Арен почти услышал скрип зубов принца.
– Канцлера поменять гораздо проще, чем короля.
– Это верно.
– И никто не гарантирует, что на место Остина Фокса не придет тот, кто захочет развязать новую гражданскую войну. – В голосе принца уже слышалось нетерпение. – И мы…
– Ладно, – прервал его Арен, поняв, что так можно дискутировать еще долго, а у него не настолько много свободного времени. – Ответьте мне вот на какой вопрос. Что есть у вас, чего нет у ваших братьев?
Огден озадаченно молчал, слегка хмурясь.
– Вы… – Он сглотнул. – Имеете в виду брачный контракт?
– Разумеется.
– И… для кого?
– У меня есть племянница, – сказал император спокойно. – Анастасия очень милая девушка, и, на мой взгляд, в Альтаке ей будет гораздо лучше, чем здесь. Используйте свою помолвку с ней и мою поддержку для осуществления государственного переворота после смерти короля Фредерика. При этом… – Арен чуть повысил голос, заметив, что Огден намеревается что-то сказать. – Сама помолвка будет длиться как минимум год, и, если по истечении этого времени моя племянница не захочет выходить замуж, вы не станете ее заставлять. За год вы успеете закрепиться на троне, и в том случае, если Анастасия решит отказаться от замужества, вам это уже не сильно навредит.
Принц вздохнул. Арен прекрасно понимал его чувства – ведь он сам женился не по любви. Однако жениться Огдена пока никто не заставлял.
– Я понял, ваше величество.
– Прекрасно. Что ж, давайте теперь обсудим детали…
Императрица пришла в детскую около пяти часов вечера, когда София, Агата и Александр только вернулись с прогулки – румяные, веселые и вдоволь наигравшиеся сначала в прятки, а потом в догонялки. На этот раз София убегала, а наследники догоняли, и она впервые за последний месяц так заигралась, что совершенно не обращала внимания на охрану.
Вместо Дэйва теперь работал другой охранник – Картер, бывший старший охранник императора. И каждый раз, когда София смотрела на него, ей становилось немного не по себе – она вспоминала, как Дэйв пытался применить нейтрализатор, как у него не получалось и как он просил за это прощения. Софии было очень жаль, что он не выжил. Конечно, не он один – двести шесть человек, – но остальных она не знала.
Виктория расцеловала счастливых детей и только открыла рот, чтобы что-то сказать Софии, как Агата воскликнула:
– Софи, а сегодня ты будешь учить нас рисовать?
Девушка фыркнула.
– Ты очень похожа на своего папу, Агата, – заметила София и сразу запнулась, побоявшись, что это спровоцирует у Виктории вспышку ревности, но императрица лишь засмеялась:
– Согласна, вылитая.
Агата опустила лукавые глаза, а Александр громко сказал:
– Так это же холосо!
– Безусловно, – кивнула София и обратилась к Виктории: – Хотите порисовать, ваше величество?
– Да, конечно.
Через несколько минут, усадив посередине стола одну из кукол Агаты – смешную девочку с двумя темными косичками в ярко-красном платье с оборками, – София смотрела, как ее подопечные пытаются изобразить что-то на листке бумаги, и улыбалась атмосфере всеобщего усердия. А еще – результату, который она уже видела. Виктория действительно старалась запоминать все, что говорила София, и теперь пыталась воплотить это в жизнь. Получалось пока так себе, но ведь только второй урок!
– Вы делаете успехи, ваше величество, – сказала София с удовольствием, и императрица подняла на нее удивленные глаза.
– Да? Ты правда так думаешь? – Она чуть порозовела и добавила: – Вы правда так думаете, Софи?
– Правда. И… – Девушка мгновение поколебалась, но все-таки предложила: – Вы можете называть меня на «ты», ваше величество. И ваш муж, и Агата, и Александр уже давно…
– Я знаю, – перебила ее Виктория без всякой агрессии. – Дело не в том, что я… Ну… В общем… – Она вздохнула и призналась: – Мне всегда было неловко называть на «ты» людей, которые говорят мне «вы» и «ваше величество». Арен по этому поводу не страдает, а я как-то…
София так удивилась, что даже не нашлась с ответом. Вместо нее ответила Агата:
– Мам, а давай Софи тоже будет называть тебя на «ты» и по имени! Это ведь совсем просто!
