И снова я смотрю на горного духа, но в этот раз разрешения не спрашиваю, потому что взгляд Акара красноречив – он не отпускает.

– Тея, – говорит Ха-шиир, – чтобы он не сделал, как бы ни обидел тебя, ты будешь отмщена, клянусь. Иди ко мне, милая.

– Ха-шиир, – шепчу.

Он бросает на меня короткий взгляд, а затем снова глядит на Акара. Его пальцы, которыми он держит оперение стрелы, начинают дрожать.

– Тея, – голос звучит сипло: – ты исполнила свою часть сделки и смогла сбежать. Светоч у нас. Все остальное ты забудешь очень быстро. Я сделаю все, чтобы забыла, – он пытается меня утешить: – Иди сюда, моя славная девочка. Все уже позади. Не бойся его.

Акар делает шаг, и Ха-шиир вскидывает лук.

– Свою часть сделки? – внезапно Акар начинает смеяться: сначала низко и тихо, а затем громче.

Его взгляд такой злой, в нем исчезает все, что я видела прежде: никакой теплоты или человечности. Он ровно такой, какой был в первую нашу встречу – безжалостный.

И Ха-шиир разжимает пальцы – стрела свистит, разрезая воздух, и глухо, но весомо пронзает грудь Акара, входя плотно, пробивая и защиту, и его тело. И он припадает на одно колено, упираясь мечом в землю. Его волосы падают на лицо, и он тихо рычит, сжав зубы от боли.

Ему больно…

Мне больно…

Так больно, что я хватаю ртом воздух, дергаюсь к нему, но Ха-шиир обхватывает меня, разворачивает к себе, обнимает лицо ладонями.

– Все хорошо, Тея, – шепчет. – Эта стрела медленно убьет его.

– Нет, – голос так тих, что Ха-шиир разбирает ответ лишь по шевелению моих губ.

– Оруэн доставит тебя в лес, – драгманец стирает с моих щек слезы. – Он слуга Дериона.

– Ха-шиир, пожалуйста, – в груди печет, я плачу навзрыд и голос исчезает.

– Оруэн! – кричит драгманец. – Забери ее! Быстрее!

Меня обхватывают чужие руки.

Я вижу, как Ха-шиир снимает топор с пояса и идет к Акару.

Все холодеет у меня внутри.

Я пытаюсь кричать, но голос лишь тихо сипит, и тогда брыкаюсь, но незнакомец тащит меня к своей лошади.

Я вижу, как Ха-шиир замахивается. Он бьет снизу вверх по лицу Акара, и раздается скрежет. Горный дух не падает, лишь пошатывается, и тогда Ха-шиир бьет снова, толкает Акара ногой, пытаясь повалить его.

В глазах у меня темнеет. Я обмякаю в руках незнакомца, ощущая, как болит каждая клеточка моего тела, как она наполняется ужасом, как из-под ног уходит земля.

Я просыпаюсь резко, точно от тычка под ребра, пытаюсь вскочить на ноги, дергаюсь, оказываясь в чужих руках и шепчу: «Акар!»

Шепчу, но голоса нет.

Передо мной возникают серые глаза Ха-шиира. И глаза эти наполнены беспокойством за меня, горьким сожалением и нежностью.

– Дева, – за его спиной я вижу Дериона, облаченного в белые одежды и белую, расшитую камнями мантию.

Он невредим, даже царапин нет. Неужели раны на его теле затягиваются так быстро? В том, что именно он был зверем, который вышиб Акара из седла, сомнений нет.

Одного взгляда хватает, чтобы понять – мы в Алмазном дворце.

Ха-шиир садится на кровать, которая завалена белоснежными перинами. Дерион торопится сесть с другой стороны постели.

– Теперь вы в безопасности, мое сокровище, – говорит он. – Больше вам не нужно опасаться моего брата. Забудьте о нем.

Я замираю, закрываю глаза и делаю глубокий вдох.

– Ей нужно отдохнуть, – произносит Ха-шиир. – Я не представляю, что она пережила там, с ним, – и задыхаясь от внезапной вспышки гнева: – убью его!

Дерион и берет в теплые ладони мою руку.

– Ты еще хочешь сохранить ему жизнь, после того, что он с ней сделал? – понизив голос, шипит драгманец.

– Акар мне брат, – мрачнея, отозвался Дерион. – Он сотворен таким. Жестоким. Но Кузница нужна нам, и Акар нужен в Пустоши.

– Но это не значит, что его нельзя убить?

