— Я вот-вот кончу, мое наваждение, — и я выгнулась ему навстречу, увеличив трение его тела об мою горошину, и почувствовала, как мир взорвался на миллион частей внутри меня. С губ слетел стон, который он украл поцелуем, крышесносным поцелуем. Мозг был настолько в нирване, что я почувствовала, как тело тяжелеет и хочется спать, и то, как этот потрясающий мужчина сгреб меня в медвежьи объятия никак не помогало мысли встать и сходить в душ, чтоб обмыться. Я хотела дождаться пока он уснёт и выскользнуть из его сильных рук, но сон сморил меня первой.

Василиса

Просыпаюсь от того, что мне жарко. Широкая ладонь Алёши сжимает мою грудь, а губы настойчиво целуют обнаженное плечо.

— Откуда у тебя ключи от моей квартиры, дрянь похотливая? В прошлый раз ты мне швырнула их в лицо. Или успела копию сделать?

Рука медленно скользят по животу вниз, останавливается на лобке. Ловкие пальцы настойчиво ласкают клитор.

— Что? — переспрашиваю сонно, не понимая, что происходит и чей это голос.

Но узнаю быстро. Слишком быстро.

Распахиваю глаза и внимательно смотрю на него.

— Кто влажный и горячий? А сколько было спеси в прошлый раз. Признайся, ты же только себе цену набивала, чтобы завести во мне охотника, похотливая дрянь, — сонный голос с хрипотцой будоражит меня.

Я запуталась и совершенно ничего не понимаю. Но его руки, активно ласкающие моё тело, не дают много думать, пробуждая тех ночных демонов, которые отключили мою голову, когда я пришла сюда.

Воспоминания о ночи щекочут нервы, а его руки плавят меня.

— Поцелуй меня, — прошу, потому что поцелуи ночью лишили меня рассудка.

— Сначала ты поработай своим вздорным ротиком, — рычит наигранно и сваливается на спину.

На улице только-только начало рассветать, но даже через жалюзи в комнату мужчины проникают первые потоки света.

Я покраснела вся от его фразы, приподнялась на локте, рассматривая его силуэт. Какой же красавец мужчина. Услада для глаз просто.

Моя рука несмело потянулась к его вздыбленному органу, и я, слегка стесняясь, сказала:

— Боюсь, что тут мне понадобится твоя помощь и руководство, ибо опыта в таких делах у меня нет.

Вот дура, может, не надо было этого говорить? Вдруг ему нравятся развязные женщины, а тут я со своей неопытностью.

— Ты в ролевые решила поиграть? Девственницу из себя корчишь? — тянет на себя, ниже, к паху.

— Эмм, — растерялась, не зная, как на это реагировать.

Его руки настойчиво пытались притянуть меня к его паху, и я сдалась, касаясь его губами. Необычно. Что дальше делать? Почему я об этом не почитала? Как делать минет?

Чёрт, а думала, что подготовилась. Дура.

Открываю рот и пытаюсь взять его в себя, но он слишком большой и толстый, и я слишком стараюсь. Вбираю глубоко, слишком, до рвотного рефлекса, тут же сажусь, дико кашляя.

— Прости, — прохрипела сквозь кашель. Фейл так фейл.

— Какого хера тогда припёрлась? Ты же знаешь, что мне от тебя нужен только секс. Или ты за то время, что меня не было, переопылилась, а, Лина?

— Я не Лина.

— Не смешно, — хрипло хмыкнул и сел, — кто ты тогда сегодня? Черт, нихрена не вижу.

Срывается с кровати и одним рывком открывает жалюзи.

Я выровнялась на кровати. Стараюсь не думать о том, как унизительно то, что он принимает меня за какую-то бабу. Хотя ночью он видел, кто перед ним и изменил тактику после того, что увидел меня.

— Лёша, обернись.

Сама вся сжимаюсь. Чувствую надвигающуюся бурю и боюсь в ней погибнуть.

Он резко поворачивается, и мне кажется, что в утреннем свете его лицо становится бледным, лишенным последней капли крови. Его пальцы сжимаюся в кулаки.

— Что ты себе позволяешь, малолетка ненормальная? Ты забыла, где твоя спальня?

— Ночью ты разговаривал со мной по-другому, — скривилась, понимая, что пропала.

Он ни черта не помнит. И мне конец.

