— Ну если тебе нравится. То окей. Надеюсь ребёнок когда появится на свет не испугается такого чуда… — Усмехнулся Герман."
Полине сейчас больше всего хотелось расплакаться. Иногда слезы это выход для эмоций. Но она не могла выдавить из себя, даже одну жалкую слезинку…
Просто кошмар какой — то!
Взгляд девушки опять зацепился за дурацкого медведя. Он ей нравился. Она покупала его специально для сына, думала, что он полюбит с ним играть когда подрастёт.
От злости, обиды и боли она с силой сжала пальцами плюшевый бок и прикусила тельце зубами. Она кричала и вопила, но это опять не помогло ей избавить от болезненной иглы забравшейся глубоко под кожу.
«Наверное я навсегда сломана…»
Андрей сидел на диване в своей кабинете. Нервно листал папки с делами. Открывал, пытался вчитываться в информацию и снова откладывал и так по кругу. Сегодня он ни начем не мог сосредоточиться.
Мысли крутились вокруг брака и его личности. Он не мог отделаться от голоса совести который шипел, что он полная сволочь. Всегда был и всегда будет ею. Что он только и умел, что играть, лгать и ломать…
Он пытался выкинуть это из головы. Не получалось. Целый день голова шла кругом и работать было просто невозможно…
— Тук-тук. Это я!
В дверь просунулась идеальная макушка. Эльза вошла в кабинет. Он поднял голову скользнув по женщине быстрым взглядом. Как всегда, идеальная. Накрашенная, причесанная, в модном платье. Улыбается прям светится изнутри.
При виде бывшей у Андрея ещё больше кошки на душе заскребли. Вспомнилось былое.
Его несчастная к ней любовь. Её отказ сбежать с ним… Во общем все разом вспомнилось…
— Здравствуй. — Тихо сказал он.
Она вдруг побледнела. Сжала губы и нервно поправила волосы.
— Прости меня Андрюш… Знаю как тебе тяжело такая утрата, но не могу же я… — Залепетала Эльза надевая на себя маску скорби. — Не могу же я не выразить свои соболезнования…
Андрей молчал. Язык будто к небу прирос.
Что он мог сказать? Что она от него ждёт? Зачем пришла?
— Может…
Ловким движением женщина вытаскивает из сумки бутылку.
— Выпьем по чуть-чуть… И поговорим, а? Что на это скажешь?
45
— Ещё одну ложечку? — Улыбнулся Герман.
Полина отрицательно покачала головой. Она могла съесть лишь пару и то нехотя. Герман зачерпнул из тарелки полную ложку вязкой рисовой каши на кокосовом молоке.
— Ну давай ещё одну, а? Вкууусная… Тебе же понравилось…
Губы Полины невольно расплылись в улыбке. И она послушно открыла рот, а потом проглотила еду.
— Молодчинка. — Довольно хмыкнул Герман отставляя посуду в сторону.
Поправил короткие волосы, удобно устроился в ногах Полины.
— Почитаем? — Весело предложил.
Недавно Герман придумал “ новый способ” вытащить любимую Фею из депрессии.
Чтение вслух.
Обычно после обеда и обязательно вечером после ужина. Он приносил в её комнату выбранный заранее роман и громко на разный лад, разными голосами (мужскими, женскими, детскими, старческими) читал ей. Девушка слушала проявляя присущую ей теперь безэмоциональность.
Она не смеялась, не плакала. Её губы лишь иногда растягивала радостная улыбка, а при грустных моментах она тяжело вздыхала.
У Полины сегодня было особенно паршивое настроение. Читать ей не хотелось. Хотелось поплакать, но сколько бы она не делала попыток вызвать слезы они не приходили. И хоть провались под землю…
— Ну чего ты, Малыш? — Герман наклонился к ней.
Ласково провел пальцами по её подбородку и щеке. Заправил за ухо непослушный локон выбившейся из неаккуратного хвоста. Полина посмотрела ему в глаза.
Взгляд был пустым, отрешенным.
Но где-то там за кромкой радужки плескалась съедающая её изнутри печаль. Такая огромная и мрачная, что у Герман закололо в груди. И пальцы затряслись.
— Почему я такое ничтожество, Герман? — Спросила она серьёзно. — Почему? Что со мной не так?!
