Разоблачая методы действий и слепое насилие левацких групп, Ж. Марше сказал: «Совершенно очевидно, что присоединиться к левацким группам для того, чтобы привлечь, так сказать, на нашу сторону тех студентов, которые находились под их влиянием, означало внести раскол в рабочее движение, пойти на кровавую авантюру и подорвать наш авторитет в стране. Наша партия отказалась сделать это. И она правильно поступила!»

Жонглируя марксистско-ленинской терминологией, наполненной далеким от научного социализма содержанием, ревизионизм заигрывает с представителями различных слоев молодежи. При этом, как и антикоммунизм, он рассчитывает на ее не теоретическое, а обыденное сознание. Одних он привлекает своим отступничеством от марксизма под вывеской «национальных цветов» социализма, множественности «моделей» социализма и марксизма. Других он подкупает ревизией основного противоречия нашей эпохи, марксистского положения о ведущей роли рабочего класса, провозглашением бунтующего студенчества решающей силой современности. Естественно, что все это наносит большой ущерб прогрессивному молодежному движению, консолидации молодежных демократических сил.

Теоретические концепции «левого» ревизионизма на практике также оборачиваются оппортунизмом, отвлекающим молодежь от революционных задач современности. Примечательно, что оппортунизм и в капиталистических и в социалистических странах ориентируется, как и весь антикоммунизм, исключительно на обыденное сознание. (Слово «оппортунист» и происходит от латинского слова «opportunus» — удобный.) Его лозунги демагогически обещают нереальные, абстрагированные от объективной действительности, зато «удобные» ценности без учета этапов развития, на которых в данный момент находится то или иное общество. То обстоятельство, что эти требования и идеалы, обещания и лозунги совершенно неадекватны конкретно-историческим условиям развития стран, не отвечают возможностям государств, политической и экономической ситуации, которая в них сложилась, — это авантюристы оппортунистического толка обходят молчанием. Так, оппортунизм в обстановке, предшествовавшей событиям в Венгрии, ГДР, ЧССР и Польше, культивировал среди трудящихся желание уже сейчас получить от социализма все те блага, которые могут принести только более высокий уровень развития общества и более высокая организация общественного труда.

Конечно, путем обещания идеалов, не обеспеченных уровнем развития общества, можно на какое-то время ввести молодежь в заблуждение, можно даже на определенных лозунгах завоевать среди нее немалую популярность. Однако такая популярность всегда завоевывается ценой отказа от, может быть, менее близких, но зато реальных ценностей, за счет предпочтительного отношения к иллюзорным, кажущимся более достижимыми целям. Она достигается за счет спекулятивного противопоставления реального гуманизма социалистического общества — иллюзорному, свободы личности при социализме — свободе от социальной обусловленности вообще. И делается это в расчете на благодатную почву «потребительского социализма», путем спекуляции на обыденном сознании, в частности, на естественном стремлении людей к благополучию. Делу социализма при этом наносится серьезный ущерб, ибо, как показывает опыт, дезориентация масс, молодежи всегда самым отрицательным образом сказывается на общественном развитии.

Есть все основания считать, что утопизм новоявленных «мессий» социализма — и в Венгрии, и в ГДР, и особенно в Чехословакии и Польше — представляет собой идеологию того же обыденного сознания, ибо идеалы обыденного сознания всегда порождаются нежеланием или неспособностью сопоставить и правильно оценить соотношение потребностей людей с возможностью общества к их удовлетворению. В определенном смысле следовало бы полагать, что ревизионизм в теории и оппортунизм на практике начинаются там, где теоретические идеи и концепции приноравливаются, приспосабливаются к обыденному сознанию, эксплуатируют его, принижаются до его уровня, становятся его «научно-теоретической» основой. Иначе говоря, всякого рода оппортунизм в рабочем движении есть прежде всего спекуляция на обыденном сознании.