— На что ты намекаешь, дрянь? — наступает и тянет угол одеяла на себя, прожигает синими глазами так, что впору превратиться в кучку пепла и перестать дышать, — это что за нахрен на простынях?

Он рвет одеяло на себя так яростно, что оно рикошет в стену и словно слизняк сползает вниз.

— Мы занимались сексом, — говорю так беспристрастно, будто погоду обсуждаем.

Его агрессия пугает, а когда мне страшно — я начинаю дерзить и лезть на рожон. Он меня убьёт в этой комнате, ещё сильнее испачкав свои простыни моей кровью.

— Я тебя сейчас в этой комнате прикончу!

Он так опасно близко и так ужасно зол. Это совсем не то утро, на которое я рассчитывала, оставаясь здесь. Лучше бы сбежала ночью.

— Ну, нет, я пас. Жить хочу. Остынешь — поговорим, — свою тираду я сопровождаю спешным бегством с кровати.

Так же, как одеяло ранее, я как желе сползаю с кровати, поднимаю с пола свою сорочку, пятясь к двери.

Леша хватает шелковый халат, надевает поспешно, а потом двигается на меня словно танк. Молча.

Я всё ещё обнажена, и сцена начинает напоминать сцену из фильма ужасов. Делаю шаг назад, ещё один, влипаю в закрытую дверь и на ощупь ищу ручку.

— Мне страшно, выпусти меня, — голос сбился и охрип от страха.

— Что ты наделала, идиотка? — слишком ровно и подозрительно звучит его голос.

Молчу и смотрю на него, напоминая себе, как дышать. В голове крутится мысль, что он красивый и желанный даже когда злой. Да я реально пропала.

Кулак Лёши приземляется возле моей головы, в аккурат в дверное полотно, он рыкнул так отчаянно, что внутри всё перевернулось.

— Я использовал презерватив?

Качаю головой в знак отрицания, пытаясь подавить поток слёз, который душит горло.

Скосила взгляд на его руку и поняла, что следующий удар, видимо, последует мне в лицо.

Хватает за волосы и встряхивает так сильно, что взвизгиваю.

— Ты хочешь залететь от меня? Ты, конченая сука! Ты подумала о том, что могут быть последствия?! — он с ненавистью гаркает мне в лицо эти колкие слова.

— Ты делаешь мне больно, отпусти, — руками упираюсь в его корпус, пытаясь вырваться из хватки.

Я вообще об этом не подумала, я думала, задача мужчины думать о предохранении.

— Всё произошло слишком быстро, мы целовались, а потом ты резко вошёл, я не успела даже подумать об этом.

Ни на миллиметр не отходит от меня, так же пылает бесовским огнем и делает мне больно. Каждое мое слово отдается в его теле нервным ударом, я это чувствую.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- Какого черта ты делала у меня в спальне?! Я был пьян!

А вот на этот вопрос у меня нет вменяемого ответа. Я просто беспомощно смотрела на него, закусив губу. Стыдно? Да. Жалею? Нет. Я повторила бы это снова, если бы могла.

— Пожалуйста, отпусти меня, мне больно, — повторяю беспомощно, опуская взгляд.

Хватает рукой за затылок и гонит меня к кровати, швыряет на матрас и чеканит каждое слово:

— Прибери здесь, а потом у тебя есть ровно час для того, чтобы привести себя в порядок. Мы едем к гинекологу.

Поднимаю злой взгляд на него с кровати, думая, как бы так и ответить ему, и остаться в живых.

К гинекологу значит. Избавиться от того, что он даже не знает, сделал ли. Хозяин — барин.

С остервенением рванула простынь на себя, закуталась в неё как в тогу, и вышла из его комнаты.

Вернулась к себе, распахнула настежь окна, делая глубокий вдох и выдох. Смотрю на ещё спящий город, а голова гудит. Хочется спать и плакать. А ещё обнять подушку и осознать, что произошло.

Опять задаюсь вопросом, как можно одновременно быть таким холодным и таким нереально горячим. Ночью, когда он целовал и обнимал, когда прижимал к себе, он был совершенно другим. Но как через стену льда пробиться снова к моему ночному любовнику? Не знаю.

Нужно сделать то, что он говорит. Собраться и поехать к врачу. Хотя послать его к черту и запереться в комнате тоже огромный соблазн. Так поступила бы девочка. А я уже не девочка. А женщина, которая должна нести ответственность за последствия своих поступков.