— Ого, принцесса, тогда у меня был очень жалкий вид? — шарит руками под халатиком, заставляя вновь дрожать от желания.

— У тебя? Шутишь? Ты был роскошен. Я единственный жалкий персонаж, это моя работа над ошибками. На этот раз я хочу вернуть своему красавцу-мужу справедливость, которую он заслуживает.

Я дернула плечами, сбрасывая халат, и прислонилась ближе к нему, начиная утро своего именинника с десерта.

Когда Коля уехал на работу, а я осталась дома, я подумала, что всегда обожала декабрь, но один день этого месяца всё же хотелось бы стереть из памяти. Даже не день, неделю.

День, когда я стала сиротой. День похорон. И день, когда в ту чертову комнатушку в адвокатскую контору вошёл он.

В годовщину смерти родителей я стояла на кладбище, не обращая внимания на пушистые хлопья снега, которые кружились вокруг. Был красивый зимний день, почти сказочный, но у меня в груди было холоднее, чем на улице.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Я стояла и пыталась понять, что чувствую. Не было слёз. По могиле отца я скользнула почти равнодушным взглядом, и это был прогресс. Не он, а муж показал мне, что такое, когда о тебе заботятся, лелеют и оберегают. Но я больше не злилась на него. По крайней мере, он обеспечил моё безбедное существование. И я могла позволить себе и платно учиться, и море среди зимы. За это я научилась быть ему благодарной.

Мой взгляд был прикован к лицу матери на фотографии. И я не могла перестать думать о том, как поругана моя память о ней. Я смотрела на её красивое лицо, и в душе щемило от того, сколько узлов стягивалось внутри. Я не могла отделаться от мерзкой, болезненной мысли, что я проиграла её памяти в неравной схватке. Это было так противно, что хотелось громко закричать. Я не об этом хочу думать, приходя сюда. Я любила её. И скорбела по ней. Вот об этом я хотела думать, а не о том, что варится как вонючая жижа в груди.

— Ты здесь одна? — слышу сзади его хриплый голос.

Я медленно прикрываю глаза прежде, чем обернуться. Нервы натянулись в струну от одного лишь звука его голоса. Я не ожидала увидеть его здесь, никак, и вот тебе, пожалуйста. Приехал, не поленился.

Поворачиваюсь к нему. Первое, за что цепляется взгляд, это роскошный огромный букет живых цветов. На могилу. Жест, который никто не оценит. Живое должно радовать живых.

— Да, — отвечаю ровным голосом, делая шаг в сторону и пропуская его возложить цветы.

Краем глаза наблюдаю за ним. В точности такой же, каким я его помню. Ухоженный, красивый и холодный, только во взгляде больше нет пламени, чистый лёд, оттеняющий холод его красивых голубых глаз.

Он проходит мимо и склоняется к могиле, кладет цветы на холодный мрамор и только потом разгибается. Стоит, словно изваяние и не шевелится. Я понимаю, что он изучает ее портрет.

— Ты на такси? — слышу будто чужой голос

— Да, — снова отвечаю однозначно, жалея, что я не умею телепортироваться.

Иначе всё, что он сейчас услышал бы, это легкий "вжух" и нет меня.

Как будто я мало этого хлебнула тогда, чтоб сейчас наблюдать эту сцену. Чувствую себя неуютно, третьей лишней. На кладбище. Третьей лишней. Беды с головой, тяжёлый, запущенный случай.

— Я остановился в гостинице "Прайм", ты где? Я подвезу.

Я молчу, потому что хочется одного: послать его к чертовой матери и уйти. Но тут я слышу за спиной ещё один голос.

— Какая неожиданная встреча.

Оборачиваюсь и вижу Ростова. Ещё один с букетом.

— Василиса Вадимовна, что же вы не сказали, что в городе? Мы бы встретили вас комфортно.

— Потому что это не ваше дело, — отрезаю холодно. — Если у меня будут вопросы к вам, вы узнаете первый. В ваших интересах, чтобы их не было, Юрий Иосифович.

Я отворачиваюсь от Ростова, но прилетает ещё вопрос.

— Ваш славный муж тоже приехал или вы одна?

— Не ваше дело, — отрезаю и смотрю на Лёшу. — Там же. Едем?

Идёт впереди. Ростову ни слова не сказал. Он молчит, я молчу. Открывает дверь со стороны пассажирского кресла.

