— Голубушка вы моя положите произвидение искусства и сейчас же и успокойтесь! Хотите я заварю вам зеленого чаю с мятой, куркумой и медом? Напиток по рецепту моей матушки. Знаете как на ноги ставит? И нервные срывы лечит…

— Что происходит?

По лестнице бежал заспанный Герман. В одних красных шортах и без футболки. У него напуганный и крайне взволнованный вид. Это видно по его расширенным зрачкам и по выражению лица.

— Я хочу чтобы ему оторвало ноги, Герман! Вот, что происходит! Я хочу, чтобы он сгнил в канаве и никто о нем вспомнил!

Закричала Полина обернувшись на парня и запустила картину прямиком в камин. Валентина Теодоровна закрестилась и схватилась за телефон, но сильная рука Германа остановила ее.

— Не нужно, Тёть Валь.

— У девочки нервный срыв, Герочка! Необходимы медики. Возразила женщина, но парень отрицательно мотнул головой.

— Нет. Я сам справлюсь, а вы идите, ладно? Лучше приготовьте ваш чай "антистресс" окей? Мы сейчас придём.

Валентина Теодоровна покалебалась, но она доверяла Герману поэтому отступила и быстро раретировалась.

Полина продолжила бушивать, но Герман подошел и зафиксировал ее в обьтьях.

— Отпусти! Отпусти меня, Герман! Не трогай, не прикасайся! Не сейчас… Не смей! Отпусти…

Вырывалась в пылу ярости, даже укусила его за палец.

Он стерпел. Покорно сносил удары, оскорбления, крики… И только сильнее прижимал девушку к себе. Вместе они опустились на пол. Парень обнял Полину со спины, прижал.

— Не трогай…. Не трогай меня! Разве я заслужила? Разве я не любила его? Была плохой женой? Он обещал мне… Пока мы… Никогда ни с кем… И тут он обманул…

Крики сменились слезами. Полина уже не могла сдержать душившие ее во всю рыдания.

— Не плачь! Пожалуйста, Фея! Я не выношу твоих слёз…

Полина прижалась к Герману ближе. Ощутила его тепло, его силу. Запах Германа всегда приносил ей покой. С ним она чувствовала себя в безопасности. Он был ее домом.

— Что он с делал со мной? — Со страхом шмыгнула носом. Ей было боязно взглянуть на разрушение, что она учудила.

— Все хорошо… Ты наконец-то освободилась Фея…

Хмыкнул Герман и с любовью поцеловал девушку в макушку.

Пока Полина страдала и принимала важные решения в доме в этой время кипели отдельные страсти.

Валентина Теодоровна и дед Григорий начали встречаться. Ну, то есть как встречаться. В их возрасте как любила говорить кухарка заводить серьёзные отношения все равно, что "В болоте купаться". Поэтому их связь носила чисто букетно-конфетный характер.

Ещё конечно они ругались. В большинстве своём ссоры происходили по вине деда Григория который не оставлял своих замашек по поводу должности Дворецкого в доме Калининых.

Мужчина норовил ходить везде с проверками и особенно любил совать нос в работу кухни. А для Валентины Теодоровны её кухонька была всем. Она стояла за неё грудью и ненавидела неофициальные отчёты.

Парочка по обыкновению громко бранилась, а потом не молодой кавалер приносил любимый натуральный шоколад своей дамы и пионы и снова наступал мир. До новых подсчётов муки и сахара…

У Ритки тоже в жизни неожиданно наступила любовная лихорадка.

Она была совсем ещё девчонкой… Хотя таковой себе и считала. Как-никак ей почти 19 годков! В первый раз в жизни она влюбилась.

Влюбилась по настоящему. Наивно и горячо.

В Валерика на которого до поры до времени особо и внимания то не обращала. В Валеру который не то чтобы, был красив, умен или обеспечен.

Только теперь она понимала фразу: «Сердцу не прикажешь».

Валера работал в особняке давно. Варил приличный по европейским меркам кофе. Ему было двадцать пять лет. Парень любил старые фильмы, слушал рок и у него были тату которые он обожал.

Валера вырос в маленьком городе в полной, счастливой, но бедной семье. Мама заведующая детского сада, отец учитель истории. Детей у тихой пары было четверо. Один сын и три дочери. Потому денег никогда не хватало. Экзамены на поступление Валерий завалил.

