Позитивистское направление ревизионизма, в свою очередь, характеризуется тем, что оно обусловливает уход молодежи и всех, кто к этому направлению приобщается, не только от марксистской философии, но и от философской проблематики вообще. Именно поэтому позитивистская ревизия марксизма оказывает особенно губительное влияние на молодежные движения. Неадекватная экстраполяция методологии точных наук на марксистскую философию ведет к псевдоматериалистическому толкованию закономерностей развития общественных явлений и самого общества. С позиции абсолютизации познания объекта, понимающегося как совокупность нейтральных по отношению к субъекту определенных данных, субъект не представляет собой активной силы общественного развития. Стихийности не противопоставляется активная и осознанная деятельность человека, вооруженного знанием объективных законов общественного развития, такая деятельность рассматривается скорее как тормоз, который задерживает это развитие. Отсюда следует тезис об отрицании руководящей роли марксистской партии в преобразовании общества, в движениях современности.

Одинаково вредными оказываются попытки и антропологизма, и позитивизма увести внимание молодежи от основных противоречий нашей эпохи. Если с антропологических позиций основное противоречие современного мира подменяется противоречием между мнимым гуманизмом и предполагаемым антигуманизмом, между «свободой» и «несвободой», между «демократией» и «тоталитаризмом», то с позиции эмпирического позитивизма основное противоречие нашей эпохи переносится, как мы увидим, в область технико-научных альтернатив.

Оба направления — и антропологизм и позитивизм, — внедряющиеся в общественную мысль и в сознание молодежи под ликом марксизма, несмотря на различие своих позиций и идейных источников, в конце концов создают единую платформу для общих антимарксистских и антисоциалистических выводов, становятся питательной средой политического ревизионизма, превращаются в общую, объединенную острой критической направленностью исходную позицию ревизии реально существующего социализма. Обе эти тенденции способствуют распространению мелкобуржуазного критического радикализма в среде молодой интеллигенции и студенчества и в конце концов приводят — и тех, кто «уничтожает социализм „во имя человека“, „гуманизма“ и „истинной демократии“», и тех, кто делает это, конструируя огромное число вульгарно-сциентистских теорий улучшения социалистического общества, — к выводу о необходимости уничтожения социализма. «Ceterum autem Carthaginem esse delendam!» — «Кроме того, полагаю, что Карфаген должен быть разрушен!» — так неизменно заканчивал свои речи в сенате Древнего Рима защитник аристократических привилегий, алчный и корыстолюбивый Катон Старший, во что бы то ни стало желавший падения Карфагена. Именно так заканчивают все свои «теоретические изыскания» ревизионисты — эти новоявленные «завоеватели» умов молодежи: «Кроме того, полагаю, что социализм должен быть разрушен!»

Наиболее распространенной формой «критики» реального социализма со стороны современных буржуазных идеологов и ревизионистов антропологического направления является критика с позиций некоего абстрактного человека, сконструированного в соответствии с социальным идеалом буржуазии, с представлениями апологетов капитализма о буржуазном мире как лучшем из миров. На этой почве и с этой целью создаются различные концепции о человеке, объединяемые общим названием «философии человека», которыми пытаются подменить марксизм как теорию освободительного движения пролетариата, призванного осуществить общечеловеческую эмансипацию как единственно научное и истинное учение о человеке. Социализм же следом за марксизмом обвиняется в том, что он «потерял» человека. Заигрывание с проблемой человека, псевдонаучные концепции абстрактного гуманизма, свободы личности, гуманной демократии всегда есть спекуляция на обыденном сознании, особенно сознании молодежи.

Марксистская философия, а следовательно, и общество, основанное в соответствии с ее идеалами, критикуются ревизионизмом антропологического направления за то, что, поставив изменение сущности человека в зависимость от изменения общественных отношений, они будто бы не принимают во внимание единичность и неповторимость человеческого индивидуума. Марксистское положение о том, что изменение человеческой сущности происходит под влиянием и в результате изменения общественных отношений, объявляется псевдонаучной дефиницией, политическим лозунгом. Антинаучная «философия человека», демонстрируя отход от марксистского понимания диалектики объективного и субъективного в развитии общества как одной из решающих теоретических предпосылок единственно верного решения проблемы общества и индивидуума, их соотношения и обусловленности, составляет теоретическую основу абстрактной, утопическо-идеалистической концепции гуманизма и с позиций этой концепции осуществляет попытки теоретически обосновать необходимость разрушения социализма. Именно с позиций мелкобуржуазного радикализма, который создает себе идеал в соответствии с антропологическо-экзистенциалистской интерпретацией «философии человека» и хочет социализм привести в согласие с этим идеалом, происходит тотальное отрицание объективных закономерностей развития социалистического общества, самого социализма и на этой основе — приобщение к антисоциалистическому лозунгу международного ревизионизма, сформулированному как лозунг несоответствия теоретической схемы социализма реально существующему социализму.

Действительно, в марксистско-ленинской философии исходным для понимания человека является определение сущности человека как совокупности общественных отношений практически действующего индивидуума. В рамках марксизма-ленинизма проблематика человека всегда рассматривалась в тесной связи с развитием общества, с учетом изменения структуры этого общества и конкретно-исторических условий эволюции соотношения общества и личности. Проблему человека, бесспорно, можно решить, только исследуя личность и общество в органическом единстве, ибо условия существования индивидуумов в обществе — это условия, при которых эти индивидуумы «только и могут производить свою материальную жизнь и то, что с ней связано».[114] Но марксизм никогда не противопоставлял понимание человека как личности пониманию его как природного существа; марксистское определение общественной сущности человека, которое вызывает такой протест в кругах буржуазных и ревизионистских философов, протест, рассчитанный, естественно, на обыденное сознание масс, молодежи, ни в коем случае не означает сведѐния человеческой личности к ее общественной сущности.

Положение, что сущность человека есть совокупность всех общественных отношений, означает прежде всего то, что вне связи с общественной средой, с общественными условиями невозможно исследовать ни человека, ни его развитие, ни характер его деятельности. Оно означает также то, что только через определение общественной сущности человека возможно познание конкретной человеческой личности и целенаправленное воздействие на ее развитие. Марксистское понимание общественной сущности человека — это ключ к пониманию всякого учения о человеке, исходный пункт решения проблемы человека. Оно представляет собой открытие, которое невозможно переоценить. Такое понимание сделало возможным общественный интерес к человеку, учение о человеке превратить в предмет истинно научного анализа. Только благодаря этому пониманию от рассуждений о человеке общественная мысль перешла к науке, сделала человека предметом науки.

Марксистская философия человека в отличие от всех доктрин абстрактного гуманизма раскрывает истинные пути реализации человеческой свободы, стимулы и результаты его творческой активности. Она дает единственно верное решение проблемы освобождения человека, истинно всестороннего развития личности, которое может происходить только в тесной связи с процессом усовершенствования общественных отношений и на его основе. Именно это позволило основоположникам марксизма сделать революционный вывод: если сознание людей зависит от материальных условий жизни общества, то для массового формирования новых людей необходимо прежде всего изменение условий жизни общества.[115]