Девушка, не выдержав, уперлась кулаками в стол, боясь рухнуть от удивления. А императрица между тем отвечала:
– Да я не против, Агата. Но думаю, Софи будет неловко. Да?
Большие голубые глаза были широко распахнуты и казались абсолютно искренними – как небо в ясный солнечный день, без единого облачка. Защитница… что же с ней такое было раньше?..
– Будет неловко, – подтвердила София, все-таки опускаясь на соседний стул – ноги не держали. – Но я могу попробовать, если вы хотите.
– Ты! – сказала Агата, подняв вверх остро заточенный карандаш, глаза ее светились от лукавства, и она в этот миг была так похожа на Арена, что София умилилась.
– Хочу. – Виктория кивнула, тоже посмотрев на дочь, и улыбнулась. – Маленький манипулятор.
Девочка хихикнула и вновь склонилась над своим рисунком.
«Наверное, зря я согласилась», – подумала София, глядя, как императрица пытается изобразить тень на столе под куклой. Она не очень представляла процесс называния Виктории на «ты», но и обижать ее и детей отказом не хотела.
Интересно, что на это скажет Арен? Хотя он наверняка будет рад чему угодно, лишь бы без скандалов, ревности или злости. И если для этого Софии надо подружиться с Викторией – что ж, она с ней подружится. Так будет лучше для всех, особенно для детей, которые не должны переживать из-за негативных эмоций матери. И не важно, на кого эти эмоции направлены – на Арена, Софию или других окружающих. Лучше, чтобы Виктория была спокойной и счастливой.
София, вздохнув, встала из-за стола и подошла помочь с рисунком Алексу. Да, и к такому она приготовилась, когда принимала решение об отношениях с императором, но… это все равно оказалось тяжело.
Очень.
Ближе к вечеру, закончив все сегодняшние дела, император перенесся на юг, в принадлежащий брату особняк, где сейчас отдыхали Ванесса и Анастасия. Ему нужно было поговорить с обеими, но если разговор с Тасси вполне мог подождать пару дней, то с Ванессой нужно было разобраться поскорее.
Арен предупредил ее, что зайдет, и поэтому построил лифт сразу в комнату вдовы брата, а когда его стены растворились, увидел Ванессу застывшей возле окна спиной к нему. Император усмехнулся – конечно, не заметить пространственный лифт Несс не могла, но не сочла нужным оборачиваться. Эмоций ее он совсем не ощущал, и, наверное, к лучшему.
Арен подошел ближе, почти вплотную, невольно отметив, как напряглась спина женщины под тонким шелком летнего платья, и услышал негромкий вздох, а затем – чуть дрожащий голос:
– Знаешь, что я ненавижу в тебе больше всего?
Он застыл рядом, не касаясь ее, и спокойно ответил:
– Думаю, то, что внешне я похож на Аарона.
Ванесса всхлипнула.
– Да. Не могу… хочу на тебя посмотреть… И не хочу тоже… Ты похож на него, но ты – не он.
Арен молчал, по-прежнему не касаясь ее и выжидая.
Она еще раз всхлипнула и, задрожав с ног до головы, обернулась, зажмурила глаза и, прижимаясь к нему, вцепилась пальцами в рубашку, запуская ладони в волосы и тихо вздыхая.
Арен знал, что волосы его на ощупь такие же, как у Аарона. Это ему говорила еще мама.
– Испепелишь? – прошептала Ванесса с отчаянием, утыкаясь лбом ему в грудь. – Да?
– А ты этого так хочешь? – Император чуть отстранился и, взяв жену брата за затылок, заставил посмотреть на себя, чувствуя, как его начинает захлестывать ледяной яростью. – Хочешь, чтобы я убил и тебя тоже? Не желаешь жить ради своего ребенка?
Она молчала – только глаза заполнялись злыми слезами.
– Это ведь была ты, Несс, – продолжал Арен, сильнее отклоняя ее голову назад, и она разжала руки, выпустив его волосы и сжав пальцами плечи. – Ты поставляла информацию Вамиусу. Ты украла конфету из коробки Анастасии, начинила ее ядом и отдала Виго. Ты сделала вид, что тебе плохо, упав в обморок возле детской, чтобы дать ему возможность проникнуть туда через комнату Софии. И это ты рассказала про то, что Агата поедет на выставку в Императорский музей.