– Не думай, что это так просто. Если Светоч оставить в его теле, он умрет, конечно. Но его смерть будет очень долгой. Острок тоже начнет постепенно гаснуть. Это займет некоторое время, но души Пустоши могут доставить нам неприятности уже сейчас, а я потерял почти всех волков.

Я молча слушала их разговор, изумляясь, как за эти три дня они настолько хорошо поладили.

– Ты должна еще поспать, Тея, – мягко произнес Ха-шиир, касаясь пальцами моей щеки.

Яркой вспышкой возникло воспоминание, как он бьет Акара по лицу, и я резко дернулась от этого прикосновения. Ха-шиир замер, нахмурился и, растолковав мою реакцию как-то по-своему, тихо выругался.

– Нет, я все-таки убью его, – произнес он в сторону и поднялся.

Дерион склонился ко мне:

– Тэя, к вашим услугам мой помощник, Оруэн, – он поднес мою руку к губам и поцеловал холодные пальцы.

Указал кивком головы на молчаливого, невзрачного юношу, который стоял чуть поодаль. Светлые волосы и серо-голубые глаза выдавали в нем жителя Меясы.

– Он побудет с вами, моя королева. Любая ваша прихоть будет исполнена им беспрекословно, – лесной король тепло мне улыбнулся: – Вы знаете, как вы дороги мне, – и хотел погладить меня по волосам, но я дернула головой.

Дерион и Ха-шиир молча удалились, а я осталась вместе с очередным бессмертным и молча оглядела себя, понимая, что я все еще в черном мундире и брюках. Сапоги с меня стянули прежде, чем уложить в постель.

На изящном деревянном столике, покрытом белой краской, стоял поднос с ягодами и фруктами, графин с водой и стаканы. Я первым делом налила воду и жадно выпила.

Мысль о том, что Акар страдает от боли невыносима.

Представляю, как он зол. Да он, наверняка, в бешенстве. И, если освободится, убьет каждого, кто приложил руку к его пленению.

Я спустила ноги на пол и надела сапоги. В это время Оруэл безотрывно и удивленно глядел на меня.

– Ты из Меясы, верно? – задала я вопрос и поняла, что голос все еще сипел и не слушался.

Юноша кивнул и стыдливо опустил взгляд. Ему было неловко из-за моего присутствия.

– Сколько я здесь проспала?

– Со вчерашнего дня, госпожа.

Значит, осталось всего три дня. Скоро часы на башне пробьют последний раз!

– Ты можешь отвести меня к Акару? – мой вопрос вынудил Оруэна застыть от ужаса: – Ты знаешь, где его держат?

Губы юноши нервно дернулись.

– Его величество будет недоволен.

– Это всего на пару минут, а потом можешь сообщить обо всем Дериону.

Юноша нехотя согласился.

– Двери в Алмазном дворце заколдованы, – сказал он. – Вам нужно только захотеть, госпожа, и вы окажетесь в темнице. Но учтите, его величество сразу почувствует ваш переход.

– Спасибо.

Я подошла к двери и взялась за ручку. Боль в ноге не ушла, а напротив стала резче, налилась тяжестью. Но, когда я представила, что увижу Акара, я сразу забыла о ней. Готова признать, что заглянуть в его глаза после всего произошедшего очень волнительно. Нет, это смертельно страшно.

Почти как в ту ночь, когда я просочилась сквозь Атхор в Замок встреч из Мертвого леса. Или, когда впервые встретила Акара, сидя на бортике старого колодца в саду. Нет, страшнее всего мне было, когда он первый раз меня поцеловал.

Я резко дернула за ручку, распахивая дверь, и переступила через порог, сразу погружаясь в нестерпимый холод.

Помещение было разделено на две зоны решеткой. Одна из них – узилище.

Привыкнув к полумраку, я увидела пленника.

Дерион решил, что недостаточно уязвил его, просто заточив в Алмазном дворце. Акар стоял на коленях и был прикован цепью. Его шею сдавливал ошейник, от которого к стене тянулась толстая алмазная цепь. Руки тоже были зафиксированы за спиной. В его груди все еще торчала стрела, но больше не пылала, а тлела углем.

Акар вскинул голову: бледен, по подбородку изо рта тянется тонкая струйка черной крови.

– Свою часть сделки, – хрипло припомнил он, припечатав меня взглядом. – Вижу, что ты выполнила эту часть превосходно.

Он был без мантии и без меча. Но все-равно не выглядел поверженным.