Герман нахмурил брови. На лбу появилась складка. Что означало — Он сильно расстроен. Его рука переместилась на её шею. Пальцы стали играться с её кулоном. Серебряной цепочкой с чёрной бабочкой.
Он смотрел на шею и плечи Полины. Разглядывал выступающие ключичные кости, облизывал полные губы и лукаво улыбался когда, говорил.
— Больше не произноси при мне такое, Фея. Ладно? Как такая королева как ты может быть ничтожеством?
Полина была не настроена на его игры. Но его теплые пальцы прикасающееся к её коже дарили ей неожиданно волнующие мурашки от лопаток до копчика.
Кончики ресниц Полины все ещё подрагивали когда она избавилась от приятного морока и отбросила руку парня.
— Мой ребёнок умер. — Горько усмехнулась она. — Муж отдалился. Каждый день я погружена в горе. И в мысли: “Любил ли он меня хоть секунду, хоть мгновение когда мы были вместе? Хоть минуту был ли счастлив в моих объятиях?”
Герман молчал. Ему снова нужно было оправдывать брата. Он не мог не оправдывать его. Ведь Полина ждала. Жаждала этих оправданий.
Герман считал любовь жуткой штукой.
Он пологал, что одних людей любовь делается лучше. Они становиться умнее и сильнее. Других же любовь переламывает несчадно.
Он и сам пережил этот излом в девятнадцать лет. И хорошо понимал, что сейчас происходит с Полиной. И Герман очень не хотел переломать её ещё больше.
Как говорится: “лучше правда чем сладкая ложь” Но вся соль в том, что сейчас лучше ложь во спасение.
— Андрей тоже переживает. Просто он другой немного. Если он не показывает это не значит, что ему плевать на тебя. Понимаешь? — Осторожно начал он.
Сам Герман совершенно не верил в свои же слова. Он думал, что Андрею плевать. На ребёнка, на жену, даже на самого себя. Он пока не умел любить.
Да и можно ли это вообще научится?
Герман не знал этого.
Полина сложила руки на груди и сморщилась. Она чувствовала всю эту ложь. Да может она и была наивной дурочкой, но она никогда не была идиоткой.
По поведению Андрея она давно все поняла.
— Зачем ты врешь мне? Твой брат меня не любит и ты это знаешь!
Герман посмотрел на неё. Нежность и любовь смещались в его горящем взгляде. Полина любила этот взгляд. Хоть и не понимала какие чувства он на самом деле скрывал в себе.
«Потому, что ты любишь его.» — Подумал Герман с болью.
— Слушай у вас все ещё будет хорошо. Поверь мне. — Он коротко прикоснулся к её запястью и тут же сильно смутился.
— Я даже заплакать не в состоянии. Мне так плохо… — Прошептала Полина нервно сжимая побелевшими пальцами плед.
Герман улыбнулся. Поддавшись эмоциям парень наклонился и поцеловал подругу в лоб.
— У тебя посттравматический синдром, Сладкая. Это пройдёт со временем. Обещаю тебе, что будем плакать вместе.
Герман прижался своим лбом к её и закрыл глаза. Приятное, невероятное чувство любви по отношению к Полине овладело им.
Девушка тоже ощутила это чувство. Бабочки в животе поднялись, а мурашки заходили ходуном по всему телу. Неловко она соединила пальцы рук с его.
В груди, что-то лопнуло и сладко разлилось по всей сердечной мышце.
Впервые после всего.
В этот короткий миг ей стало по настоящему хорошо. Здесь. Рядом с человеком который любит её. В этой комнате…
Темнота, прохладная обивка дивана, горячее тело рядом. Андрей плохо соображал. Голова кружилась, мысли путались.
Когда знакомые губы со сладким вкусом персика поцеловали его в первый раз он ничего не понял, но они поцеловали его и во второй раз и в третий…
Эльза сжимая его лицо ладони тесно к нему прижималась не прекращая покрывать его губы, нос, подбородок смачными поцелуями.
— Я люблю тебя… Люблю! — Шептала она исступленно.
— Я женат… Я так не могу… — Пробормотал качая головой Калинин.
Мужчина попытался вырваться из объятий. Но Эльза продолжала целовать его и прижиматься. От неё пахло тонким ароматом духов, ягодами и алкоголем.
— Ты меня любишь! Я знаю… Андрюша… И я тебя люблю не отворачивайся от меня, пожалуйста не отворачивайся…