Антисоциалистические идеи чехословацкого ревизионизма и польской «Солидарности» под флагом «усовершенствования», «улучшения» социализма, подмена интернациональных интересов превратно понимаемыми национальными, вынашивание идеалов потребительского социализма не представляют собой ничего нового. Построение фальшивых мифов о социализме, рассуждения о путях и средствах достижения «всемирного общества благоденствия» вплоть до лозунгов «демократического свободного социализма» давно были выношены и провозглашены западноевропейской социал-демократией, Поощрение потребительской психологии, предпочтение мещанского благополучия высоким общественным идеалам, извращение и опошление проблем смысла и цели жизни — все это взято из арсенала правооппортунистической социал-демократии и с помощью ревизионизма внедряется антикоммунизмом в молодежные движения.

Таким образом, современный ревизионизм — это слияние правого оппортунизма и «левого» авантюризма на общей основе антикоммунизма. Выполняя социальный заказ империализма, ревизионизм превратился в серьезную опасность для дальнейшего развития международного коммунистического движения. XXV съезд КПСС подчеркнул: «…И правый и левацкий ревизионизм отнюдь не бездействуют, и борьба за марксистско-ленинские основы коммунистического движения, против попыток их исказить или подорвать остается общей для всех задачей».[28] И эта задача представляется марксистским партиям особенно важной, ибо речь идет в первую очередь о судьбах молодежи, следовательно, о самом «источнике жизни народов» (К. Маркс), о будущем этих народов.

…Это было в 1967 году в Праге. Любезно приглашенная чехословацкими товарищами на IV съезд писателей Чехословакии, я опаздывала. Массивную дверь в зал одного из прекраснейших зданий Златы Праги открыла с трудом, но зато бесшумно. И… оторопела. На трибуне стоял… солдат израильской армии. Со всей своей амуницией, с полной выкладкой, но говорил он по-чешски. То была открытая демонстрация просионистской, антикоммунистической позиции. Впоследствии этот факт и его марксистская, классовая оценка были даны в книге М. Марко «Черным по белому», изданной в Братиславе в 1970 году, в сборнике «В ответ на хартию-77», выпущенном в Праге в 1977 году, и других изданиях.

IV съезд писателей Чехословакии оказался сборищем, которое первым организационно воплотило альянс ревизионизма с сионизмом, наметившийся еще на «Кафка-конференции». На съезде «вожди» этого альянса выступили против социализма, против Коммунистической партии Чехословакии и всех завоеваний чехословацкого народа. Они потребовали возвращения к буржуазной республике, в которой, кстати сказать, вдохновляемый «абстрактно-гуманистическими» идеями Масарика, сионизм расцветал пышным цветом. Свою принадлежность к ревизионизму сионистской ориентации, к сионизму участники этого съезда не только не скрывали, а демонстрировали весьма недвусмысленно, выходя на трибуну в форме солдат израильской армии. Именно это ревизионистское просионистское сборище, именуемое IV съездом писателей ЧССР, прозвучало сигналом для антисоциалистических выступлений части студенческой молодежи Чехословакии, с которых и начались известные политические события 1968―1969 годов.

В документе ЦК КПЧ «Уроки кризисного развития в Компартии Чехословакии и обществе после XIII съезда КПЧ» отмечалось: «Ярко выраженной открытой попыткой утверждения ревизионистской антипартийной и антисоциалистической платформы было выступление, организованное группой правых писателей вокруг А. Й. Лима, П. Когоута, М. Кундеры, К. Косика, Л. Вацулика и Я. Прохазки, на IV съезде писателей с целью обеспечить им поддержку общественности… Значительное влияние в борьбе против социализма в ЧССР оказывали силы, активно выступавшие с позиций сионизма — одного из инструментов международного империализма и антикоммунизма. Их видными представителями у нас были Ф. Кригель, И. Пеликан, А. Лустич, Э. Гольдштюккер, А. Лим, Э. Лёбл, К. Винтер и ряд других».