отсутствовал. Кази и знатные отправились сражаться с ними, окружили со всех сторон, победили, многих убили, а жен и детей их поработили. После того через шесть лет, Мутасим снова занялся делами хуррамдинцев и назначил Афшина.[476] Афшин взял войско для войны с Бабеком, направился на войну. Они сражались два года. У Афшина и Бабека за эти два года было убито много людей. Наконец, Афшин, не сумев ничего поделать с Бабеком силой, прибегнул к хитрости. Он приказал ночью своему войску, сняв палатки, |202| отойти на расстояние свыше десяти фарсангов и там находиться. Афшин направил человека к Бабеку: „Пришли ко мне мужа разумного и зрелого, я скажу ему кое-что, что станет полезным для нас обоих“. Бабек прислал к нему человека. Афшин сказал: „Передай Бабеку: у всякого начала имеется конец. Голова человека — не стебли лука, которые могут отрасти заново. Мои люди по большей части перебиты, из десяти человек одного не осталось. Наверное и у тебя то же самое. Давай, заключим мир. Ты удовлетворись тем владением, которым обладаешь, сиди здесь, а я вернусь и получу для тебя от халифа еще владение, пришлю грамоту. Если ты не согласен на мой совет, выходи, дабы нам испытать сразу, кому из нас поможет счастье“. Посланник ушел, а Афшин укрыл в горах и ущельях две тысячи всадников и три тысячи пехотинцев, чтобы они были в засаде на подобие отступающих. Когда посланник явился к Бабеку и объявил ему о количестве и свойствах войска Афшина, а такие же сведения принесли и лазутчики, он решил через три дня дать жестокую битву. Афшин же расставил войско в засаду справа и слева на расстоянии фарсанга и сказал: „Когда я обращусь в бегство, большинство его войска займется грабежами, лишь немногие будут меня преследовать, тогда вы появитесь из засады в их тылу и перехватите им дорогу, а там я повернусь и сделаю, что смогу сделать“. Итак, в день сражения Бабек вывел войско более, чем в сто тысяч человек пехотинцев. Войсхо Афшина, судя по тому, что они увидели, показалось им ничтожным.