– Я старался не попадаться тебе на глаза и держался в стороне.

– Почему?

– Ты была не одна, – тихо ответил Ир.

Я все поняла. Ремар нашел меня уже через месяц после нашего бегства из Лудяк и спас от банды грабителей. Сначала мы просто общались, осторожно рассказывая друг другу о своих приключениях. Потом начали работать вместе. У этого волкодлака просто нюх был на прибыльную работу. После заказов, которые он находил, можно было целое десятидневье не работать. Именно Ремар и уговорил меня встретить Новый год, мой самый любимый праздник, в Дейне.

– Я вернулся, – так же тихо повторил Ирдарр, – но ты уже была с другим.

– Прошло больше года, – напомнила я, внутренне снова ощетинившись.

– Я ни в чем тебя не обвиняю, – эльф тяжело вздохнул. – Как я уже говорил, вина лежит только на мне. Поэтому я и ушел тогда. Я решил, что должен оставить тебя в покое и больше никогда не вмешиваться в твою жизнь.

– Но ты здесь, – возразила я. – Что же изменилось?

– Я понял, что совершил ошибку, и не намерен повторять ее. Я больше не оставлю тебя одну, пока ты сама меня об этом не попросишь. Ты должна знать все свои варианты. Ты должна знать, что я готов сражаться за тебя.

Воцарилось молчание. Я в растерянности молчала. Дважды я порывалась что-то произнести, но не могла подобрать нужные слова. Ирдарр это понял. Он улыбнулся мне, грустной кривоватой улыбкой, которую я так любила.

– До рассвета осталась еще пара страж, нужно отдохнуть, – сказал он. – Завтра силы понадобятся нам всем.

Эльф отвернулся, накрылся одеялом и то ли действительно мгновенно заснул, то ли просто притворился спящим. Я поудобнее уселась около потухшего костра и обняла себя руками, словно хотела согреться. Сегодня ночью ветер разогнал тучи, и на небе высыпали мириады звезд. Глядя на них, я почему-то вспомнила о том, что два года назад покинула надежную Академию, оставила позади беззаботное детство и пустилась в бесконечное путешествие. Какими же длинными оказались эти два года! Кажется, что я прожила уже целую жизнь, столько событий вместилось в эти восемнадцать месяцев. Два года назад я была не знающей трудностей избалованной ученицей, а теперь я – простой наемник, вынужденный привыкать к трудностям странствий. Да, нужно признать, я совершила в своей жизни немало ошибок. Часто поступала так, как хотели другие, жертвовала собственными интересами. И куда это меня привело? У меня нет семьи, друзей можно пересчитать по пальцам. Такой одинокой как сейчас, перед лицом этой разверзшейся Вселенной, я не чувствовала себя никогда. Быть может, пора остановиться и прислушаться к голосу собственного сердца? Сколько можно врать самой себе? Ремар – просто замечательный, он добрый, заботливый, всегда готов броситься на мою защиту. Но Ирдарр – это Ирдарр, и этим все сказано. Я полюбила его еще два года назад. Да, он совершил ошибку, но кто из нас не ошибался? И он вернулся, несмотря на то, что верил, что у него нет никаких шансов. Это ли не пример настоящей бескорыстной любви?

Сколько я просидела за этими размышлениями, трудно сказать. В конце концов, Ремар, чья очередь караулить была последней, сам проснулся незадолго до рассвета. Ворча, что я забыла его разбудить, и наверняка проспала все свое дежурство, маг сменил меня и отправил отдыхать.

*

На рассвете меня разбудил странный шум. Открыв глаза, я увидела затянутое серыми тучами небо. Повезло, что густые ветви елей, переплетаясь, создавали настоящий полог над нашими головами, иначе мы давно уже промокли бы насквозь.

– Плохо дело, – сказал за завтраком Ирдарр, – дождь может сильно задержать нас в дороге. Кроме того, я надеялся, что мы сможем идти, ориентируясь по солнцу, а теперь придется идти наугад, если, конечно, кто-нибудь не знает, как можно найти путь по каким-то другим приметам.

– Лично я – нет, – ответила я, – я про походы по лесам знаю только то, что они обычно кишат разбойниками. Говорят, это величайшая загадка. В леса регулярно высылаются патрули, проводятся облавы, но, сколько бы власти не пытались гоняться за разбойниками, их количество не убывает.

– Да, это странно, – согласился эльф. – Надеюсь, что сегодня все разбойники попрятались по своим землянкам и носа наружу не показывают. Понимают, что ни один нормальный человек в такую погоду не то, что по лесу, по дороге путешествовать не станет.

– Думаю, я смогу найти дорогу, – осторожно предложил Ремар. – У всех оборотней, даже перевертышей, есть некое чутье, которое позволяет нам безошибочно определять стороны света и находить нужный путь даже в незнакомой местности. Проблема в том, что в человеческой ипостаси это чутье мне недоступно, придется на какое-то время перевоплотиться.

Ирдарр помрачнел.

– Это не опасно?

– Ты опасаешься, не нападу ли я на вас? – хитро ухмыльнулся волкодлак. – Бояться тебе нечего. В отличие от истинных оборотней, теряющих разум после превращения, я сохраняю рассудок, и, будучи магом, даже могу общаться с вами с помощью телепатии. Если тебе будет от этого легче, можешь просто представить, что идешь на охоту со своим верным псом.

– Хорошо, – согласился успокоенный эльф. – А ты случайно не умеешь еще и тапочки по утрам приносить?

Ремар в ответ погрозил Ирдарру кулаком. Я делала вид, что старательно жую сыр с хлебом, но на самом деле внимательно прислушивалась к этому обмену колкостями. Миролюбивый тон обоих озадачил меня. Это было совершенно не похоже на обычную ругань между двумя соперниками, скорее на шутливую перепалку двух старинных друзей. Что произошло между ними в подземных тоннелях? Исчезла вся враждебность, как будто в какой-то момент эльф и волкодлак пришли к согласию. Я терялась в догадках.

– Так куда нам нужно идти? – вернула я мужчин к прежней теме.

– Вчера мы пришли оттуда, – Ир показал куда-то за мою спину, – дорогу мы оставили справа, значит нужно идти вон туда.

Солнце еще не успело толком подняться над горизонтом, и земля все еще была во власти утреннего холода, когда мы вновь тронулись в путь. Дождь моросил без остановки, и вскоре мы все промокли до нитки. За все утро мы едва перекинулись парой слов: холод и промозглая сырость не способствовали веселой беседе. Сегодня пришлось продираться через очередные заросли, и Ремар предложил сделать крюк и отойти подальше в лес. Оборотню дождь, ветер, кочки и канавы, не доставляли особых неудобств. Радостно помахивая хвостом, он бодро трусил впереди, возглавляя наш отряд.

Примерно к полудню мы подошли к высокому и крутому холму. Взбираться на него и в сухую погоду стало бы непосильным испытанием, а под дождем – и подавно.

– Куда пойдем? – спросил Ир. – Налево или направо?

– Наверное, лучше налево, – предложила я. – Кажется, там деревья не такие густые.

Эльф кивнул, и мы двинулись налево. Я регулярно запускала поисковые импульсы, но вокруг нас не было ни души. На многие мили вокруг расстилался совершенно безлюдный лес. Даже звери попрятались по своим норам, не горя желанием высовывать нос наружу, когда с неба льют сплошные потоки воды.

Сегодня стемнело гораздо раньше из-за тяжелых мохнатых туч, заполонивших небо до самого горизонта. За день я дико устала, промокла и проголодалась. Каждый шаг давался с трудом, сапоги вязли в грязи. Я механически переставляла ноги, стараясь не отставать от раскачивающейся впереди спины эльфа и думая только о том, когда же это кончится.

Услышав команду «Стой!» от Ирдарра, я сначала поверила своим ушам. Остановилась, провела рукой по лицу, стирая дождевые капли.

– Кажется, мы слишком отклонились на восток, – объяснил эльф, внимательно вглядываясь в мое лицо. – Я хочу забраться на дерево и посмотреть, не заблудились ли мы.

Я только кивнула в ответ. Ирдарр опустил мешок с вещами на землю, подпрыгнул и ловко забрался на ветку. Я обессилено привалилась к стволу росшей поблизости березы, засунула руки в рукава и прикрыла глаза.

– Как ты? – рядом со мной возник перекинувшийся обратно в человека Ремар. – Устала?