— Сюда или подальше? — хмыкает иронично.

Окидываю его взглядом и молча сажусь туда, куда он предложил. Думает, что я боюсь его? Наивный. Боялась бы, не села бы в его машину.

Пристегиваю ремень и жду, пока он обойдёт авто. Бросаю взгляд в сторону кладбища и вижу, что Ростов смотрит в нашу сторону. До чего же мерзкий и странный тип.

— Ростов действительно справляется с работой? Фирма работает нормально? — спрашивает сразу же, как садится за руль, видимо видит, куда направлен мой взгляд.

— Он профессионал. Я уже полгода ищу повод уволить его. Он пока его не даёт, — отвечаю как есть. — На фирме всё хорошо. Насколько я вообще могу судить с высоты своего скромного опыта.

— Помощь нужна? — смотрит слишком пристально и уже не улыбается.

Я не смотрела на него и избегала взгляда и сейчас нехотя повернула к нему лицо. Не нужно мне смотреть на него, ничего хорошего это не приносит. Я начинаю изучать каждую новую мимическую морщинку и пытаюсь понять, как она появилась. А зачем оно мне надо?

— Нет. Но спасибо.

— Муж помогает? — сорвалось слишком быстро с его губ.

Мой взгляд потеплел.

— Да. Он самый лучший, — улыбнулась уголками губ и отвернулась к окну.

Тут же нахмурилась, потому что Ростов все ещё смотрел в нашу сторону.

— Давай уедем?

— Поздравляю, ты сорвала хороший приз от судьбы.

Он не смотрел в мою сторону, но голос не был искренними. Что в черта ему не так? Чем опять недоволен его светлость? Сжимает руль настолько крепко, что побелели костяшки пальцев. Вновь молчит. И эта гнетущая тишина просто накаляет нервы до предела.

— Поужинаем?

Хочу сказать, что не голодна. И сбежать. Но какой смысл? Показывать ему, что у меня до сих пор есть слабость? Нет, не буду. С меня не убудет.

— Ладно, — пожимаю плечами. — Все равно в одном отеле живём. В семь в ресторане отеля?

— В семь, — зачем-то повторяет за мной и вновь остаток дорог молчит.

О чем думает, зачем эта встреча? Хочет что-то узнать? Тогда мимо.

— До встречи.

Галантно помог выйти из авто, отвернулся и пошел в противоположную от гостиницы сторону.

Василиса

Недолго провожаю его взглядом. Разворачиваюсь и ухожу в отель, поднимаюсь в номер, раздеваюсь и обессилено падаю на кровать. Я вымотана этой встречей. На кой чёрт согласилась на ужин?

Достаю из кармана телефон и вижу пропущенный от мужа. Набираю ему.

— Привет, да, уже приехала. Все прошло… Нормально. Настолько нормально, насколько может быть. Но ты кое-что должен знать. Я встретила кое-кого на кладбище. Тебе не понравится. Но ты должен в меня верить.

В семь часов я спустилась в ресторан отеля, и официант провёл меня к столику, за которым уже сидел Алексей. На мне было выдержанное чёрное платье, облегающее фигуру и согревающее тело.

— Привет, — сказала негромко, присаживаясь напротив.

Официант протянул мне меню, и я сразу пробежалась взглядом по позициям, заказав язык и греческий салат.

— Бокал красного сухого, пожалуйста, — добавила, отдавая меню.

Официант повернулся к Алексею:

— Вы желаете что-то выпить?

— Коньяк, — бросил парню, не отрывая от меня слишком холодного взгляда.

Как только у нас приняли заказ, Шагаев откинулся на спинку кресла и бросил лениво, пальцами сжимая салфетку.

— Замужество однозначно тебе к лицу. Ты сильно похорошела. Мне нравится то, что я вижу.

— Прибереги комплименты, мне это не интересно. Муж щедр на них, от других мужчин я в них не нуждаюсь, — отрезала ему в тон, так же откинувшись на своём кресле и принимая более удобную позицию.

— Девочка выросла? — хмыкает и потирает запястье в области часов, а глаз не сводит, чувствую, что совсем по-другому оценивает меня.

Пожимаю плечами и никак на это не отвечаю. Пусть говорит, что хочет. Разговорами меня больше не проймёшь. Но, тем не менее, я хочу сменить тему.