— Здравствуйте. Это я слушаю вас. — Повторила с нарастающей неловкостью.
Какое-то нехорошее предчувствие застучало под рёбрами.
— Меня зовут Эля…
47
Барабанная дробь под ребрами усилилась.
Пока у Полины в голове сумбурно возникали вопросы: О чем женщина хочет с ней поговорить? И зачем ей это нужно?
Эльза продолжила вещать медленно и даже специально растягивала согласные:
— Вы скорее всего знаете кто я такая…
— Да вы правы. — Произнесла Полина спокойно, но пальцы её нервно сжали корпус телефонной трубки.
— Тогда я не буду тратить время на представления. — Эльза на том конце провода издала тихий смешок.
Полина же громко вздохнула.
Зачем она позвонила?
— Скажу вам честно, Полина. Мне кажется вы её заслуживаете как считаете? — Голос на мгновение замолк.
А вот сердце Полины не замолкало. Оно стучало и болью и эхом отдавалось в голове, в ушах, в ребрах, в руках и ногах…
Ей было не по себе, тревожно. Зачем любовница может звонить официальной супруге?
Ответ очевиден. Но Полине противно было, даже допустить мысль о подобном.
Она смирилась, что Андрей её никогда не любил. Что он плевал не неё, презирал, смеялся над ней, но он обещал… Давал клятву, что пока они вместе он не посмеет вернутся к Эльзе или закрутить новый роман…
Получается все было ложью? Все до единого слова?
— Мы с Андреем любим друг друга. Вчера он был со мной и мы… Ну вы понимаете… И все мы взрослые люди. Я знаю о вашей беде, но вы не сможете его этим удержать.
Разве она пыталась удерживать его?
Нет. У Полины, даже в мыслях не было давить на жалость… Ей просто было плохо и возможно ему показалось…
Ещё и голос Эльзы пропитанный какой-то издевкой ковырял раны и приносил почти ощутимую физическую боль. Девушка закусала губы. Ощутила вкус крови и расплакалась.
— Полина?
Замужняя любовница ждала её ответа, но ответа у Полины не было. Она молчала смакуя эту токающую боль…
Андрей разбил намного больше чем её глупое сердце. Он разрушил её жизнь. Втоптал в грязь и не пожалел на это средств…
— И что же вы хотите от меня, Эльза? — Её голос прозвучал холодно. Девушка вытерла слезы и нашла в себе силы остатся спокойной и стойко выдержать этот непростой, неприятный разговор.
— Оставьте Андрея в покое. Он не любит вас, не унижайтесь. Отпустите!
Потребовала внезапно погрубевшим голосом. В трубке послышались, даже властные нотки. Будто сейчас женщина не просила, а отдавала приказ.
— Я не кого не держу. Об этом вы поговорите с Андреем. Спросите почему он не уходит от не любимой ему женщины? Всего доброго. — Пожелала сухо.
Хотя Полину выворачивало. Хотелось накричать на наглую Элю, через телефон уничтожить эту ядовитую гадюку.
— Я знаю причины… И я приготовила вам п… — Принялась быстро тороторить Эльза.
Боялась, что Полина бросит трубку. И не зря беспокоилась. Не слушая женщину Полина сбросила звонок. Стояла с минуту, смотрела на свои пальцы, сжимала кулаки, ногтями впивалась в ладони до зудящей боли и никак не могла прийти в себя.
Было отвратительно, было больно…
Она чувствовала себя использованной, грязной будто её всю изваляли в помоях…
«Он со мной это и сделал. Я сама с собой это сделала…»
И то верно Андрей так заигрался со своей замужней дамочкой, что втянул в них и Полину. Которая стала сломанной жертвой их мерзких развлечений, измен и лжи… А она сама пыталась "зашить" себе глаза. Не видела, не слышала, не замечала… Верила и отрицала…
— Ненавижу!
Обернулась и наткнулась на испуганный взгляд горничной Марьяны. Девушка пришла с перекура. Полина тут же отчитала её в грубой форме и пригрозила, что в следующий раз уволит и запретила ей курить на рабочем месте.
Глубоко вздохнула, успокоилась натягивая на лицо милую улыбочку и вернулась на кухню готовить пирог к чаю.
48
Полина сидела за столом в гостиной.