платное обучение конечно же семья его потянуть не смогла. И в восемнадцать лет парень отправился покорять Москву с голыми карманами. Научился варить кофе когда познакомился с интересной старой женщиной.

Тогда он снимал маленькую квартирку в хорошем районе. Аксения Филиповна была бывшая актриса большого театра и дала ему эксклюзивные знания.

Позже Валера работал в забегаловках и кофейнях, а потом и в разных домах богатых "Новых Русских" Парень тоже полюбил бойкую, но нежную Риту.

Разница в возрасте его не пугала. Но их отношения развивались медленно. Ритка стеснялась, даже взять его за руку.

Но Валерик не сдавался он, влюбился. Невыносимо и безвозвратно и теперь готов был добиваться девушку и ждать сколько понадобиться.

Бледные голубые глаза немигающим взглядом следят за неровным пламенем восковой свечи напротив.

Зачем вообще зажгли свечи?

Внешне Полина была холодна и равнодушна, но внутри нервничала. Под столом сжимала пальцами края тяжёлого, облегающего платья-карандаш молочного цвета.

Ужин проходил в тёмной столовой и лишь свечи расставленные по всему периметру широкого стола освещали еду и лица присутствующих.

Виктор Сергеевич приказал запечь сёмгу и подать к ней овощи и белое вино. За столом были все кроме Германа.

По большой части именно из-за него Полина и переживала. Парень уехал из дома ранним утром и не вернулся. Все её сообщения и звонки оставались без ответа.

Калинин — старший постучал пальцем по начищенному поверхности стеклянного бокала привлекая всеобщее внимание.

— Дорогие мои Андрей и Полина… — Начал он поднимая бокал под улыбку Натальи.

Андрей расправил плечи и глаза его довольно заблестели. Он ожидал от отца похвалы за работу и конечно же наставлений как же без них. Полина сохраняя на лице безразлично — вежливо выражения тоже потянулась за своей порцией белого сухого.

— Я-я сам разберусь! — Послышался весёлый голос Германа.

И покачиваясь парень вплыл в столовую комнату. В любимой рубашке — поло, в джинсах с подворотами и уложенными назад гелем волосами. В руках он держал бутылку с яркой, зелёной жидкостью внутри.

Мартини? Абсент?

Он остановился. Оглядел всех внимательно. Особенно отца. И развёл руки в стороны. Будто готовый к объятьям.

— ОООО! Мои любимые все вы здесь! Мамочка!

Подскочив к Наталье с неожиданной прытью он поцеловал её в гладкую щеку.

— Так рад! Я так рад! — Засмеялся он.

Герман был пьян. Сильно пьян.

Виктор Сергеевич тут же наморщился и приказал младшему сыну убираться в свою комнату. Но тот только посмеялся.

— С глаз долой из сердца вон да, папа? И так двадцать три года…

Герман усмехнулся не опуская глаза под тяжелым натиском отца.

— Андрюша то, Андрюша сё! А мне сиди в своей комнате, куда тебе в спорт, какая тебе математика ты же дебил! Да отец? И жену ему лучшую. — Его взгляд прошёлся по Полине.

И сердце девушки пропустив несколько крайне взволнованных ударов замолчало и сжалось.

— Лучшууую… — Протянул с какой-то паралитической болью не отрывая глаз от Адамовой.

— И пусть делает с ней все, что хочет, да? Ломает её, унижает, убивает… Это же кукла она ничего не чувствует, да мама? — Герман уставился на Наталью.

Женщина нахмурила идеально причесанные волосок к волоску бровки и недовольно покачала головой.

— Иди в кровать, сынок. Ты не в себе.

Герман хрипло хихикнул.

— Я в себе! Как никогда в себе, мама. Неужели вам приятно жить в этой грязи? Вы знаете, что вы все с ней…

Он ткнул в Полину бутылкой.

— Сделали?! Она тут умирала, ребёнка потеряла пока этот мудень… — тГерман зло глядит на брата. — Трахал свою бывшую любовницу. Да, да, Папочка! Что так смотришь на меня? Ту самую Эльзу жену чуть не самого лучшего друга Михаила Тарханова. Именно с ней четыре года крутит твой любимый, самый идеальный обожаемый сынок!