– Ты и правда рассчитываешь найти Зеркало? – спросил Ха-шиир.

– Я думаю, что Акар не нашел его по одной причине, – сказала я. – Его может найти только человек. Девятое зеркало было создано, как дар людям.

– А если ты погибнешь? – справедливо поинтересовался Ха-шиир.

– Если ничего не сделать, погибну не только я.

Ха-шиир остановился, увидев Сакрала.

– Ну и страшилище, – сказал он, вынимая Светоч из колчана, который нес на спине.

Когда стрела попала внутрь железного коня, тот вскинулся и встал на дыбы. Я ухватила его за поводья, положила руку на плоский лоб, погладила по носу, и он вдруг присмирел, будто вспомнил меня. Он не был живым, и я не могла его почувствовать, но между нами установился странный мир: Сакрал был не против везти меня на своей спине куда угодно. Но стоило приблизиться Ха-шииру, конь бил копытом, опускал голову, выдувая огненный воздух из ноздрей.

– Нам придется разделиться, - сказала я, взбираясь в седло. – Он не желает, чтобы ты оседлал его. Возьми лошадь и скачи к Дериону. Расскажи ему все.

– Нет, – опешил драгманец. – Это глупо!

– Я только недавно стала королевой, – усмехнулась я, – и мне простительно совершать глупости.

– Тея, – Ха-шиир резко приблизился и, несмотря на волнение Сакрала, коснулся моей руки, нежно сжал пальцы: – Я все время хочу сказать тебе кое-что… Другого случае, наверно, не представится.

– Наверно, – согласилась я.

Наши взгляды пересеклись. Щеки у меня вспыхнули – так много всего я увидела в глазах Ха-шиира.

Саркал нетерпеливо дернулся в сторону.

– Тея! – поддался следом драгманец. – Проклятье… Тея! Ты… – и он крикнул, покуда конь уносил меня прочь: – Ты должна вернуться!

Это требование еще долго звучало в моей голове. Да, я должна вернуться. Я обязана не только ради себя.

Я слышала мощное дыхание Сакрала – он рывком выпрыгнул из зеркала, из-под железных копыт посыпались искры. А затем он понесся вперед так быстро, что мир вокруг превратился в пульсирующую белую точку.

А затем конь замер. Перед самой Пустошью.

Земли за грядой заволокло мраком – солнце скрылось за плотной пеленой туч. Я почувствовала за невидимой чертой холод и бесконечное безумие. Сакрал затоптался на месте.

– Мне тоже страшно, – коснулась я ледяных пластин брони у него на шее.

И холодно.

Подумать только, девушка в алом платье на черном железном монстре пытается вторгнуться на территорию тьмы, имея при себе лишь кинжал. Разумеется, это последние минуты моей жизни. И пусть платье развивается шлейфом, пусть впереди только боль, я не испугаюсь.

– Пойдем, Сакрал, – легонько ударила коня под ребра, и он бесстрашно бросился за черту.

***

Меня поглотил мрак так быстро, что я не успела даже вскрикнуть. А после, когда он сжал холодными тисками, я потянулась сквозь него туда, где дрожало зеркало.

Я точно знала, где оно.

Я видела его много раз.

Клеос.

Мои руки подносили к нему цветы.

Я бежали по каменным ступеням, считая их вслух и смеялась. Отовсюду слышался запах жасмина, лепестки кружил игривый теплый ветер.

Это было здесь. И я помню это.

– Твое имя звучит «Си-рин»? Совсем, как сирень, – раздается тихий шепот в волосах. – Ты самая красивая девушка Саллоса, Сирин!

Темные холодные щупальца проникают в сердце.

– Ты знаешь, что такое Клеос, Сирин? – снова шепот, приятный и нежный.

– Что?

– Отражение… нет, не так. Откровение. Правда, которую даровала вам богиня.

– Правда?

– Суть.

– Не понимаю.

Тихий смех и невесомое прикосновение.

– Оно показывает саму суть. Оно не предмет, Сирин. Оно – вы. Отражение в каждом из вас.

– Мы?

– Зеркало в храме – всего лишь зеркало, мой цветок. Если хочешь пройти сквозь Клеос, пройдешь, потому что Девятое зеркало – это ты. И каждый из вас.

– Каждый?

– Каждый, – и приятное поглаживание по щеке: – Знаешь, Сирин…

– М?

– Я все никак не скажу тебе… хм, все никак не скажу то, что должен.

– Скажи.

– Я люблю тебя.

«Глаза – зеркало души, Сирин. Открой их».

Тьма утягивает глубже, и я теряю эти воспоминание. И тепло сменяет жгучий холод. Аромат сирени – запах стали и крови.

Я вижу – пламя разгорается. Оно вспыхивает вдалеке неясным отблеском, а затем приближается, нарастает, жужжит. Я слышу крик Сакрала, неугасающее пламя шипит – тени вокруг плавятся, словно металл.

«Открой глаза – смотри, Сирин!»

Воспоминания душат.

Я слышу пронзительные крики людей. Меня оглушает шум, скрежет и лязг железных механизмов. Всюду горит огонь – задыхаюсь от тошнотворного запаха жженой плоти. Перед моим мысленным взором возникают картины последнего дня Саллоса: кровь, хаос, смерть…

…а затем я просыпаюсь, и морозных воздух обжигает губы, горло и грудь.

Меня трясет от холода – слышу стук собственных зубов и плотнее заворачиваюсь в черный плащ, пахнущий сталью и нагретыми на солнце камнями. Цепляюсь замерзшими пальцами за мягкий теплый дублет. Сквозь размытую пелену вижу пламя костра… или… рукоять меча Акара, который вновь пылает.

Это все мне снится.

Сон такой приятный, теплый и сладкий, что я спала бы вечно.

Устраиваюсь удобнее, пытаясь полностью уместиться под плащом. Подушечки пальцев касаются кожаных ремней и прохладных стальных застежек.

Я утыкаюсь носом и губами в прохладную кожу и согреваю своим дыханием.

Пламя трещит, взвивается в небо искрами. За чарующей сердцевиной простирается снег и очень далеко, почти у горизонта – горы. Белое солнце сокрыто за пеленой туч, небо хмуро и неспокойно.

Приоткрыв глаза, я вижу Сакрала, привязанного к одинокому, кривому и черному деревцу, в котором едва сочится жизнь.

– Я умерла?

Наверное, смерть бывает именно такой: вбирающей все звуки, умиротворяющей и мягкой. Из нее не хочется возвращаться в мир, пропитанный холодом и жестокостью.

– Еще нет.

Этот голос меня не пугает. Он должен быть именно таким. Смерть, определенно, должна говорить устами самого жестокого существа этого мира.

– Акар?

– Какого, мать его, ты сюда пошла, глупая человеческая дева?

Ненавижу его.

– Эмора… – тяну, но он перебивает.

– Я знаю.

Теперь я чувствую его дыхание, но ударов сердца по-прежнему нет. Прикладываю ухо к его груди и молча слушаю – хочу, чтобы оно там было. Чертово сердце.

Я лежу в его объятиях, укрытая его плащом – он спас меня, вытащил из Пустоши, вернул в мир живых, хотя я была готова умереть.

– Я хотела найти Клеос…

– Нашла? – столько язвительных ноток, что я тоже хочу ответить что-нибудь грубое.

– Люди и правда прокляты, Акар. Мы потеряли связь с Зеркалами.

– Я должен расстроиться?

Да, определенно ненавижу.

– Где теперь искать Тангора?

Акар тихо бубнит. Очередное грязное ругательство.

– Его не надо искать. Он просто все забыл.

– Он и правда любил Сирин?

– Мне глубоко плевать, кого он там любил.

– Он сможет остановить Эмору?

Акар тихо смеется, разумеется, слишком презрительно, чтобы я смела рассчитывать на положительный ответ.

– Где твоя подвеска?

Я неосознанно коснулась шеи.

– Ее забрала Эмора. Мне достался кинжал. Похоже она хочет меня им убить.

– До боя часов Эмора тебя не тронет.

– Слабое утешение.

– Отправляйся в Замок.

– А ты?

– Мне нужно поговорить с Дерионом и Бороганом. Кое в чем ты была права, маленькая дева. Пора перестать враждовать.

Я грею пальцы дыханием и подтягиваю плащ выше, почти до глаз – спать хочется.

– Ты… – просто скажи это: – теплый…

– Теплый? – он повторяет, вынуждая меня краснеть: – Ты согреваешь меня теплом своего тела, Тея.

– Ты чувствуешь это?

Акар некоторое время молчит. Его дыхание углубляется.

– Да.

– Если я умру, – сглатываю, – ты почувствуешь что-нибудь? – ощущаю, что мышцы его живота напрягаются, и ерзаю: – Что-нибудь, вроде сожаления?