Ноги были сжаты, острые коленки выглядывали из под приятной юбки средней длины. Любимый свитер неожиданно кололся и царапал нежную кожу
Шея неприятно зудела.
Но оттянуть воротник и почесать было нельзя. Нужно сидеть смирно. Девушка пила кофе в одиночестве, но все равно не могла вести себя свободно. Кончики пальцев нервно постукивали по столешнице. Кровь стучала в висках.
Бум-бум-бум-бум…
Из головы не выходил этот дурацкий разговор с Эльзой. У Полины жгло в горле и она тихо и хрипло смеялась сама с собой в полной тишине.
Восхитительный на вид пирог со спелой клубникой и душистыми персиками не имел для Полины ни вкуса ни запаха. Кофе тоже не отдавал корицей и мёдом. Во рту была лишь одна горечь от непролитых слез.
Откинулась на мягкую спинку стула продолжая обрушивать на дубовую поверхность стола “пальчиковый дождь”.
Дед Григорий весело насвистывая вошёл в дом. Перед Полиной на стол упал плотный, пухлый конверт.
— Что это? — Рассеянно спросила у пожилого мужчины.
— Дак почта, Внучка. Письмецо. — Усмехнулся Григорий крутя грязными пальцами длинную козью бородку.
Сам он опрятно одет, причесан и надушен. В его мыслях любимая его немолодому сердце Валентина Теодоровна. На языке вкус ее сочных курников и нежных булочек, в носу запах её цветочных духов, а в глазах стоял ее милый лик и рыжие короткие кудри. Которые для него были будто яркие апельсины на снегу.
Полина бросила на него хмурый несфокусированный взгляд.
— Можете идти.
— Доброго дня, Молодой Барыне. — Хмыкнул старик.
Затем он сделал глубокий поклон, и отклонившись направился по направлению к кухне. Где полным ходом шла работа. Готовился обед.
Сегодня Виктор Сергеевич решил провести бизнес ланч дома. Полина осмотрела конверт со всех сторон. Он был белыйм, гладким, но чуть шершавым. Без надписей, марок и обратного адресата.
В груди сердце взволнованно бухнулось. Тонкие пальчики торопливо вскрыли письмо, разорвали бумагу. На пол упала фотокарточка. Полина подняла её и и принялась разглядывать.
Изображение было черно-белое и на нем была раздетая женщина… Светлые глаза внимательно разглядывали, изучали изгибы тела и красивые черты лица… Не сразу, но девушка узнала в ней Эльзу.
Это без всякой ошибки была замужняя любовница Андрея…
Вытряхнула остальные фотографии на стол. Нервно перебрала все до единой.
На эротических фотографиях оказалась не только Эля, но и муж Полины во всей своей красе…
Полина поморшилась, отбросила мерзкие фотокарточки..
Вскочила и принялась тереть лицо, глаза и губы…
— Мерзость, мерзость, мерзость… — Шептала словно желая отмытся.
Сруны внутри уже были натянуты до предела и вот они с треском порвались. Боль, обида, жуткая злость пробрали её до самых костей. Горячая волна поднялась из желудка в грудь и ударила в голову…
— ААААА!
Фотографии разлетелись по гостинной, а тарелка с выпечкой полетела на пол и с грохотом разбилась на сотню маленьких осколков.
Девушка не кричала она вопила уже не в силах молчать. Слишком долго она держалась и терпела…
— Ненавижу, ненавижу его! Пусть он сдохнет! Придатель! лицедей чертов! Трус! Скотина!
Заорала скидывая на пол статуэтки, чашку, лампы… В гостинную охая на шум вышла перепуганная Валентина Теодоровна. В ужасе она осмотрелась.
— Душенька, что же вы? Милая что с вами приключилось? Вопросила кухарка ласково, но напуганно.
Полина не обратила на женщину внимания. Подошла к телевизору. Большой плазме и неколеблясь скинула ее, а потом начала срывать со стен картины в больших, тяжёлых позолоченных рамах.
— Не хочу, не желаю здесь быть! Проклятый дом… Пусть провалится, сгорит! Я вместе с ним… НЕНАВИЖУ!
Валентина Теодоровна застыла словно испуганный зверек. Женщина не знала, что делать. Молодая хозяйка пугала её криками, злостью и разрушениями. Но она всетаки попыталась успокоить Полину. Велела ей хорошо поставленным, твердым голосом:
